День лжецаря

— Я помою вам руки, господин.

Симеркет вскинул голову. Вероятно, на его лице отразилось крайнее изумление, ибо офицеры протестующе загомонили, повскакали с мест и, схватившись за мечи, бросились к рабу, словно хотели растерзать его на месте.

— Остановитесь! — крикнул Симеркет. — Остановитесь! Я просто был удивлен, услышав, что он говорит по-египетски. Он всего лишь сказал, что помоет мне руки!

Будто сомневаясь в том, что Симеркет говорит правду, командующий поколебался, затем кивнул. Офицеры снова уселись, однако руки оставили на рукоятях своих мечей. Лица их также еще некоторое время сохраняли угрожающее выражение.

— Раб — ничто, — произнес командующий. — Всего лишь Темная Голова, мы захватили его в бою. Но убьем его позже. — Он провел пальцем по горлу и засмеялся.

Раб поспешил вытереть полотенцем руки Симеркета. Стоя спиной к эламцам, он прошептал по-египетски так, что его мог слышать только Симеркет:

— Помогите мне, господин! Я умру, если вы мне не поможете.

Симеркет не дрогнул ни единым мускулом. Стоявший рядом с ним солдат передал ему корзинку с хлебом. Симеркет взял кусок и обмакнул его в котел с остатками жаркого. Мясо было на редкость вкусным, хотя он не понял, из какого животного оно было приготовлено. Он надеялся, что это не было мясом какого-нибудь раба, вроде Темной Головы.

— Итак, египтянин, — проговорил командующий, проглотив кусок жаркого, — значит, ты посланник и друг Великого Пер-аха. Ты богат.

— Я его слуга, а не друг. — Симеркет положил на хлеб еще немного тушеного мяса. Глаза солдат были устремлены на него.

— До Вавилона длинный путь, — с улыбкой заметил командующий. — Много исинских предателей прячется за скалами. Я пошлю завтра с тобой людей для твоей защиты. В Вавилоне ты должен пойти к моему другу, генералу Кайдину. Он глава всех эламских сил. Он тебе очень поможет!

— Кайдин, — пробормотал Симеркет, отмечая про себя имя.

Командующий, ухмыляясь, что-то сказал солдатам. Те загоготали и повернулись к Симеркету с загадочным выражением на лицах. Раб обошел солдат, вытирая их руки тряпкой. Дойдя до Симеркета, он прошептал:

— Берегитесь, господин. Он сказал своим людям, что вам не суждено достичь Вавилона.

Симеркет почувствовал, как его захлестнула волна парализующего страха. Эти варвары планировали убить его ради золота, которое, как они воображали, у него было. Несомненно, для того чтобы компенсировать отсутствие добычи в Мари! Он стал лихорадочно составлять в уме план спасения. Он не знал страны и не имел даже карты города. Глаза Симеркета инстинктивно нашли раба Темная Голова в дальнем конце сарая; когда их глаза встретились, в них было взаимное понимание.

Симеркет вытянул ноги, усевшись поудобнее. Торжественно поблагодарив солдат за то, что те разделили с ним свою пищу, он зевнул, притворяясь крайне усталым, и заявил, что найдет себе жилье в Бел-Мардуке, даже если он всеми покинут. Сможет ли эскорт, обещанный командующим, быть готовым отправиться рано утром?

Эламцы с энтузиазмом подтвердили готовность. Да, они совершенно уверены в том, что смогут отправиться в путь. Симеркет заметил взгляды, которыми они тайком обменялись.

Он встал, склонив голову в знак благодарности. Идя к двери, он обернулся, словно осененный внезапной мыслью.

— Знаете что, — воскликнул он, — я подумал, что мне может понадобиться переводчик! Мой вавилонский, как вы можете видеть, очень плохой. Не продадите ли вы мне своего раба? — и он указал на закованного в цепи прислужника. — Я дам вам за него три — нет, пять кусков египетского золота. — Он имел в виду, что это золото дороже золота более низкого качества, найденного ими в Вавилоне после вторжения. Симеркет вынул из своего кушака пять блестящих колец, отметив про себя появившийся в глазах солдат голодный блеск. — Сделайте это, и я превознесу вас перед вашим царем Кутиром.

Командующий снова обратился на эламском к своим людям, те охотно согласились расстаться с рабом. Он был им больше не нужен, и в любом случае они хотели примкнуть к своей армии при отступлении…

— Я хочу сказать, при воссоединении, — быстро поправился командующий.

Симеркет великодушно кивнул.

Они вывели раба вперед и разрубили на его ногах цепи. Симеркет радостно простился с эламскими солдатами, обещая встретиться с ними снова при первых лучах солнца, и они с рабом покинули сарай. Через минуту они уже были на темных улицах Мари.

Когда их никто не мог слышать, Симеркет пробормотал по-египетски:

— Ты знаешь город? Сможешь вывести нас отсюда незамеченными?

Раб кивнул.

— Восточные стены разрушены. Оттуда мы пойдем к реке. Они не догадаются искать нас в том направлении. Когда они заметят наше отсутствие, то кинутся на юг.

Это был хороший план, и Симеркет охотно с ним согласился.

— Как тебя зовут? — спросил он.

— Мардук.

— Как бога?

Раб кивнул.

Симеркет счел это хорошим предзнаменованием.

Спустя много часов, когда небо окрасилось первыми лучами солнца, Симеркет и Мардук достигли маленького городка с хижинами, покрытыми тростником, расположенного в дельте Евфрата. Жители горячо приветствовали Мардука, и он вышел вперед, чтобы побеседовать с ними на незнакомом Симеркету диалекте. После весьма оживленного разговора Мардук вернулся к тому месту, где его ждал Симеркет.

— Дай мне слиток золота, — потребовал он.

— Зачем? — удивленно спросил Симеркет.

— Я купил для нас лодку. Так будет безопаснее и быстрее.

Симеркет послушно протянул ему слиток золота, снова признав про себя, что план Мардука хорош.

— Мы встретились в удачный день, — произнес он вслух. — Когда я думаю о том, что с нами могло случиться, если бы ты не понимал по-эламски… — Он содрогнулся.

Бровь Мардука удивленно поднялась.

— О чем ты говоришь? Я не понимаю по-эламски.

Симеркет непонимающе уставился на него.

— Но вчера ночью, в сарае… как ты узнал, что солдаты собирались меня сегодня убить?

— Я этого не говорил.

— Говорил!

— Нет, господин. Я только передал, что командующий сказал, что тебе не суждено достичь Вавилона. Однако, подумав, я решил, что он мог сказать что-то совсем другое.

Симеркет начал было возмущаться, но Мардук повелительно поднял руку, прерывая его протесты.

— Я сказал только то, что должен был сказать, — решительно заявил он, — остальное ты досказал сам. Но давай забудем это недоразумение и благословим Золотого бога, чье имя я ношу, поскольку теперь у меня есть новый хозяин и все хорошо.