Демоны в Ватикане

– Поздравляем, герр бургомистр!

– Удачи на новом посту, герр бургомистр!

– Не забудьте, что вы мне обещали, герр бургомистр!

– Мы надеемся на вас, герр бургомистр!

По-моему, у меня сейчас на редкость тупое выражение лица. Может, это все глюки? Может, я сплю?

Недолго думая, я ущипнул стоящую рядом Аурэлиэль. Та громко взвизгнула.

– Значит, не сплю, – задумчиво кивнул я.

– Идиот! – плачущим голосом воскликнула эльфийка, растирая покрасневшее плечо. – Тупица! Себя, себя же надо щипать!

– Себя не получается. Кожа слишком твердая.

– Я в этом не виновата.

– Извини.

– Если бы извинения могли все исправить, нам не нужны были бы Каратели… – пробормотала Аурэлиэль.

– Кто-кто?

– Никто. Не обращай внимания. Я просто оговорилась.

– По Фрейду оговорочка-то…

Ладно, хрен с ним. Судя по тому, что местный бомонд расслабился и перешел к вальяжным беседам с пивком, самая важная часть мероприятия закончилась. На площади сейчас надрывает глотку глашатай – объявляет, что следующие два года бургомистром славного города Хаарог будет почтенный Франц Прейнинг, богатый торговец сукном.

Ну и счастья им в личной жизни. Выбирают бургомистров с помощью вши… способ не хуже других, если вдуматься. Вошь по крайней мере беспристрастна и неподкупна. И голову ей никак не задуришь – на пиаре можно сэкономить.

Что-то на площади шумно. В общую какофонию вплелись какие-то странные звуки. Люди этого не слышат – в ратуше тоже довольно шумно. Но я слышу. И мне это что-то не очень нравится.

Кардинал с паном Зовесимой заняты – перетирают с новым бургомистром насчет штрафа за дохлую синицу. Не думаю, что это сильно затянется – герр Прейнинг, кажется, ужасно польщен, что ему свидетельствует почтение целый кардинал. Полезные связи и знакомства ценятся в любом мире.

– Передай падре, что я пойду проветрюсь, – коротко сказал я Аурэлиэль.

– Что?.. А?.. Куда?.. – не поняла эльфийка.

– Просто покурю. У тебя папироски не будет?

– Повторяю в очередной раз – я не понимаю демонских языков.

– Ладно, обойдусь так. Может, бычок возле урны найду…

Бычка я не нашел. Урны тоже не нашел. И вообще на городской площади сейчас творится нечто наподобие террористического акта. Только с поправкой на местные реалии.

Позорный столб. Позорный столб, к которому был прикован юродивый мужичок, вырван из земли с корнем. Рядом валяются изорванные лохмотья. Цепь лопнула и разлетелась на звенья.

А по брусчатой мостовой медленно вышагивает самый натуральный монстр. Более чем двухметрового роста, сутулый, землистая морщинистая кожа, руки свисают ниже колен, выпученные глаза налиты кровью, в огромной пасти сотня мелких зубов. Этакий йети-мутант.

За спиной монстра уже остались трупы. Четверо мужчин, пять женщин, ребенок. Прямо на моих глазах монстр с нечеловеческой скоростью рванулся вперед, хватая замешкавшегося горожанина. Мощный удар – и несчастный падает замертво, обливаясь кровью. Ручища твари снесла ему полчерепа.

– Это что еще за покемон? – процедил я.

– Не совсем уверен, патрон, но эта штука похожа на шатира, – ответил Рабан.

– Шатир? Что еще за шатир?

– Нечисть такая. Тут они иногда встречаются. Это своего рода болезнь – человек сначала сходит с ума, буйствует, нападает на всех подряд… а потом превращается в шатира. Инкубационный период может длиться от нескольких часов до нескольких суток. Хотя в Северной Европе эта зараза почти не встречается – вот на юге, там да…

– Значит, тот мужик у позорного столба был болен?

– Похоже на то.

– Угу. А вылечить это как-нибудь можно?

– Теперь уже нет. Пока человек еще не мутировал – тогда можно.

– Как?

– Так же, как укушенного вампиром. В церкви. Вот примерно как кардинал эльфийку вылечил. Но после превращения… после превращения уже не получится. Шатир обратно человеком не станет.

– Угу. Понятно.

Я вздохнул, глядя на скалящегося шатира. Призраки. Огры. Теперь еще и этот. Везет мне в последнее время на неприятные встречи, а? Как с неба валятся.

Какое-то время я надеялся, что местные стражи закона сами справятся с этой проблемой. Помнится, дотембрийцы в свое время обстреляли меня из арбалетов без особого волнения. Да и соседство с землями огров по идее должно приучить к постоянным стычкам с нелюдями.

Но на землю упали еще два трупа. И я понял, что дожидаться появления стражников просто нельзя. Хрен знает, когда они появятся и появятся ли вообще. На площади, вон, давка, народ в панике, теснится у стен. Выходы забиты наглухо – слишком плотная толпа. Из самой гущи слышны крики, вопли. Кажется, кого-то задавили.

Пользуясь ситуацией, замерший было шатир резко ускорился, ринувшись прямо на беззащитных горожан. Те бросились врассыпную. Какого-то мальчишку сбили с ног, тот упал и дико закричал, глядя на несущуюся к лицу лапищу…

Воздух словно прорезало молнией. За долю секунды я сорвал монашескую рясу и буквальным образом швырнул себя в цель. Ноги с чудовищной силой оттолкнулись от каменных ступеней, крылья ударили о воздух, придавая дополнительное ускорение… и сразу четырнадцать длиннейших когтей вошли шатиру в спину.

Монстр окаменел на месте, не довершив удара. Мальчишка сглотнул, в ужасе таращась на новое чудовище, еще более страшное.

Я приветливо оскалился… и с бешеной скоростью заработал когтями, взбивая шатира в кровавый коктейль. Тот сипло взревел, размахивая руками, мотнул головой и попытался сорвать меня со спины. Так могучий буйвол топочет и ревет, силясь сбросить оседлавшего его леопарда.

Но все насмарку. Я – биологическое оружие. Проект «ЯЦХЕН». Пусть не полноценный архидемон, каковым был Лаларту, но все равно могу одолеть в драке полдюжины утукку. А этот урод едва ли справится даже с одним-единственным. Против меня он – что бабуин против голодного тигра.

– Вы самое слабое звено!.. – прохрипел я, нанося завершающий удар. – Прощайте!

Изуродованный шатир упал на землю. Я уставился на него в ожидании. Почему-то мне казалось, что после смерти монстр снова превратится в человека – с некоторыми другими видами нечисти такое случается.

Но не в данном случае. Шатир так и остался шатиром.

Зато на меня теперь все смотрят, раскрыв рты. Народ в глубоком трансе. Надо, наверное, что-то сказать… только что?

– А… а… а… а… – послышалось снизу.