День Дракона (Месть орков)

Кристалл поблёскивал у него в руке. Маг немного повертел его и выбрал самую острую грань. Он прекрасно понимал, что может ошибаться, но ничего другого не приходило ему в голову.

Очень осторожно маг провёл кристаллом по центру проклятого талисмана.

Чешуя Смертокрыла резала твёрдое золото «Души Демона», как нож масло.

— Осторожно! — крикнула Вериса и потянула Ронина на себя. И вовремя — из надреза в диске хлынул поток чистого света.

Колдун чувствовал, как интенсивная магическая энергия покидает сломанный талисман. Действовать надо очень быстро, иначе те, кому принадлежит эта энергия, потеряют её навсегда.

Маг сконцентрировался и постарался как можно точнее произнести заклинание. В такой момент нельзя ошибиться. Заклинание должно подействовать.

Фантастическая, сверкающая радуга поднималась всё выше и выше в небеса. Ронин повторил заклинание, стараясь как можно чётче произносить каждое слово…

Ослепительный поток света поднялся на сотни футов над землёй, потом изогнулся и устремился туда, где бились драконы.

— У тебя получилось? — чуть дыша, спросила Вериса.

Ронин смотрел, на далёкие силуэты Алекстразы, Смертокрыла и других:

— Думаю, да… Надеюсь, что да…

— Вам ещё не надоело? Долго вы собираетесь биться с непобедимым? — Смертокрыл презрительным взглядом смерил своих противников. Он давным-давно потерял остатки уважения к Аспектам. Эти дураки продолжали колотиться лбами о непробиваемую стену, хотя прекрасно знали, что, даже объединившись, они ничего не смогут сделать.

— Ты сеял ужас и страдания, Смертокрыл, — отвечала Алекстраза. — Не только среди нас, драконов, но и среди смертных существ этого мира!

— Какое мне до них дело? Да и до вас какое мне дело? Кто вы мне? Никогда этого не пойму!

Королева Драконов покачала головой, как показалось Смертокрылу, с сочувствием… к нему?

— Да… тебе этого не понять…

— Хватит, я наигрался с тобой… со всеми вами! Мне следовало уничтожить вас ещё четыре года назад!

— Ты не мог! Создание «Души Демона» ослабило и тебя.

— Но сейчас сила вернулась ко мне! Я быстро иду к цели… а после того как я вас уничтожу, я возьму твои яйца, Алекстраза, я создам собственный совершенный мир!

Вместо ответа красная Королева снова бросилась в атаку. Смертокрыл хохотал, он был уверен, что её заклятия, как и раньше, не принесут ему никакого вреда. Его собственная мощь и металлические пластины, впаянные в его шкуру, делали его неуязвимым, ничто не могло повредить ему…

— А-а-а-а-а!!!

Ярость Алекстразы ударила Смертокрыла с неожиданной силой. Пластины закалённого металла не смогли смягчить силу удара. Чёрный дракон мгновенно защитился мощным щитом, но поздно — шкура была повреждена. Вся его туша изнывала от боли, которой он не испытывал уже сотни лет.

— Что… что ты со мной… сделала?

Результат атаки сначала удивил и саму Алекстразу, но потом понимающая, торжествующая улыбка украсила её драконью морду.

— Это только начало, начало того, о чём я мечтала все эти годы, проклятое чудовище!

Туловище Королевы Драконов увеличилось и стало наливаться силой. С другими Аспектами происходило то же самое. Смертокрыл почувствовал неладное, он понял, что с его идеальным планом произошло что-то непоправимое.

— Вы чувствуете? Чувствуете? — затараторил Мелигос. — Я — снова я! Это чудесно! Просто восторг!

— И я это чувс-с-ствую! — отозвался Носдорма, его драгоценные глаза сверкали как никогда. — Да-а, как раз-з-з вовремя!

Йесира открыла свои завораживающие глаза, они были настолько завораживающие, что Смертокрыл не смог в них смотреть.

— Это — конец кошмара, — прошептала она. — Наши мечты стали явью!

— К нам вернулось то, что было потеряно, — кивнула Алекстраза. — «Душа Демона»… «Души Демона» больше не существует.

— Этого не может быть, — ревел бронированный дракон. — Это — ложь! Ложь!

— Нет, — поправила его красная Королева. — Теперь осталась только одна ложь — это то, что ты непобедим.

— Да-а-а, — прошипел Носдорма. — И я с-с-с нетерпением ж-ж-жду, когда эта глупая лож-ж-жь будет опровергнута…

И Смертокрыла атаковали четыре силы, четыре стихии, с которыми он ещё никогда не сталкивался. Теперь он дрался не с призраками своих врагов. Он дрался с равными, и четырём Аспектам одновременно он противостоять не мог.

Мелигос обрушил на него покров из туч, который окутывал челюсти дракона, затыкал ноздри и не давал дышать. Носдорма повернул против Смертокрыла время. Оно истощало силы врага, заставляя его страдать недели, месяцы, а затем и годы, не давая ни минуты передышки. После этих атак зашита чёрного дракона была ослаблена настолько, что Йесира без труда проникла в его сознание и погрузила его в кошмары, созданные им же самим.

И только после этого перед ним предстала Алекстраза — карающая Немезида. Она посмотрела на чёрного дракона, в глазах её все ещё читалось сочувствие, и сказала:

— Мой Аспект — Жизнь, чёрное чудовище. И я, как любая мать, знаю и боль, и счастье, которые она дарит! Несколько последних лет я наблюдала, как растят моих детей, чтобы сделать из них орудие войны, как убивают их, если они недостаточно сильны или слишком своевольны! Я жила с сознанием того, что гибнут многие и многие, а я не могу им помочь!

— Твои слова для меня ничего не значат, — рычал Смертокрыл, предпринимая слабые попытки отбить атаки Аспектов. — Ничего!

— Да, пожалуй, ничего… поэтому я и заставлю тебя испытать страдания, которые испытала сама…

Против других атак он ещё мог как-то защищаться, даже против насылаемых Йесирой кошмаров, но против Алекстразы у него не было оружия. Она атаковала его болью, но своей болью. Она не использовала страдания, которые были известны Смертокрылу, Алекстраза использовала боль матери, которая страдает каждый раз, когда у неё отбирают дитя и когда это дитя заставляют делать нечто ужасное.

Страдания матери, у которой убивают ребёнка.

Но у Смертокрыла не было детей. Боль, посланная Алекстразой, проникала туда, куда не могли проникнуть ни когти, ни зубы, разрывающие плоть, она проникала в самое его существо.

Самый ужасный из драконов издал крик, какого ещё не слышали Аспекты.

Это, вероятно, его и спасло. Поражённые драконы забормотали заклинания, а Смертокрыл, вырвавшись, наконец, из смертельной хватки страданий, стремительно полетел прочь. Туша чёрного дракона, содрогаясь от крика, исчезала вдали.