Демоны ледяных гор-Тайны рода. Компиляция. Книги 1-14

— А сейчас иди! — строго сказал медведь. — И не забывай культивировать тело и ци! За девушку не беспокойся. Она ещё будет некоторое время спать. А её организм в это время будет излечивать себя.

— С ней всё будет хорошо? — спросил я.

— Не беспокойся! — успокоил меня медведь. — И можешь разбудить своего человека.

— Я не должен ничего рассказывать ему? — спросил я.

— Да отчего же, рассказывай, — разрешил медведь. — Но только ему. Другим не нужно знать. Иначе тебя захотят убрать.

— Из-за пророчества? — спросил я.

Медведь кивнул.

— Похоже, уже хотят… — пробормотал я и посмотрел на Марту.

— Это не повод отлынивать от тренировок, — строго сказал медведь.

А когда я встал и направился к Мо Сяню, медведь вдруг добавил:

— То тело, которое у тебя в хранилище, оставь тут.

— Ты съешь его? — в ужасе спросил я, понимая, что в спешке забыл принести медведю косулю.

— А что, похоже, что я голодаю? — жёстко спросил медведь.

Я снова оглядел высокоуровневого демонического зверя. Выглядел он сытым и даже отъевшимся.

— Не бойся, — успокаивающе произнёс медведь. — Я людьми не питаюсь.

Глава 27

Достав из хранилища в ремне тело княжны Анастасии Таракановой, я аккуратно положил его около стенки.

Я вот только ломал голову над тем, как избавиться от тела. Но вот возможность появилась, а меня терзают сомнения.

Наблюдая за мной, медведь вздохнул:

— Как же тяжело с вами, с людьми! Я же пообещал, что не буду её есть!

— Да как-то не по-человечески это — бросать вот так труп, — попробовал я оправдаться.

— Ты не бросаешь, — снова вздохнул медведь. — А отдаёшь мастеру.

— Что ты с ней хочешь делать? — пересилив себя спросил я.

— Сделаю из неё слугу, — ответил медведь и добавил: — Скоро наш договор закончится, и я уйду отсюда. Мне нужны слуги.

— Но она же умерла… — растерялся я.

— А мне живые и не нужны, — ответил медведь. — Живые не выдержат.

И всё-таки я сомневался.

— То есть, она станет зомби? — спросил я.

— Я не знаю, кто такие зомби, — ответил медведь и, помолчав, добавил: — Я так понимаю, она не все свои секреты тебе рассказала?

Я растерялся. Откуда медведь может знать, что я не успел как следует допросить Анастасию.

— Вот и расспрошу её на досуге, — подвёл итог нашему разговору медведь. — А теперь иди. А то скоро раненая очнётся. Не нужно, чтобы она пришла в себя здесь.

Словно подтверждая слова медведя, раздался стон.

Это заставило меня забыть про тело Анастасии Таракановой и вспомнить о делах живых.

Я протянул руку к Мо Сяню, но прежде, чем разбудить его, спросил у медведя:

— Задание прежнее? Культивировать ци, тренировать тело и работать с артефактом?

Медведь кивнул и добавил:

— Когда будешь работать с артефактом, попробуй сделать так, чтобы он мог делиться на три части и собираться воедино. Это не обязательно, но попробуй.

— Хорошо, — ответил я и позвал китайца: — Мо Сянь!

Китаец встрепенулся и удивлённо посмотрел на меня.

— Нам нужно идти, — сказал я.

Мо Сянь глянул на Марту, а потом на медведя.

— Спасибо, господин высокоуровневый демонический зверь! — сказал он, поклонившись.

И тут его взгляд упал на тело княжны Таракановой.

Он снова посмотрел на меня, но вопросов задавать не стал — молча взялся за ручки носилок, показывая, что готов идти.

Мне пришлось снова приспосабливать факел в руке. Потому что как ни крути, а в темноте я ничего не видел.

Прежде, чем переступить барьер, я обернулся к медведю.

Он сидел в позе для медитации. И даже глаза уже закрыл.

Но словно почувствовал мой взгляд, махнул своей огромной лапой. Этот жест в равной степени можно было расценить и как жест прощания, и как что-то типа: «Да сваливай уже побыстрее!»

Вдаваться в размышления я не стал, потому что Марта снова застонала.

Я дёрнулся к ней и уронил факел.

То ли он упал неудачно, то ли ещё по какой причине, но огонь погас. Осталось только несколько красных искорок, но и они вскоре потухли.

И мы оказались в полной темноте.

Я засмеялся — такое уже было. Я уже возвращался от медведя без света. Однако, это становится традицией.

Марта снова застонала, и Мо Сянь сказал:

— Надо идти, молодой господин!

— Да кто ж спорит-то! — согласился я.

И мы потихоньку двинулись вперёд. Благо коридор один, заблудиться негде.

Когда глаза привыкли, стало понятно, что темнота далеко не полная. На стене звёздной россыпью светились малюхонные искорки, да от груди Марты исходило едва заметное алое сияние.

Хотя, не совсем алое, а ало-золотое.

Когда мы вышли на улицу, стояла уже глубокая ночь. И всё равно мужики не разошлись. Они толпились у костра, ждали нас.

Но когда мы вышли из рудника, они не поспешили к нам, а некоторое время стояли и настороженно всматривались в нас.

Мы с Мо Сянем тоже остановились. Потому что напряжение только что не звенело!

Однако, стон Марты разрушил это напряжение, и кто-то из мужиков спросил:

— Барин? Владимир Дмитриевич?

— А кто ж ещё? — ответил я вопросом на вопрос.

По заводу пронёсся вздох облегчения, и мужики окружили нас.

— Ну и запашок! — прокомментировал кто-то. — Чего это так воняет? Как будто вы в помойной яме неделю сидели!

И я вспомнил, что моё тело после прорыва покрыто нечистотами.

Собственно, я и не забывал об этом, потому что чувствовал не только запах, но и липкость по всему телу. Но сейчас я с этим ничего не мог поделать. Нужно было ехать домой и идти париться в баню. Ну или хотя бы просто мыться.

— Как девица? — раздался голос Данилы Всеславовича.

— Жить будет, — выдохнул я.

Мужики тут же забрали у нас с Мо Сянем носилки.

— Куда нести? В контору? — спросил кто-то.

— Нет, к карете, поедем домой, — ответил я.

— Не советую сейчас, — предупредил Добрыня Всеславович.