Демоны пустыни

Тьфу ты. Сложно соображать, когда кровь от головы приливает к другому месту. С этой, посольской дочкой, такой вариант сработал. Я благодарю друга и извиняюсь.

— Как тебя зовут? — в первую очередь спрашиваю я, выходя из ванной.

— Элия, господин, — девушка снова тянется ко мне, но я отхожу и она распахивает глаза: — Я не нравлюсь господину? Вы меня не хотите?

— Я хочу поговорить. Ты мне нравишься, очень нравишься. Но… человек, который привел меня сюда, не знал о том, что я дал слово другой. Знаешь, что такое слово княжича? — она хмурится, но кивает. — Поэтому давай просто поговорим.

— Как пожелает господин, — расстроенно вздыхает она. — О чем вы хотите поговорить?

— Оденься, пожалуйста.

Пока Элия будет в таком виде, я точно думать не смогу. Девушка слушается, но одевается так медленно и дразняще, что я отвожу взгляд. Когда ее тело прикрывает плотное длинное платье, я приглашаю сесть в кресло. А сам усаживаюсь во второе, по соседству.

Элия по-домашнему подбирает ноги под себя и с любопытством смотрит.

— Расскажи мне про Дименхор.

Девушка тут же становится серьезной, не удержавшись. Торопится вернуть улыбку, но поздно. Она бормочет «чужакам там не место» на своем языке и хлопает глазами:

— Этой какой-то город на юге?

— Я не совсем чужак, — отвечаю я на том же языке.

Удается мне это с трудом. Если с союзниками мы словно на одном языке разговариваем, то тут приходится мысленно переключаться. Слова поддаются нелегко и я говорю медленнее, чем обычно.

Но Элия меня понимает. Ее янтарные глаза распахиваются от удивления, которое она больше не скрывает. Она озирается, быстро, как лисичка на охоте.

— Откуда ты знаешь наш язык? У тебя даже акцента нет! Как это возможно?

— Хотел бы знать, как это возможно. Поэтому мне и нужно в Дименхор. Узнать.

— Но… Туда не пускают чужаков. Тебя просто не пустят внутрь.

— Пустят, — уверенно говорю я, есть у меня пара ласковых для местных. — Что это за место вообще?

— Город тысячи храмов, — просто отвечает она, но глядит все еще немного настороженно.

— Тысячи? Он же вроде небольшой.

— А они и не видны с земли. Они все там, — Элия пальцем указывает на пол.

— Катакомбы? Там подземный город?

— Да, глубоко под землей. Там — настоящий Дименхор. Почему ты этого не знаешь? Кто тебя обучил нашему языку?

— Ммм, — мне с трудом удается вспомнить имя. — Адапа. Старичок такой, в горах…

Но по ее лицу, я вижу, что объяснений не нужно. Она резко бледнеет и сжимается. И тут же бросается мне в ноги, прижимаясь.

— Умоляю, господин, только не говорите ему, что я рассказала про Дименхор! Умоляю.

— Тише, тише, — я и сам пугаюсь ее реакции. — Никому я ничего не расскажу. Если и ты не расскажешь, о чем я тебя спрашивал. И вообще о том, что мы разговаривали. Договорились?

Она отчаянно кивает, несмело поднимая голову. В глазах застыли страх и слезы. Да что за сморчок такой, что его боятся до ужаса? Вот и получил вместо ответа новый вопрос.

Я пытаюсь ее поднять, но Элия только крепче прижимается, доверчиво глядя в глаза. Мол, не прогоняй. Мне неуютно, но я больше ее не трогаю. Не дай боги еще плакать начнет.

— Я никому не скажу про тебя, обещаю, — успокаиваю ее. — Расскажи мне про город, пожалуйста.

— Тот, который наверху, был построен чужаками. Уже гораздо позже того, как настоящий город ушел под землю. Чужаков выгнала пустыня, а мы вернулись. И его отдали нам. Кто еще захочет жить в таком месте?

— Да, климат тут так себе. И местная фауна какая-то слишком агрессивная, — соглашаюсь я. — А как попасть в настоящий город, который под землей?

— Без проводника никак. Да и с проводником никто чужака не пустит. Не ходите туда, — ее пальцы сжимаются на моих ногах. — Вы там погибнете.

— Боюсь, погибну, если не пойду, — я рассеянно смотрю на свои руки, которые светятся симбиозом трех сил, уже не прекращая. — Или погибнет кто-то другой.

— Значит, нужен надежный проводник. А лучше вам найти жреца Энки, владыки недр.

— Спасибо, я запомню. А ты была там, в настоящем Дименхоре?

— Я оттуда родом, — ее лицо на миг расцветает мечтательной улыбкой, но тут же грустнеет. — Мне больше нет туда дороги. Пусть я всего лишь поменяла один позор на другой, но обратно меня не пустят.

— А как ты…

— Не надо, господин. Тебе не нужна моя история, — ласково перебивает меня Элия. — И спасать меня не надо. Только одно могу попросить. Когда попадешь в Дименхор, замолви за меня слово перед богиней-матерью.

Я обещаю выполнить просьбу, а она счастливо улыбается и кладет голову мне на колени. Ну просто идиллия посреди дома терпимости. Нда.

Я даже глаза прикрываю в наступившей тишине. Может поспать? Сколько у нас вообще времени осталось? Я глажу Элию по голове, привлекая внимание и она меня понимает по-своему.

Смотрит лукаво снизу, закусывает губу и ведет рукой вверх по ноге.

— Ты чего? — задаю глупый вопрос.

— Может я могу еще чем-то помочь господину? — шепчет она, приоткрывая рот и добирается до паха.

Да ну что же ты будешь делать… Нет, ну сейчас делать вид, что никакого слова я не давал, будет совсем неправильно. Боги, как же приятно.

— Элия! — я вскакиваю, роняя ее на пол.

Помогаю девушке подняться и она тут же обвивает своими руками мою шею.

— Неужели даже этого нельзя? — невинно хлопает ресницами.

С усилием отвожу взгляд от ее губ и освобождаюсь из объятий. Так, еще немного и эта девчонка победит. Делаю несчастный вид и мотаю головой:

— Ничего нельзя. Совсем. Даже целоваться. Даже в щеку. Что-то душно тут. Мне бы на свежий воздух выйти.

— Ааа… — она испуганно смотрит на дверь, потом на окно.

Отлично, сбегать из спальни жрицы любви через окно. Такого ты, Игорек, еще не делал. Хотя я не уверен, после встречи с эллинками. Что я там вообще делал. И какие дипломатические связи налаживал.

— Хорошо, — сдаюсь я, не желая подставлять Элию. — Можно и так. Скажешь, что я так привык всегда уходить.

Ну хоть первый этаж, пусть и не видно ничего. Не видно мне шикарного и густого куста, облепленного липучими цветками. Прямо в него и я приземляюсь, безрассудно сиганув из окна.