Демоны райского сада

– Вы с ним спите?

– Что?

Она иронично усмехнулась:

– Конечно, спите. Скряба не мог упустить такой шанс!

– Шанс?

– От того, что ты будешь повторять за мной, ситуация не станет яснее. Скряба любил меня и ревновал к мужу. Поэтому и сделал эту страшную глупость.

Лиза озадаченно нахмурилась.

– Я не понимаю. Ты хочешь сказать, что Семен убил твоего мужа не по твоему приказу?

– Разумеется! Мой муж, в очередной раз напившись, ударил меня. В этот момент в кабинет вошел Семен и увидел это. Он предложил мне убить Сергея, я отказалась. Но Семен… – Она пожала острыми плечами. – …Он все решил по-своему. Подкараулил моего мужа возле магазина, в котором тот обычно затаривался спиртным, и сбил его. Потом он просил у меня прощения, говорил, что поступил так ради меня… Я хотела его уволить, но не смогла: он ведь действительно помог мне – освободил от этого вечно пьяного скота.

При воспоминании о муже Ольга поморщилась.

– И с тех пор ваши отношения с Семеном испортились? – тихо спросила Лиза.

Ольга кивнула:

– Да.

Она докурила сигарету и швырнула окурок на пол. Посмотрела на Лизу смягчившимся взглядом:

– Значит, ты моя сестра. Жаль, что мы познакомились при таких жутких обстоятельствах.

– Да, – пробормотала Лиза.

Ольга вгляделась в ее лицо.

– Черт, – усмехнулась она. – Ты просто мое отражение в зеркале.

– Скорее – тень, – сказала Лиза. Напряженно улыбнулась и добавила виноватым голосом: – Хрупкая, глупая, беспомощная тень.

– Ты – моя сестра, – сказала Ольга. – Это главное! А с остальным мы разберемся.

Семен Скряба сидел в своей машине перед высотным офисным зданием компании «Пирамида». Здание выглядело как крепость-зиккурат, и там, на самой его вершине, на двадцать пятом этаже, восседал в своем массивном кожаном курульном кресле Марат Рамильевич Гареев, сорокалетний властитель, сделавший себе состояние на жестокости, обмане и предательствах. Впрочем, его биография ничем не отличалась от биографий первой сотни российский богачей.

Скряба смотрел на окна высотки и прикидывал план действий. Добраться до Гареева нелегко, но, пожалуй, он с этим справится. Но какой способ избрать – дипломатический или силовой? В кармане плаща у Семена лежал пятнадцатизарядный пистолет «макаров».

Поразмыслив, он решил склониться к дипломатическому методу. Однако осуществить план не успел – в кармане зазвонил телефон.

Скряба взял трубку и поднес к уху.

– Здравствуй, Семен Иванович, – услышал он знакомый пришепетывающий голос.

– И тебе не хворать, Ус. Зачем звонишь?

Усачевский помолчал, явно колеблясь, затем проговорил:

– Я все еще твой должник, Семен. Хочу расквитаться с тобой раз и навсегда.

– Попробуй.

– Твоей хозяйки скоро не станет. Приказ об этом уже отдан.

– Кто? – хрипло спросил Скряба. – Красавчик?

– Нет. Красавчик мертв.

– Тогда кто?

– Тот, кто рядом с ней. Совсем рядом. Я тебе больше ничего не должен. Прощай.

Усачевский положил трубку.

– Тот, кто рядом с ней, – пробормотал Скряба, потирая телефоном потный лоб. – Совсем рядом…

Внезапно ему пришла в голову дикая мысль. Скряба завел мотор, развернул машину и погнал ее так быстро, как только мог.

* * *

Охранники фитнес-клуба, два здоровенных мужика в темных униформах, откровенно скучали. День был пасмурный, народу в клубе мало. Один из охранников полночи провел в баре с друзьями и сегодня весь день страдал похмельем, ко второму на ночь глядя приехала теща из Кировской области, жена устроила кухонные посиделки с московской водочкой и солеными вятскими рыжиками, так что выспаться тоже не удалось.

– Слышь, Никит, – окликнул он товарища, держа в руках кроссворд. – Русский философ из восьми букв. Вторая «о».

– Лев Толстой, – хрипло отозвался второй охранник, пытаясь поудобнее примоститься в несуразном кресле, которое годилось для чего угодно, только не для отдыха.

– Тол-стой… Не подходит. Одной буквы не хватает.

– Тогда Достоевский.

– До-сто… – Первый охранник качнул головой. – Нет, этот слишком длинный.

– Ну, тогда не знаю.

В эту секунду дверь открылась, впустив очередного клиента. Охранники уставились на него. Мужчина был в темных очках и в капюшоне, надвинутом на лоб. На руках у него были перчатки.

– Здравствуйте! – поприветствовал он их. – Ну и холодрыга сегодня!

Охранники переглянулись.

– Клуб только для сотрудников офиса, – строго произнес один из них.

– Знаю. – Посетитель улыбнулся. – Я сотрудник. Работаю уже несколько дней.

– Поздравляем! – с усмешкой сказал второй охранник. – Покажите, пожалуйста, электронный пропуск. Только без обид, мы заботимся о вашей же безопасности.

– Да какие обиды, ребят? Я все понимаю.

Посетитель раскрыл сумку, висевшую у него на плече, и сунул туда руку. Охранник, который провел полночи в ночном клубе, зевнул, да так и остался сидеть с раскрытым ртом, потому что мужчина в капюшоне вместо документа достал из сумки пистолет с навинченным глушителем и выстрелил охраннику прямо в рот.

Второму он выстрелил в лоб. Охранник свалился с кресла, выпустив из рук недоразгаданный кроссворд. Убийца шагнул к кроссворду, поднял его, посмотрел на перечеркнутое слово «Толстой», глянул ниже и прочитал:

– Русский философ из восьми букв. – На секунду задумался и сказал: – Соловьев. Владимир Соловьев.

После чего презрительно швырнул газету охраннику на грудь и пробормотал: «Болван». Держа пистолет на изготовку, мужчина подошел к двери, ведущей в женское отделение. Постоял несколько секунд, прислушиваясь, затем взялся за ручку и бесшумно распахнул дверь. Беззвучной тенью скользнул он внутрь, миновал короткий коридорчик и свернул налево, в раздевалку.

Двух молодых женщин – блондинку и брюнетку – он увидел сразу. Обе сидели в креслах. Одна из них была его целью, вторая… второй просто не повезло.

– Оля! – крикнула блондинка.

Брюнетка вскочила с кресла. Убийца нажал на спуск, но пуля ушла чуть выше, а второй раз он выстрелить не успел – за спиной у него послышался шорох. Убийца развернулся и выстрелил в вошедшего мужчину, но тот тоже успел нажать на спусковой крючок. Грохот выстрела из пистолета «макаров» заглушил хлопок «беретты» с глушителем.

Мужчины рухнули на пол. Убийца остался неподвижен. Семен Скряба попробовал приподняться, но не смог и лишь глухо застонал, сцепив от боли зубы.

– Семен!

Он поднял взгляд. Оля и Лиза уже сидели рядом с ним. Он скользнул взглядом по лицу Лизы и остановил его на Ольге. Улыбнулся онемевшими губами и нежно пробормотал:

– Жива…

Глаза Семена закатились под веки, дыхание остановилось. Он умер.

Полчаса спустя в раздевалке царила суета. Эксперты, оперативники, медики… Ольга и Лиза сидели в комнате отдыха, дверь в которую вела прямо из раздевалки, и пили чай из больших клубных чашек, обхватив их ладонями. У Лизы стучали зубы. Ольга, уже без черного парика, с зализанными назад светлыми волосами, держалась лучше, но была так же бледна, как Лиза.