День Астарты
Шрифт:
— Ух ты! — воскликнул Аристо и слегка тронул Цао за плечо, — Эй, амиго, можно личный вопрос, без обид?
— Можно, — невозмутимо ответил инструктор.
— Скажи, ты кто в этническом смысле?
— Китаец, — ответил тот.
— Спасибо, амиго. Просто мой приятель сказал, что ты похож на эскимоса.
— На эскимоса похож я, — вмешался Комо Кубан с заднего ряда, — Правда, только наполовину. Моя мама алеутка, а алеуты — это южные эскимосы.
— Ух ты! — повторил Аристо, обернувшись и встретив слегка насмешливый взгляд миндалевидных
— Небольшой промах, — Комо улыбнулся, — Я гражданин Гватемалы.
Комо сообщил чистую правду о своей маме: она действительно была этническая алеутка. Она эмигрировала более двадцати лет назад с острова Амчитка на атолл Бокатаонги (округ Маршалловы острова). Разумеется, на счет гражданства Комо соврал. Он был гражданином Меганезии, сержантом рейнджеров INDEMI. Хотя, его гватемальский паспорт ничем не отличался от настоящего: можно рассматривать в микроскоп, или пробивать по базе полиции — никаких проблем.
Такие же паспорта были еще у тринадцати рейнджеров, севших в маленьком южном перуанском порту Ило на самолет кемпинга «Амазоника» как эко-авиа-туристы. Прочие участники сводного отряда, идентифицировались другими бумагами. Обер-лейтенант Нонг Вэнфан и лейтенант Тино Кабреро щеголяли с паспортами Гаити. Цао Цао считался гражданином Ямайки. Пилот и штурман — кузены Панчо и Эмио Оджак, типичные индейцы, имели гражданство маленького острова Гренада, спецтехник Лайм Зигерт происходила, якобы, из Суринама. Она, как наиболее коммуникабельная во всем сводном отряде, и занялась «наведением мостов с гражданским контингентом прикрытия» (т. е. с четырьмя молодыми людьми, которым выпало отправиться в «Амазонику» именно в этом самолете). Эта процедура была учтена в плане. Должна создаться легенда о том, почему все пассажиры этого рейса так хорошо знакомы между собой.
У Лайм, четырехкомпонентной квартеронки по происхождению, экспрессия и артистизм были на уровне генов. Песенку «Te amo Paramaribo hermosa» она исполнила танцуя на узкой полосе между двумя рядами сидений, под хлопки ладоней, задающие ритм. Песенка простая и заводная, так что подпевали все.
— Ты оттуда, из Парамарибо? — поинтересовалась Хелги.
— Ага. Прадедушка был германцем, нацистским преступником. Во время второй мировой войны он расстрелял кого-то не с той стороны, с которой надо. Но это выяснилось уже потом, и ему пришлось линять в Суринам. Такие дела.
— Парамарибо — прекрасный город, — заметил Аристо.
— Да, замечательный, — согласилась Лайм, которая никогда в жизни там не была. Прадедушка служил в Люфтваффе, после войны эмигрировал не в Суринам, а в Австралию, а его внучка перебралась в меганезийскую Новую Каледонию.
Сержант Текс Киндава, миниатюрная девушка-афро с сильной и гибкой фигурой гимнастки, решила поддержать эту инициативу фольк-арта.
— Алло! Чиф Мокко! Спляшем казарменный брейк-дэнс?
—
Прямо во флайке? — с сомнением в голосе уточнил суб-лейтенант Аттила Мокко.— Нельзя, да…? — грустно спросила она.
— Можно, — решил он, — Но без экстрима.
Стрелок Лэсси Чинкл мгновенно положила к себе на колени пластиковый планшет и принялась отбивать дикий ритм. Танцоры с криком «Йо-хо-хо!» завертелись по салону, используя для опоры не поверхность пола (как в обыкновенном брейк-дэнс), а спинки сидений. Остальные пассажиры осмотрительно пригнулись.
— Вы совсем не охеревайте, — попросил Эмио Оджак, оборачиваясь во втором пилотском кресле, — Здесь не грузовик, на хрен, раскачаете машину…
— Мы будем аккуратно, — пообещал суб-лейтенант, прыгнул и встал на руки. То же самое сделала Текс, и в воздухе завертелись две пары ног.
Долли в восторге захлопала ладонями над головой.
— Во, дают, а? Я балдею от этих ребят.
— Ты их на воле не видела, — сообщил капрал Квэк Таури.
— Вау! — воскликнула Долли, — Мне уже страшно!
— … А этот кадр… — капрал показал глазами на Тино Кабреро, — легко может взбежать по стене на потолок.
— Не верю! — заявил Аристо.
— Пари на дюжину пива? — спросил Кабреро.
Аристо кивнул и протянул ему руку.
— Скалди, разбей!
Гренландец хлопнул ладонью по их сцепленным рукам и объявил:
— Заметано.
— Ребята, а вы кто вообще? — задала резонный вопрос Хелги.
— Мы — карибские эко-авиа-туристы, — серьезно сказал Нонг Вэнфан.
— Самая модная штука от Белиза до Бермудов, — добавил Цао Цао.
— До Бразилии, значит, еще не докатилось, — заключила Долли.
— У нас все на квартал позже, чем в Майами, — вздохнул Аристо.
— Зато в Манаусе мы будем первыми, — Долли хлопнула его по спине, — Круто!
— А вы по какому виду туризма? — поинтересовался Тино.
— Я просто эколог, — ответил Скалди, — Занимаюсь многоярусными лесами.
— Ни фига себе! — протянул стрелок Екен Яау, которого Текс, после танца, выпихнула с бокового места, чтобы посмотреть в иллюминатор на сельву.
— Где ты в Гренландии находишь многоярусный лес? — спросил Мокко.
Скалди улыбнулся, извлек из кармана мобайл и вытащил на экран одно фото.
— Пожалуйста: многоярусный лес в Гренландии. Лишайниковый.
— Красиво, — сказал суб-лейтенант, — Только маленькое.
— Вот я и полетел в Тамбопата смотреть на большое, — весело ответил он.
— А Хелги — репортер, — гордо добавила Долли. «CSTV», Гаага, Нидерланды.
— Йо! — вскричал Тино, — Ты пишешь только про экологию или про все?
— Про все, интересное моему зрителю — ответила она, — И, я не столько пишу, сколько снимаю. CSTV это не газета, а телеканал.
— Ага! Я врубился! Аристо и Долли это операторы, верно?
Хелги отрицательно покачала головой.
— Нет. Это мои друзья. Они нашли этот новый кемпинг в джунглях.