Демоны пустыни

— Обещание. Чего стоит слово княжича, если его не держат? — пытаюсь воззвать к благородству.

Хочется послать прямым текстом обоих Манчини. Но только дипломатического скандала мне не хватает. О дипломатии я знаю еще меньше, чем о магии. Но тут логика хотя бы подсказывает не хамить и не убегать.

— Тогда дайте и мне слово! — требует Изабелла. — Что мы встретимся.

Подловила, вот хтонь. Чем больше я смотрю на эту красотку, тем меньше мне хочется встречаться еще раз.

— Этот город слишком маленький. Конечно, мы еще встретимся, — скрещиваю пальцы за спиной.

— Дайте слово, — нежно воркует она, накручивая прядь черных волос на палец.

Во что она меня хочет втянуть? Я окончательно теряюсь, не зная что ответить. Тут одно слово может навлечь кучу новых проблем.

«Ярослав!» — мысленно ору я, прижимая руку к карману с амулетом — «Как мне избавиться от Маничи, чтобы не оскорбить их?».

«Понятия не имею, кто это. Если они не из великого рода, шли к демонам! Если из великого — сделай это вежливо» — приходит мне ответ, пока молчание затягивается.

«Детей посла тоже туда слать?» — любопытствую я, усмехаясь. Изабелла начинает хмуриться.

«Пошли посла» — ухахатывается брат — «Ну чего ты пристал, вежливо откланяйся, сделай вид, что тебя срочно вызвали. Заверь там… в вечном уважении и обожании. Бабам ручки целуй, мужикам пожимай. И не перепутай!».

Ух, выпрошу я Богдана еще один обессиливающий артефакт, дошутится он. Шлю к демонам брата, очень вежливо, как он и велел.

— Игорь? — настойчиво напоминает о себе Изабелла, повышая голос.

Может связаться с Иленой? Она должна и в дипломатию уметь, и в женские заскоки. И меня осеняет.

— Извините, было срочное дело, — стучу я по своему виску. — Я был бы счастлив дать вам слово, и не одно. Но не могу, я дал другой слово не давать таких слов.

Я несу полную околесицу, но девушка меня понимает. Она кривится, словно съела кислый лимон.

— И кто она?

Я порядком раздражаюсь от такого наглого вмешательства в частную жизнь. Продержишься, Игорек, можешь съесть в награду пирожок.

— Никогда бы не позволил себе распространяться на такую тему, — я чуть понижаю голос, намекая на ее бесцеремонность.

— Очень, хм, похвально, — наконец то оживает Валера, хватая сестру за руку.

Я замечаю как он ее одергивает, на что сестра упрямо вздергивает подбородок. И награждает меня многозначительной улыбкой:

— Что же, надеюсь когда-нибудь и наша тайна не будет вами раскрыта. Не смеем вас более задерживать.

Мы еще раскланиваемся, желаем другу взаимного счастья, здоровья нам и нашей семье, спокойной ночи и «очень сладких снов».

Я ухожу, из последних сил стараясь не сорваться на бег. И чувствую спиной провожающие меня взгляды. Боюсь, и с этой парочкой придется разбираться.

Хотя бы узнать какого они в меня вцепились.

После этой встречи я шарахаюсь от каждой открывающейся двери. И держусь самых неосвещенных мест. Не думал, что снова придется прятаться, и так скоро.

Перебирая в уме, к кому можно обратиться за информацией о Манчини, я забредаю во дворы.

Очередной полутемный переулок радует неприятной встречей. Я поначалу даже и не замечаю два темных силуэта. Но они сами выходят на контакт:

— Заблудился, пацан? Ну так мы поможем, — низкий голос звучит излишне заботливо. — Всего лишь за все твое добро, отведем к мамочке.

Я замираю, а романтики с большой дороги уверенно приближаются. При этом умело избегая скудного освещения. Тощий и низкий. Тот, что пониже ростом и плотнее, выступает вперед, а другой держится чуть позади.

Я вижу блеск. Низкий играет перед моим носом ножом с лезвием в полторы ладони длиной.

— Или, — голос становится тихим и злобным. — Мы решим это другим способом.

Глава 4

Вы ж мои хорошие! После встречи с Манчини мне эти ребята с однозначными преступными намерениями уже кажутся родными. Еле сдерживаю радостную улыбку.

Так я их спугну еще. С психами никто не связывается. Хотя в их умственных способностях я сильно сомневаюсь. Пусть мой браслет и не виден, но нельзя же так невежливо, не зная с кем говоришь.

Пожалуй стоит добавить известности своей белой голове и в этих кругах. Но пришел я не за этим. Призываю силу и легонько бью, укладывая обоих на землю, чуть прижимаю, чтобы не дергались. Погладил считай, но их тут же пронимает.

— Ты чего это? — обиженно возмущается тощий. — Так бы сразу и сказал, что благородный. Мы ваших не трогаем!

— Мне нужен Никола, — игнорирую я его душевный протест.

— Не знаем таких! — быстро выдает сквозь зубы крепыш.

— И мы ничего не видели! — испуганно добавляет тощий.

— Да заткнись ты, — шипит на него второй.

Что же, неудивительно, что такой эпический разнос по соседству от их вотчины не прошел мимо. Уж не знаю, есть ли тут магическое промывание мозгов. Хотя эти ребята и без того будут молчать, чтобы не прибили. А я нашел слабое звено.

— Да не по ваши души я пришел, — смотрю в расширенные глаза тощего. — Мне всего лишь нужно поговорить с Николой. Так что мы пока с твоим приятелем побудем тут, а ты сбегай и позови. Он меня знает. Скажи ему, хм, княжич с белой башкой зовет.

Я дожидаюсь, пока тот не начинает быстро кивать головой и отпускаю его. Тощий уносится стрелой, только и слышен удаляющийся топот подошв. С крепышом мы молча играем в гляделки.

Он сверлит меня злобным взглядом, я отвечаю равнодушным. Возможно, найти седоголового можно было проще и безопаснее. Но так гораздо быстрее. Разговор наш может затянуться, а мне еще хочется поспать.

Никола объявляется минут через пятнадцать. Тощий маячит за ним, сверкая свежим фингалом.

— Ну, доброго вечерка, — здоровается он, расплываясь в улыбке, и кивает на распростертого на земле крепыша. — Отпустишь? Или себе сувениром оставить хочешь?

Хм, боюсь в в моей спальне такой сувенир будет смотреться неуместно. Отзываю силу, с радостью понимая, что даже и не заметил ее использования. Неудивительно, что аристократов тут шарахаются. Миг — и тебя размазали по стенке, даже имени не спросили.