Демоны в Ватикане
Шрифт:
«Угу. Значит, закон тяготения тут так и не открыли…»
– Да тут вообще наука движется по несколько иному пути… Думаю, двадцатый век тут будет абсолютно другим.
«Это уж как пить дать. Слушай, а может его тогда Лейбниц откроет?»
– Лейбниц? При чем тут Лейбниц?
«Ну я что-то слышал насчет того, что они с Ньютоном что-то такое открыли чуть ли не одновременно, а потом долго собачились, кто был первым…»
– Была такая история. Только к закону тяготения она никаким боком не относится. Да и Лейбница в этом мире нет – не родился. Я бы на твоем месте лучше думал о таких ученых,
Я задумался. Мне вдруг пришла в голову интересная мысль…
– …до сих пор сожалею, – прорвался в мысли голос нашего хозяина. – В молодости я никак не мог согласиться с догматом о Святой Троице. Мне казалось, что божественным может быть только Святой Дух, но никак не Христос – посланник Бога на Земле, но все же обычный человек…
– Твои слова – ересь, Исаак, – вежливо заметил отец Сардо. – Не вздумай повторить этого при папе – он человек кроткий, но такого вольнодумства не приемлет. Если он спустит с цепи Торквемаду, ты окажешься на костре раньше, чем успеешь досчитать до десяти.
– Да, в молодости я склонялся в сторону арианства, – признал Ньютон. – Из-за этого совесть не позволила мне принять сан, о чем сожалею до сих пор. Мои взгляды с тех пор изменились, и я понял, где допускал ошибку. Но упущенное время уже не вернешь…
– Никогда не поздно.
– Да нет, поздно, поздно…
– Не говори так. Ты будешь завтра на турнире за Папский Кубок?
– Да, я собирался прийти посмотреть.
– Приходи обязательно. Возможно, я смогу походатайствовать за тебя.
– Нет, что ты, Сардо, право же, не стоит…
– Не желаю ничего слышать. Продолжим эту тему завтра. А пока лучше расскажи еще о свойствах твоего жидкого золота.
Ньютон подозрительно сверкнул на эльфа глазами и тут же отвел взгляд. По лицу великого ученого пробежала тень недоверия.
Наш словоохотливый хозяин временами, кажется, испытывает приступы паранойи – опасается, что кто-нибудь похитит его открытие. О планах на будущее вообще не заикается – старательно уводит разговор в сторону.
Оно и правильно, конечно – как я слышал, в этом мире научное сообщество не гнушается обворовывать друг друга. Отец Сардо – старый друг Ньютона, но разве так уж редки случаи, когда друг наносит удар в спину?
А завтра и в самом деле состоится большой рыцарский турнир. Часть праздничной ассамблеи. Будут участвовать рыцари из десятков стран – сплошь чемпионы, победители королевских турниров.
И я обязательно приду поглазеть.
– Увидимся завтра, сэр Ньютон, – задумчиво произнес я.
Глава 26
Двадцать пятое июня тысяча шестьсот девяносто первого года. Рыцарский турнир за приз Ватикана.
Утро выдалось свежим и чистым. Изумрудная трава буквально светится от росы. Я стою на турнирном поле. Довольно похоже на футбольное, только разрезанное вдоль деревянным барьером.
Здесь пока что никого. Трибуны тоже пустуют. Еще слишком рано – солнце только-только взошло. Не все же спят так мало, как я.
Однако несколько фигур то тут, то там все же виднеются. Турнирные
служители, подготавливающие поле, и местная служба безопасности. После теракта эль Кориано она усилила бдительность. Шагу нельзя ступить, чтобы не натолкнуться на вооруженного до зубов гвардейца или сурового монаха-доминиканца. У этих оружия нет, но внутренний голос подсказывает, что связываться с ними будет крайне опрометчивым шагом.Их лидер тоже здесь присутствует. Торквемада просыпается с первыми петухами… если только вообще спит. Сидит на корточках у тлеющего костерка, ворошит палочкой уголья. Вполне возможно, что именно здесь он и ночевал.
– Доброе утро, падре, – подошел к нему я. – Завтракаете?
– А, ты все еще здесь, тварь… – недоброжелательно произнес великий инквизитор. – Выполняешь ли наложенную на тебя епитимью?
– Тысячу раз за ночь прочитал, – отрапортовал я. – Часов десять твердил одно и то же.
– Хорошо, – чуточку благосклоннее сказал Торквемада. – Осталось еще одиннадцать тысяч. Laudare, Benedicere, Praedicare. А пока не желаешь ли разделить со мной трапезу?
– Угощаете? – оживился я.
– Господь заповедал делиться хлебом нашим со всяким, кто голоден. Ты голоден?
– Всегда.
– Тогда можешь есть. Но предупреждаю, человечьей крови и мяса у меня для тебя нет.
– Надеюсь, это вы так шутите, падре? Я не вампир и не людоед.
– Я простой великий инквизитор. Я никогда не шучу. Вчера на исповеди я позабыл спросить тебя о том, вкушал ли ты когда-либо человечью плоть. Людям мы такого вопроса обычно не задаем, но нечистая тварь – дело иное.
– Нет, не вкушал, – раздраженно ответил я. – Никогда. В чем-чем, а в этом точно чист.
– Я не слышу лжи… – с явной недоверчивостью произнес Торквемада. – Что ж, поверю тебе на этот раз…
Я тем временем сгреб с травы несколько ломтиков жареного мяса. Кажется, это баранина. Или свинина. Не знаю. Главное, что оно чертовски вкусное. Даже моих очень слабеньких рецепторов хватает, чтобы это понять.
– Ум-м-м, просто офигенный шашлык! – выставил кверху большой палец я. – Неужели сами приготовили, падре? Вот уж не думал, что вы еще и повар!
– Я не повар, – угрюмо ответил Торквемада. – Но я хорошо умею… поджаривать. Ты ешь, ешь…
А я и так уплетаю за обе щеки. Всю ночь не ел – стоял на коленях, выполнял епитимью. В желудке совсем пусто.
– А что, падре, этот ваш эль Кориано больше не показывался?
– Не думаю, что он посмеет заявиться сюда снова. И мы очень скоро его разыщем.
– Рад за вас. А если я его первым найду, мне его можно будет замочить?
– Замочить?.. Что ты под этим подразумеваешь, тварь?
– Убить.
– Ты странно выражаешься, тварь. Но я рад, что ты предложил это. Можно. Даже нужно. Найди эль Кориано и убей – этим ты сослужишь всем нам немалую службу.
– А Господь убийство простит?
– Заранее отпускаю тебе этот грех. Мочи его с радостью в сердце.
Я задумался, где мне разыскивать нового клиента. Направление не помогает – этот эль Кориано несомненно колдун. И не самый слабый, раз умеет оставаться невидимым в моем… астральном чутье, что ли? Хрен его знает, как называется мое Направление в их колдунских терминах.