Демоны, одетые в людей

— Нет, он оказался очередным идиотом, с которого удалось взять лишь кровь.

В ту же секунду, к столку подошел невысокий, неопределенного возраста мужчина. Тряхнув белокурыми кудрями, он снял с себя пальто и уставился на нас. Его пустой, холодный и стеклянный взгляд всегда пугал меня и пробуждал тревогу. Я второй раз за день склонился в поклоне, поприветствовав пришедшего демона:

— Добрый вечер, Панора.

— Добрый, — просипел Панора.

— Здравствуй, друг мой! — поздоровался Гронский, слегка склонив голову вперед.

Панора ответил ему тем же жестом и сел напротив, прикрывая платком аккуратный нос.

— Мы начнем без Рикота, я позже передам ему суть нашего разговора, — начал Панора.

Каждое слово он произносил затруднительно, словно что-то в горле мешало говорить, создавая медлительный хрип.

— В обществе земных ангелов сменился Высший. Им стал Димитрий Граалев, сын Михаила Граалева. Опытный и мудрый ангел вряд ли превзойдет своего отца, но его влияние давно распространилось за пределы Санкт-Петербурга, поэтому недооценивать его не стоит.

Зрачки Паноры сузились.

— Сомневаюсь, что Граалев решит вносить серьезные изменения. Он верен и принципиален, но хорошего отношения можно не ждать, — сухо добавил он.

— А хорошее отношение когда-то было? — с ухмылкой произнес Гронский.

— Мотолу, его отношение к нам будет куда лучше, чем у несостоявшегося Мирослава, — не двигаясь, отвечал Панора. — У ангелов сейчас не самые лучшие времена. Их авторитет постепенно падает и люди все чаще сотрудничают с нами. К тому же, они ожидали увидеть на посту Мирослава, но Бог сообразил отдать это место Димитрию, из-за чего внутри общества земных возможна смута. Неизвестно, захочет ли кто-то стать оппозиционером и пойти против «мягкой» политики Граалева, как тогда, когда юный Кисточкин решил провести акты инквизиции.

— Ты считаешь, что кто-то вздумает наступать на пройденные грабли? — закурив, спрашивал Гронский.

— Нельзя исключать такой возможности, именно поэтому…

Не успев закончить свою мысль, Панора прервался, услышав приближающиеся мужские крики. К столику подходил грозного вида парень. Его рыжий пучок был взлохмачен, а на бритых висках выступили дутые вены. Вместо глаз сияли красные огоньки, свидетельствующие о дурном настрое. Он тащил за собой молоденького беса, чьи волосы крепко сжимал в руке.

— Ах, Рикот, что опять стряслось? — сложа руки, снисходительно поинтересовался Гронский.

— Эта паскуда призналась в своих чувствах к человеку, — рявкнул Рикот, — веду его на трибунал!

— Это может немного подождать? У нас сейчас собрание по другому поводу, изгнать его мы можем завтра, — безэмоционально сказал Панора.

— Изгнать? Как изгнать? Почему? — пропищал парень, волосы которого были натянуты с такой силой, что ему было сложно говорить.

— При всех изгнать, со всеми традициями! Знал же, что бесам нельзя проявлять чувства к людям, вот теперь и наслаждайся плодами своих мерзких похотей! — крикнул Рикот и отбросил тело в сторону. — Вика! Проводи этого ублюдка в свободную комнату! Да смотри, чтобы ничего там не трогал и сидел тихо, пока я не пришел за ним.

Подскочившая к столику стройная Вика, в розовом кружевном белье, взяла бедолагу за руку и увела из зала. Раздраженно фыркнув, Рикот сел за стол и налил себе виски, который Гронский любезно поставил перед ним.

— По какому поводу собрание? — сделав внушительный глоток, уже спокойно спросил он.

— У ангелов сменилось руководство, отныне их Высший — Граалев, — повторил Панора.

— Вот тебе и на! — усмехнувшись, воскликнул Рикот. — Он покажет им кузькину мать! Как к этому, интересно, рядовые и приближенные отнеслись? С их то положением, политика Граалева лишь усугубит ситуацию. Да здравствует междоусобица!

— Именно поэтому, я прошу Вас быть предельно внимательными и осторожными, — зрачки Паноры переместились на Рикота. — Возможны конфликты, способные затронуть и нас. Рикот, предупреди рядовых бесов и введи их в курс дела.

— Сделаю это после изгнания червя, — взглянув в сторону каморки, прохрипел демон, — что-то еще от меня требуется?

— Больше ничего, только осторожность и принятие возможных нововведений.

— Мне плевать на его чертовы нововведения, — хмыкнул Рикот, — а вот на второго Кисточкина посмотрел бы. Давненько не происходило ничего интересного, хах!

— Конфликты будут направлены в нашу сторону, не забывай об этом. Кисточкин унес за собой девять наших рядовых, — Панора помотал головой и зажал нос платком. — Слишком много страха. Ты что с ним делал, Рикот? Воняет на весь зал.

— Я с ним ничего не делал, — Рикот лучезарно улыбнулся, — он узнал, что ему вырвут крылья на трибунале, только и всего!

— И ради чего они влюбляются? — Гронский задумчиво разглядывал дым. — Со времен царя Гороха им твердят, что земным ангелам и бесам запрещено влюбляться в человеческих особей, а они все продолжают и продолжают испытывать судьбу…

— И не говори, — согласился Рикот и взглянул на Панору. — Скажи Господину Стефану, что завтра сбор. Это же он передал тебе информацию?

— Да, поскольку Господин Канхото не смог присутствовать сегодня, он попросил меня уведомить Вас о случившемся, — все так же флегматично сипел Панора.

— Завтра будет веселый день! — оскалился Рикот и перевел взгляд на меня. — А ты чего опять тут, рядовой, а?

— Личное распоряжение Мотолу, — насупился я.

— Да, мое личное распоряжение, mein Freund, — бархатисто выдал Гронский, обнимая меня за плечи. — Этот прекрасный молодой бес устроит мне сегодня шикарную вечеринку! Там будет множество выпивки, неотразимых женщин и чудных юношей, прямо как на венецианском балу. Кто-то поедет вместе с нами?

— Нет, — фыркнул Панора.

— А я только за! Мне по нраву подобные вечеринки, — поднялся Рикот. — Дорого, пошло и со вкусом. Все, как ты любишь, Мотолу!

Рикот был прав, Гронский в самом деле любил все дорогое и изысканное. Быть может, это отголоски тех времен, когда он был обеспеченным и влиятельным дворянином, пару столетий назад. Его личность была поистине неоднозначна и многих вводила в заблуждение. Снаружи он был угрожающе спокоен, но внутри, под слоем вязкой энергетики, скрывались истинные, пугающие даже меня пороки. Пускай Гронский и проводил громкие вечера, выпивая литрами вино и заключая в свои опасные, как рыболовная сеть объятия все новых девушек, в его голове все было построено расчетливо, холодно и с умом. Пока многие считали его педантичным и сладкоречивым созданием буржуазии, он влезал в голову к каждому, впитывая в себя эмоции и подчиняя волю. Даже я порой теряю бдительность, когда этот бархатистый голосок что-то рассказывает, обращая на себя все мое внимание. В свое время, именно этот голос и сказал мне, что я могу быть полезен обществу Канхото.

— Превосходно! Но, для начала, мне нужно проститься с Варварой, — подмигнул Гронский, выходя из-за стола.

Мы, в свою очередь, попрощались с Панорой, который все так же пресно разглядывал стену, и вышли на улицу.

— Ты с Гронским поедешь? — спросил Рикот, открывая дверь припаркованного «RAМа».

Автомобиль под стать своему владельцу.

— Да, можете не переживать, без машины не останусь, — я попытался пошутить.

— Я и не переживаю, — рявкнул Рикот, запрыгивая в пикап, — просто упустил тот момент, когда Мотолу в таксисты подался.