День Бахуса
Шрифт:
Следующим утром, не мешкая, мы начали оснащать судно. Сбережения друга и небольшое наследство, оставленное мне родственниками, помогли нам быстро собрать команду. В скором времени под всеми парусами, пьяные в стельку, мы отплыли в неизвестном направлении.
Придерживаясь соображений Гуго Гроция о свободном море, без всяких волнений за нашу судьбу мы отдались в руки винного бога. Нам были не нужны компасы и точные карты Мартина Вальдземюллера, не было даже надобности сверять точность курса по Финикийской звезде. Мы ни о чем не заботились, единственным нашим занятием было: «sed praeter omnia bibendum quid», то есть «прежде всего выпьем».
Хмельные волны неудержимо несли вперед, упругий ветер добросовестно надувал парус, а мы пили вино, развлекая друг друга шутками. Безоблачное небо и яркое
Когда возник резонный вопрос, как далеко нас занесло, никто ничего с уверенностью сказать не смог. Ответ явился сам.
Посередине радужного простора нарисовался остров. Не дождавшись обеда, мы снарядили туда лодку. Вблизи остров оказался таким ярко-зеленым и свежим, что мы подумали, уж не тот ли это самый остров Биминия.
На поиски Биминии дал согласие сам испанский король Фердинанд Католик, после чего экспедиция снаряженная Хуан Понес де Леоном отправилась искать чудесный остров. А вернее, волшебный омолаживающий источник находившийся там. Ходили легенды, что человек, окунувшийся в воды этого источника, обретает второе рождение. И так некоторые прониклись идеей найти остров с омолаживающим родником, что половина команды, собранной сеньором де Леоном, состояла из тех, кому давно требовался капитальный ремонт. Все они устремились поправить пошатнувшееся здоровье, а кое-кто даже обрести потерянную в стычках с пиратами руку или ногу. Уж как они надеялись на это чудо.
Верно, и сам Фердинанд Католик не раз потирал от удовольствия ладоши, ожидая во дворце помолодевших морячков. Может, даже и во сне он сладко причмокивал, предвкушая скорые чудеса, ему снилось, как несут моряки большие бурдюки с волшебной влагой. А Фердинанду, конечно, не терпится, и он прямо на глазах у честного народа, во множестве собравшегося по случаю счастливого возвращения экспедиции, обливается прямо из бурдюков, и враз молодеет. Подданные ликуют, и все как бы счастливы.
Наверняка, Фердинанд прямо пищал от подобных сновидений.
Надо сказать, ничего эдакого не вышло. Долго не появлялась экспедиция сеньора де Леона, о них уже, как о живых, и не думали. И все-таки, вернулась.
В меньшем составе, потрепанные и совсем не молодые, моряки своим видом весьма расстроили Фердинанда. Так он на них обиделся.
– Это что же получается, отец родной, – надув губы, сердито говорил Фердинанд изрядно постаревшему и седому Хуан Понесу, – обманул ты меня. Брынза ты эдакая! Как же это вы позволили себе такое, интересно мне знать. Неужели совсем страх растеряли за морем?! Ведь я, как никак, пока еще король ваш, а не какой-нибудь соседский простачок, которого за так надуть можно! Где это вы, интересно, шарились столько лет? И где, хотелось бы знать, мой омолаживающий источник?
На что сеньор де Леон падал на колени и слезно просил о прощении, повествуя о своих злоключениях. И не сносить бы ему головы, если бы не золото, привезенное из долгого плавания, да еще новые земли, открытые за время путешествия, приписанные теперь к и без того длинному титулу короля Испании.
– Что ж, золото – это хорошо, очень хорошо, за золото спасибо, нам государям оно особенно нужное, – хитро улыбался Фердинанд Католик, – конечно, расстроил ты меня, вельзевул эдакий, с этой вечной молодостью, так хотелось подымить на этом свете еще… и на тебе… кукиш… Но с золотом тоже многое можно позволить, и земельки прибавилось. Далековато, конечно, но еще пригодятся когда-нибудь.
Поулыбался Фердинанд и прибрал к рукам всё, что привез сеньор де Леон, наградив его очередным титулом. А вскоре Фердинанд и сам прибрался. То ли хворал, то ли по старости годы вышли.
Остров с омолаживающим источником вещь редкая и кому попало не встречается. И потому, как только наша лодка коснулась носом прибрежного песка, я первым прыгнул на берег. И тут же упал пораженный внезапным недугом, а вернее, каким-то неожиданным смятением мира вокруг. Небо свернулось в свиток, земля рассыпалась из-под ног крупным черным горохом.
Надобно тут заметить, что с первых дней плавания, видимо в следствии одной из форм морской болезни, меня начали преследовать легкие галлюцинации. Всякие разные. Однажды, к смеху сказать, даже показалось, что я нахожусь в маленьком двухэтажном особнячке на берегу реки и в компании пятнадцати человек взахлеб упиваюсь плодово-ягодным вином. При этом галлюцинации мешались с реальным окружающим морским пейзажем, где плещутся волны, дует солоноватый ветер и хищная птица кричит, злясь на утекающую рыбу, а над головой поскрипывают снасти и шумят паруса.
Когда я повалился на берег ярко-зеленого острова, то сильно ударился обо что-то твердое головой. Ноги отказали мне, они где-то напились вдрызг. И если левая нога еще еле связывала слова и могла хоть как-то оправдываться, то правая нализалась так, что валялась чурбаном, похожая на мертвецки пьяного юнгу с нашего корабля. Левая нога что-то промямлила про неровный пол, про валяющиеся всюду банановые корки, про начинающийся шторм и захрапела, забыв обо мне.
Должно быть я порядочно тюкнулся башкой об этот прибрежный пол. Свернувшееся небо и земля, рассыпавшись черным горохом, скоро обратились в мерцающие звезды. Я ощущал под собой горячий песок и близость моря, но, когда с трудом приподнял голову, обнаружил вокруг темную пустоту, обсыпанную по краям звездочками, словно эскимо кусочками ореха. Экзотическими зелеными зарослями здесь и не пахло.
Рядом начали проявляться призрачные тени пирамид. Всё напоминало египетскую ночь в пустыне, и тут я совершенно отчетливо услышал голос. С задушевностью ведущего клуба кинопутешественников, проникая откуда-то из пирамид, он рассказывал о Посвящении:
– Посвящение означает приобретение сознания. Сейчас ты сознателен до той степени, которая соответствует сопротивляемости твоих нервов и тела. Получая сознание более высокого духовного уровня, человек автоматически начинает проводить в свое тело всё более высокие и глубжепроникающие силы. Поэтому он должен также повысить и уровень сопротивляемости нервов и тела. А при высшей, божественной степени сознания, сопротивляемость нервов должна возрасти до уровня, позволяющего выдержать это божественное сознание без вреда для тела. Сейчас ты не готов к Посвящению. Ты еще не научился руководить божественной творческой силой внутри своего тела. А без контроля на физической плоскости, сознание этой силы на духовном очень опасно. Достигнув высшего уровня духовного сознания и получив контроль над этой силой, ты можешь нанести себе огромный вред, если проведешь её в свои низшие нервные центры. В этом случае твое сознание опустится ниже, чем оно было. Пробуждение сознания должно начаться на низшем уровне, тогда ты будешь проводить в тело только силы, соответствующие уровню твоего развития, которые твои нервы выдержат без вреда для себя, так как они имеют достаточную сопротивляемость и…
Тут где-то трескнуло короткое замыкание, что-то щелкнуло, голос зашипел и пропал. Почти под боком захихикали девушки, и чей-то знакомый бас сытным матом отослал подальше нескольких незримых оппонентов.
Это вернуло меня к жизни.
Гипнотическая история о Посвящении запудрила мозги так, что я на некоторое время перестал соображать. Добрый бред о Посвящении был знаком, подобное мне где-то не так давно встречалось. В другой раз и в другой обстановке эта тема вызвала бы у меня обильное мысленное и словесное cacaturio (испоражнение). Люблю, знаете ли, иногда пофилософствовать по поводу и без. Но сейчас, когда трудно было понять, что происходит и где я, от вида этих дурацких пирамид кружилась голова и тошнило.