Демоны прошлой жизни

Участковый перевел взгляд на свидетельницу и махнул рукой:

– Ладно, Алена. Открывай свои баночки. И сама подсаживайся. Сейчас помянем…

Водку разлили по рюмкам, маринованный перец и грибочки разложили по тарелочкам.

– А теперь, Алена, честно признавайся. Твоя родственница и подруга шла к Уманскому? Ведь у них была связь?

– Была, но давно.

– Странно, – удивился Павел. – Я совсем недавно был здесь участковым, но не знаю ни про улицу с туями, ни про храм, ни про отца Петра. Здесь священников не было вовсе. И не знаю ничего про связь неизвестного мне Уманского с молодой женщиной, которая считалась здесь первой красавицей.

– Карина с Леонидом Владимировичем познакомились пару лет назад или чуть больше, а потом расстались, – объяснила Алена.

– В чем причина расставания?

Женщина пожала плечами.

– Карина сказала, что себя перестала уважать, потому что спит с мужчиной, который старше ее матери. Лене, как выяснилось, пятьдесят два года.

– Ему пятьдесят два? – не поверил Францев. – На вид – лет сорок, не больше.

– И Карина так думала, а потом увидела его паспорт. Заглянула, чтобы узнать… Ну вдруг он женат или детей куча… Даже плакала потом.

– То есть она всерьез думала о замужестве?

– Вероятно.

– И вот они расстались. И что этот Уманский? – спросил Кудеяров.

Алена опять пожала плечами и попыталась объяснить:

– Ну он звонил, разумеется, спрашивал, почему она не приходит…

– Не скандалил, не угрожал? Простите, но вы так неуверенно отвечаете, что я не знаю, правду вы говорите или предполагаете. Плечами все время дергаете.

– Это у Алены такая дурацкая манера общаться, – усмехнулся участковый и строго посмотрел на гостью. – Ты это… Давай как-то поувереннее говори. И вспоминай, вспоминай! От твоих показаний во многом будет зависеть раскрытие преступления.

Алена кивнула и продолжила:

– Уманский Карине не угрожал и вроде бы не особенно переживал от того, что они не встречаются больше. Он очень спокойный и выдержанный. За все время только один раз при мне не сдержался. Мы с Кариной у него дома сидели. Каринка выпила и вдруг материться начала, когда о ее муже заговорили. Так Леня сказал тогда, чтобы она закрыла рот, а то станет такой же, как те тетки, которые на рынках торгуют и по электричкам пиво продают.

Алена произнесла это и снова заплакала.

– Хватит меня мучить!

– Ладно, – согласился участковый. – Помянем тогда невинно убиенную рабу божию Ка-рину.

Они выпили, стали закусывать. И вдруг Павлу показалось, что он участвует в каком-то фарсе: Францеву просто захотелось выпить, и он под благовидным предлогом позвал эту женщину, приказал ей принести выпивку и закуску. С Аленой у него наверняка близкие отношения или были в прошлом такие отношения, потому что она называет его запросто по имени. И этот разговор ничего не значит: фарс – он и есть фарс. Так что вряд ли Алена говорит правду.

– Как Карина познакомилась с Уманским? – спросил Кудеяров.

– Не знаю точно. Кажется, Уманский подрался с ее мужем – с Виктором. Витя пришел к нам с фингалом. Не фингал даже, а пол-лица у него распухло, даже глаза не было видно. Аркаша, мой муж, тут же вызвался пойти и накостылять Лене. Но Витя отговорил. Но потом Аркаша все-таки позвал своих приятелей, и они Уманского где-то подловили. Одному из этих приятелей Уманский сломал челюсть, второму тоже досталось, а у Аркашки под обоими глазами синяки были…

– Так твой муж вроде здоровый такой, – удивился Францев. – И почему я про это ничего не знаю?

– Так кто жаловаться пойдет? Три дурака побитых? Кстати, и Уманский от них тоже получил. Карина говорит, что у Лени вся спина синяя была: кто-то из этой троицы ему дубиной по спине заехал.

– Вот тебе и тихий городок! – рассмеялся участковый. – А ведь за все пять лет, что я здесь, ни одного убийства, квартирной кражи, ограбления.

– Значит, поборол ты преступность, Коля, – успокоил его Кудеяров. – У меня за шесть месяцев на участке три квартирные кражи, два убийства…

– Про одно я слышал – бытовуха. Нигде не работающий местный житель после совместного распития спиртных напитков зарезал на собственной кухне соседа, приревновав его к своей жене. Хотел и ее порешить, но та заперлась в комнате и стала орать в окно. На ее счастье, мимо проходил молодой участковый, который успел подняться и задержать преступника. А второе убийство?

Павел не хотел отвечать, ведь Францев наверняка знает, но все равно зачем-то интересуется. Неужели показывает этим, что опрос возможного свидетеля закончен? Да и Алена, очевидно, ничего рассказывать не собирается, посчитав, что ее позвали только ради бутылки водки и банок с маринованными грибами и перцами.

– И я не помню, кого это у нас убили и когда, – сказала она.

– В Ветрогорске никого не убивали, – вздохнув, проговорил Павел. – Но как-то ночью в крайний дом деревни Лапоть проникли двое станичников, которые убили хозяина и вынесли все ценное: деньги, самогонный аппарат, две коробки с готовой продукцией и плазменную панель. По отпечатку протекторов я вычислил марку автомобиля, потом проверил, у кого есть подобные, кто из их владельцев злоупотребляет алкоголем… Пока в деревне проводились оперативно-следственные мероприятия, я задержал обоих.

– Вспомнил! – воскликнул Францев. – Со стрельбой было задержание. Теперь понимаю, почему у тебя такой карьерный взлет… – Он обвел присутствующих задумчивым взглядом и посмотрел на стол: – Ну давайте еще по одной.

Гостья отвернулась в сторону, очевидно, проклиная себя за то, что вообще пришла сюда.

– Поздно уже, – сказал Кудеяров. – Гражданке пора домой. Все, что надо, она уже сообщила. Я провожу, мало ли что.

Францев схватил бутылку.

– Давайте тогда по тридцать капель на ход ноги, и я с вами.

– Я лично провожу. Ты, капитан, лучше пока в компьютере покопайся, посмотри по нашим базам, что там есть насчет этого Уманского.

Когда Кудеяров и свидетельница вышли из дома и отошли на десяток метров, Павел произнес:

– Ваши отношения с Францевым меня не касаются. Я занимаюсь серьезными делами. А потому, если вы хотите, чтобы я нашел убийц вашей подруги, отвечайте честно.

– Да я… – Алена отвернулась, посмотрела на окна, за которыми была квартира участкового, и вздохнула: – Спрашивайте!