Демоны ледяных гор-Тайны рода. Компиляция. Книги 1-14

А в голове крутилось, как в «Семнадцати мгновениях весны»: истинный ариец. Характер нордический, отважный, твёрдый. С друзьями и коллегами по работе открыт, общителен, дружелюбен. Беспощаден к врагам… Связей, порочащих его, не имеет. Или имеет?

В тот момент, когда барон занёс надо мной меч, на арену с диким мявом влетел Шаман и в один миг оказался между нами. Извернувшись в воздухе, словно оттолкнувшись от него, рыжий бродяга кинулся в лицо барону.

Барон Вигандт на миг отпрянул, и у меня словно пелена с глаз упала.

Я, отскочив, увеличил дистанцию и поднял меч, который до этого просто держал, даже не пытаясь что-то им делать.

А кот уже нёсся с арены с тем же воплем. Проскочил мимо работников арены, выбежавших, по-видимому, ловить его. И через миг скрылся за пределами.

Всё это действо длилось несколько секунд, но мне хватило их, чтобы прийти в себя.

Стало понятно, что барон использовал на мне магию. Причём не тогда, когда вышел на арену, а раньше, когда я сел медитировать. А может и ещё раньше — когда секунданты князя Довлатова уходили с арены.

Но разбираться с тем, что и когда произошло, я буду потом, а сейчас…

Барон Вигандт понял, что я вышел из-под его контроля, и сразу изменился. Он больше не был расслаблен и самоуверен. Наоборот, он весь подобрался. И на лице его читалась досада.

Стало понятно, как он выигрывал все предыдущие дуэли — подло выигрывал! Бесчестно!

И секунданты ничего заметить не смогли, потому что с того момента, как барон ступил на арену, магия не применялась. Он применил её заранее…

Я пошёл по кругу, изучая моего противника. Без поддержки своей магии он оказался заурядным бойцом, очень средненьким.

Наконец, он не выдержал и кинулся на меня.

Я легко отбил атаку. Тем более, что сразу же, как только колдовство спало, я открыл сознание и начал гонять ци, используя печь дан и море сознания, тем самым вымывая остатки чужеродной магии.

Так что, к тому моменту, когда барон Вигандт сделал первый бросок, я уже был в полном порядке.

Легко отбив атаку, я сказал:

— То, как ты используешь меч, просто оскорбительно, и это факт.

О магии я говорить ничего не стал, потому что у меня не было доказательств. Но я запомнил об этом. Как говорится, я не злопамятный, но память у меня хорошая.

В общем, я решил хорошенько наказать барона, чтобы ему впредь было неповадно использовать бесчестные способы ведения боя. Особенно когда есть правила, и он сам на них согласился.

На мои слова о том, что барон плохо владеет мечом, барон взревел и кинулся в очередную атаку.

Я легко ушёл в сторону, пропустив его. А потом со всего маху шлёпнул плашмя по бароньей заднице.

— Но я научу тебя, что такое честь! — продолжил я. — Преподам тебе урок! Сделаю так, чтобы ты надолго запомнил, как подличать!

Весь остальной поединок — это была прилюдная порка. И тут я был щедр — как говорится, не сдерживался! Ну а что? Я действовал в рамках дуэльных правил. А о том, что нельзя соперника учить уму разуму, в правилах ничего не говорится.

Попытки барона как-то перехватить инициативу не увенчались успехом.

Зато у меня словно второе дыхание открылось. Словно та сила, которая была скована бароном, теперь прорвалась на свободу.

Это был самый настоящий боевой кураж. И барону Вигандту ничего не оставалось кроме как продолжать бой. Ну либо сдаться и попросить у меня прощения. Желательно на коленях. Я так ему и предложил. В тот момент, когда от очередного моего удара по бароньей заднице, его одежда лопнула, и стало видно, что он ещё долго не сможет сидеть, я негромко сказал ему:

— Попроси у меня прощенья. За то, что ты со мной сделал! За твоё подлое колдовство! На коленях. Громко! Чтобы все слышали! И тогда всё закончится.

Но настоящий ариец был слишком горд. Ну либо, если правда о его победах выплывет наружу, ему же в академии жизни не дадут! Или я ничего не понимаю в вопросах чести.

Нет, я не имею ничего против немцев. У меня в армии были друзья немцы. Да и друг, который помог мне устроиться егерем, тоже был немцем. Так что, среди них много хороших людей. А бесчестные подлецы есть в любой нации. Взять тех же Волковых…

Так что, я продолжал пороть и гонять барона по арене. А так как я не нарушал правил, то у секундантов не было повода прекратить поединок.

Наконец барон упал на четвереньки.

И когда я подошёл поближе, надеясь услышать просьбу о пощаде, он прорычал в бессильной злобе:

— Я убью тебя!

Ну что ж, раз порка не способна вправить мозги, то, как говорил мой прапорщик: «Из саксаула доски не сделаешь!»

А потому я размахнулся и отрубил ему правую руку. Не сломал, а именно отрубил. Чтобы он больше не мог держать меч. И не позорил искусство мечника своими бесчестными приёмами.

Барон заорал от боли и упал, потеряв сознание.

Было понятно, что больше продолжать поединок он не сможет. И секунданты подали знак, призывая медиков.

За всё время нашего боя с бароном Вигандтом в меня влилось столько чёрной ци, что, когда его унесли, я бессильно опустился на землю.

— С тобой всё в порядке? — спросила подбежавшая Марта.

— Что с тобой было? Почему ты не дрался? — засыпал меня вопросами Сеня.

А я лёг на спину и уставился в небо, улыбаясь, как дурак.

Сегодня смерть прошла в шаге от меня. И жив я остался только благодаря Шаману. Нужно будет взять в столовой для него побольше котлет — котяра их заслужил.

Но кто и когда заколдовал меня?

В том, что барон знал о том, что я нахожусь под действием магии, у меня не вызывало сомнений. Но сам ли он заколдовал меня? Или это сделал кто-то другой? Состоящий с ним в сговоре… Тот, у кого была возможность.

Мой взгляд упал на Сеню. Но он с такой искренностью тормошил меня расспросами, пытаясь выяснить, почему я в начале поединка вёл себя странно, что я отмахнулся от мысли, что это был мой сосед по комнате.

Особенно после того, как Сеня сказал:

— Я уже хотел остановить поединок. Чуть-чуть не успел — твой кот вмешался.

Я кивнул и подумал, что ещё чуть-чуть, и останавливать бой уже не имело бы смысла.

Прибежали друзья, окружили меня. Пришлось встать и отправиться с ними.

Куда? А без разницы! Куда-нибудь! Лишь бы меня не сильно тормошили.

Не успели мы выйти с арены, как к нам подошёл один из секундантов князя Довлатова. Он поклонился и сказал:

— Олег Викторович приглашает вас отобедать с ним.