Демоны райского сада

– Глеб? – приподнял брови Данилов. – Гм… Это тревожный симптом.

Маша махнула рукой:

– Да ерунда все это. Слушай, говорят, у компании «Парус» были большие финансовые проблемы. Разберись с этим, ладно?

– Как скажешь, – кивнул Стас.

– А я пока покопаюсь в грязном белье Люблинского и Князевой.

– Не знал, что тебя привлекает грязное белье. Где же твоя обычная брезгливость?

– А, перестань. Я теперь молодая мама. У меня в квартире пахнет мокрыми памперсами и молочной отрыжкой.

Стас поморщился:

– Вот этого я точно слышать не хочу.

Маша посмотрела на его недовольное лицо и прыснула от смеха.

– Миша, Миша, что же ты наделал… – мрачно шептал себе под нос Скряба, глядя на освещенную фонарями и фарами дорогу.

Он пока не знал, куда ехать – домой или в офис. В голове забрезжила мысль о барной стойке и графине водки, и он уже прикидывал, в каком заведении осесть, как вдруг резко вдарил по тормозам.

«Я сейчас заехал в гости к матери и… В общем, если со мной что-нибудь случится, навестите ее, хорошо?»

– У Майкла нет матери, – пробормотал Семен. – Она умерла несколько лет назад.

Он достал телефон и набрал номер одного из своих оперативников.

– Слушаю вас, шеф, – отозвался тот.

– Паша, ты ведь дружишь с Майклом?

– Да, Семен Иванович. Что-то случилось?

– Майкл умер.

Повисла пауза.

– Как? – дрогнувшим голосом спросил Паша.

– Повесился. Или повесили. Одно из двух.

– Но… это ерунда. Мишка никогда бы не…

– Паш, мы поговорим об этом завтра, хорошо? А теперь скажи мне: ты знаешь, где похоронена его мать?

– Знаю. В Люберцах. Там кладбище в северной части города. Семен Иванович, вы же были на похоронах. Помните?

И Скряба вспомнил.

– Да, – сказал он. – Прости, заработался совсем. Вылетело из головы. Спокойной ночи.

– Да какой уж тут покой, – вздохнул Паша. – Помощь нужна?

– Нет. До завтра.

И Скряба отключил связь.

С полчаса он ехал в тишине. Пару раз ему начинало казаться, что по пятам за ним следует какая-то машина. «Кажется, у тебя начинается мания преследования», – с усмешкой сказал себе Скряба.

Чтобы отвлечься от мрачных мыслей, он включил музыку. Задушевный голос пропел из динамика:

Моя смерть ездит в черной машине С голубым огоньком…

Скряба чертыхнулся и сменил радиостанцию. Заиграла классическая музыка. Семен убрал руку от радио.

Прошло еще полчаса, прежде чем он добрался до кладбища, вышел из машины и, воспользовавшись телефоном как фонариком, побрел среди надгробий, выискивая знакомую могилу.

…Вот и она. Ограды нет. Просто холмик, а на нем – каменное надгробие. Семен посветил на фотографию и подпись под ней.

«Клавдия Андреевна Коростелева. 1950–2008».

– Что дальше? – тихо спросил Скряба у самого себя.

Он посветил телефоном на холмик. Увидел букет цветов. Цветы были свежие. Семен наклонился и переложил букет в другое место. Посветил на землю под ним. Земля была рыхлая. Скряба вздохнул и запустил в землю пальцы. Шарить пришлось недолго, пальцы почти сразу наткнулись на что-то твердое. Семен извлек из земли небольшой предмет, завернутый в хрустящую полиэтиленовую упаковку от цветов. Скряба развернул упаковку и достал айфон Майкла.

Он нажал пальцем на кнопку. На дисплее зажглась интернет-страничка с электронным почтовым ящиком. Выбрал папку «Входящие». Секунда, другая… Вот и входящие письма. Пять последних – от какого-то Спаса.

Семен открыл последнее письмо и прочел:

Люблинский должен выбыть из игры.

СПАС

Скряба хотел посмотреть следующее письмо, но ошибся клавишей и вместо него открыл окно с перечнем последних телефонных звонков. Брови Семена взлетели, когда он прочел имя абонента, с которым Майкл беседовал перед самой смертью: «Марат Гареев».

– Твою-то мать… – пробормотал Скряба.

И в эту секунду кто-то приставил к его затылку дуло пистолета.

– Спокойно, Семен Иванович, – проговорил у него за спиной неуловимо знакомый мужской голос. – Отдайте мне телефон.

Скряба поднял айфон Майкла. Рука, одетая в перчатку, забрала его.

– Вот так, – произнес голос.

– Откуда вы узнали, что я здесь? – хрипло спросил Семен. – Прослушивали мой телефон?

– Кажется, вам предложили уйти в отставку. Сделайте это, Семен Иванович!

– Вы ехали за мной, верно? Я вас видел.

Мужчина ударил Семена рукоятью пистолета по голове, и тот повалился на могилу, подмяв под себя цветы.

Стас Данилов приехал, когда Маша возилась с кофеваркой. Она достала из шкафчика две чашки, наполнила их черным кофе, и они уселись за кухонный стол.

Стас Данилов был, как всегда, безукоризненно одет (темно-синий костюм, белая рубашка), однако выглядел невыспавшимся и помятым. Под глазами у него пролегли тени, а обычно бодрый и бравый голос звучал необычно тихо.

– Сколько поспал? – спросила Маша.

– Часа три, – ответил Стас.

Маша вздохнула:

– Когда-нибудь эти бабы тебя угробят!

Стас пожал плечами и отпил глоток крепкого кофе.

– Где твои пацаны? – спросил он.

– Митька уехал с дедом на рыбалку. Алешку забрала к себе на недельку бабушка. Только не говори, что я плохая мать.

– Я и не говорю.

– Вот и не говори. – Маша вздохнула. – Я и сама знаю, что плохая.

Она вопросительно посмотрела на Данилова. Он молча пил кофе.

– Чего молчишь? – спросила Маша.

– Ты сказала молчать, я и молчу.

– И даже не скажешь, что я ошибаюсь? Что на самом деле я – клевая мамаша?

– Ты клевая мамаша, – сказал Стас. – Только дома бываешь редко.

Маша несколько секунд смотрела на него, потом отпила кофе и сказала:

– Ладно, давай к делу. Что там с финансовыми делами компании «Парус»?

– Дела аховые. Некий банк «Омега» требует от них выплату в десять миллионов долларов. И грозит в случае неуплаты отнять акции.