День Астарты
Шрифт:
Олан решительно объявила:
— Сейчас запалим спиртовку и будем жарить сосиски по рецепту Чингисхана.
— При Чингисхане были спиртовки и сосиски? — спросила Люси.
— Не было. Рецепт он придумал впрок. На всякий случай.
— А-а…
— Креативный дядька, — добавил Атли, — Кстати, маму Чингисхана тоже звали Олан.
— Меня тоже, а не ее тоже, — поправила Олан, — Я все-таки позже родилась.
— …А сосиски, это тотемное блюдо дирижаблистов, — продолжал Атли. (Он уже успел заскочить в рубку тримарана, и вернуться с гирляндой
— Возможна, если сосиски были куриные, — авторитетно ответила Люси, входя в роль тахунахине, — Курица избыла в колесе сансары дурную карму нелетающей птицы и вернулась в небо, как и положено по ее дхарме.
Олан остановилась со спиртовкой в руках, слегка приоткрыв рот от удивления.
— Круто! Атли, ты запомнил?
— Я записал, — ответил он, чирикая стилосом по экранчику коммуникатора.
— … Интересно, — продолжала Олан, — … что она скажет про нашего птеродактиля?
— Птеродактиля? — переспросила Люси.
— Сейчас, — сказал Атли и, перебросив гирлянду сосисок на шею Олан, исчез в рубке.
Через минуту он появился оттуда, держа в руках нечто, вроде очень приблизительной пластиковой модели огромной летучей мыши, с полутораметровыми крыльями. Он потыкал что-то на корпусе модели, затем, с видимым усилием, подбросил модель в воздух, и она полетела, мерно взмахивая крыльями.
— Ты какой режим поставил? — поинтересовалась Олан.
— Двойная косая восьмерка на полмили.
— Нормально. Как раз, чтобы все посмотреть.
Пластиковый птеродактиль, тем временам, удалялся с приличной скоростью, набирая высоту на длинном вираже, бывшем, как скоро выяснилось, элементом программного трека. Игрушка имитировала поведение какой-нибудь птицы-рыболова: проходила на высоте в сотню метров, как будто высматривала добычу, потом падала в пике и, почти коснувшись воды, снова взлетала вверх, чтобы зайти на следующий вираж. Когда это происходило на расстоянии больше сотни метров, могло показаться, что птеродактиль живой и действительно охотится. На малой дистанции, было видно, что его движения гораздо примитивнее, чем у птицы, и не такие плавные, но, вдруг птеродактилю так и положено? Он все-таки динозавр, существо доисторическое и не вполне изученное…
Когда игрушка вернулась и села на ют тримарана, будто нацелившись позавтракать сосисками, неосмотрительно разложенными на бумажном блюдце, Люси получила возможность рассмотреть устройство этой летающей штуки. Глубокий примитивизм! Крылья — гибкая тонкая пластина в форме сильно вытянутого ромба с заглаженными углами. Тело (оно же — киль) — просто узкий контейнер. Маленькая голова — дешевый «dragon-face», как для простейших радиоуправляемых авиа-моделей. Единственное необычное — это полупрозрачные ленты, приклеенные к крыльям и килю. Все вместе (оценила Люси) весило примерно как хорошо откормленная курица.
— Я не врубилась, на каком движке оно летает.
— Синтактин, — Атли, щелкнул ногтем по одной из лент, — искусственная мышца, как в мини-лебедке. 7 фунтов за десяток метровых полос в любой хоз-лавке. Их склеивают
пакетом, в несколько десятков, чтобы было достаточное усилие, а тут много не надо.— Это я затупила, — призналась Люси, — а какая тут батарея?
— Два аккумулятора для woki-toki. Этот птеродактиль потребляет не больше 20 ватт.
— Классно! А сколько денег?
— 32 фунта с мелочью, не считая работы. Это если все покупать по розничным ценам.
— Обалдеть, как гуманно. А это, чисто, игрушка, или для дела?
— Тут надо раскручивать тему с самого начала, — вмешалась Олан, поворачивая над спиртовкой проволочную рамку с насаженными сосисками.
Атли кивнул, закурил сигарету и объявил.
— Все началось на атолле Тероа, где Олан, после 4 лет знакомства, призналась, мне в любви, которую до того тщательно скрывала…
— Чего ты гонишь! — возмутилась она, — Все началось с этой сраной будки на сваях!
— Ладно, — сказал он, — Все началось с доставки микро-АЭС. Ребята на Тероа подняли хорошие деньги на эректусовой моде, и вложились в фабрику флаек. Соответственно, купили энергоблок на 10 мегаватт. Микро-то она микро, но весит больше двух тонн, а установить ее надо точно на опоры, и сначала посмотреть, как это все выглядит…
— Короче, обычно мы грузим дистанционно, а тут полетели на место, — перебила Олан.
— …И вот, я с одним пультом стою у опор, Олан со вторым пультом сидит в будке на сваях, потому что оттуда лучше видно, мы ставим эту херовину… — продолжил Атли.
— …Мы ее зачетно ставим, — перехватила Олан, — Все аплодируют, я выхожу из будки, забыв от волнения, что я не в офисном пункте контроля полетов, и что тут трап.
Погонщики небесных сарделек сделали актерскую паузу, после чего Атли, выступая в жанре средневекового трубодура, произнес.
— Она шагнула мимо трапа, пала к моим ногам с высоты 5 локтей, и тихо прошептала: «Joder per culo puta conio merde», что на древнем эльфийском наречии значит…
— Да я завопила, как кашалот в миг оргазма! — перебила Олан.
— Но слова я передал верно, так?
— Ну, да! Я потом еще много чего добавила на том же древне-эльфийском, пока ты нес меня в местный госпиталь.
— Вот, сбила со стиля, — расстроено сказал он, — Я только собрался спеть о том, как это признание поразило меня в самое сердце, и я взял тебя на руки, и сгорая от любви…
— Знаешь, что сказал Атли? — снова перебила Олан, слегка толкнув Люси плечом, — он сказал: «Ну, ни хрена себе, ты отъелась, в тебе верный центнер!». А я, между прочим, вешу всего 70 кило. Если бы не нога, я бы просто на него обиделась.
— Далеко нес? — поинтересовалась Люси.
— Метров полтораста, — сказал он, — Там, на Тероа, все рядом. Обычно я с женщинами такими извращениями не занимаюсь, а тут на меня нашло. Я подумал: ее мама меня растерзает. Я же обещал присматривать, как старший коллега… Короче, от испуга, я почти бежал. Вид у меня, наверное, был идиотский.
— Отличный вид, — возразила Олан, — Меня с моими параметрами раньше мужчины не носили на руках. Как возьмут меня на руки, так сразу ищут повод, чтобы куда-нибудь положить. Тебе, Люси, в этом смысле проще, ты и пол-центнера не весишь.