День Муравья
Шрифт:
Но присущее всем муравьям любопытство подзуживает воина. Как упустить такую потрясающую возможность? Муравей ищет и находит новые доводы. В конце концов, имея в своем распоряжении восемьдесят тысяч солдат, он возглавит серьезную экспедицию. Немного отваги – и!.. Разумеется, он не покончит со всеми Пальцами, но зато гораздо лучше узнает, каковы они и каким образом действуют.
Согласившись на восемьдесят тысяч солдат, номер 103 683 задает еще два вопроса. Почему она задумала этот поход? Почему возненавидела Пальцев, ведь ее мать, Бело-киу-киуни, их чтила?
Королева направляется в глубину зала, где находился выход в коридор.
Пойдем.
Шумно, дымно, столы, стулья, кофеварки.
Стук клавиш, бурчание неопрятного отребья, сидящего на скамейках, крики и угрозы из-за решетки «так этого не оставить», требования немедленно дать возможность позвонить адвокату.
Объявления «Разыскивается» с бандитскими рожами и указанием вознаграждения. Суммы разные, от тысячи до пяти тысяч франков. Это немного, если подумать, ведь сколько всего полезного есть в человеке (почки, сердце, кровеносные сосуды, различные виды жидкости). Если прикинуть коммерческую стоимость, потянет тысяч на семьдесят пять.
Когда Летиция Уэллс появилась в полицейском участке, взгляды всех присутствовавших устремились на нее. Она к этому привыкла.
– Покажите, пожалуйста, где кабинет комиссара Мельеса.
Салага в мундире потребовал предъявить документы, потом сказал:
– Проходите. В глубине коридора, перед туалетом.
Когда в кабинете комиссара Мельеса появилась Летиция, его сердце дрогнуло.
– Я ищу комиссара Мельеса, – произнесла она.
– Это я.
И он указал на стул, приглашая сесть.
А сам все никак не мог прийти в себя. Никогда, ни разу в жизни он не встречал такой красивой девушки. Ни одна из его пассий в прошлом или настоящем и в подметки ей не годилась.
В первую очередь поражали фиалковые глаза Летиции. А уж потом лик мадонны, стройность стана и аромат чудесных духов. Бергамот, ветивер, мандарин, галоксид, сандал и капелька мускуса горного козла с Пиренеев – так определил бы этот аромат химик. Но Жак Мельес просто вдыхал его с упоением.
Он позволил себе наслаждаться и звуком ее голоса, не вслушиваясь в слова. Что? Что она сказала? Комиссар сделал над собой усилие, чтобы вернуться к реальности. Слишком много информации – визуальной, звуковой, обонятельной поступило в его мозг!
– Спасибо, что пришли, – наконец сумел выдавить он.
– Вам спасибо, что согласились мне дать интервью, вы на них очень скупы.
– Нет, нет, это я вам обязан. Вы открыли мне глаза на это преступление. Справедливость требует, чтобы я дал вам интервью.
– Отлично. У вас прекрасный характер. Могу я записывать наш разговор?
– Как пожелаете.
Мельес говорил. Произносил ничего не значащие слова, но чувствовал, что словно находится под гипнозом. Его завораживала белоснежная кожа этой женщины, иссиня-черные волосы, подстриженные под Луизу Брукс [7] , прямая челка, миндалевидные фиалковые глаза, высокие скулы и пухлые губы, чуть тронутые розовой помадой. Сиреневый костюм, явно от лучшего портного, украшения, манеры – словом, все в ней восхищало комиссара, потому что относилось к высшему классу.
7
Брукс, Луиза (1906–1985) – американская танцовщица, модель, актриса немого кино.
– Я могу закурить?
Мельес кивнул и подвинул пепельницу. Летиция
достала изящный резной мундштук, закурила сигарету, медленно выпустив облако синеватого дыма, отдающего опиумом, достала из сумки диктофон и приступила к вопросам.– Я узнала, что вы в конце концов потребовали вскрытия. Это так?
Жак Мельес подтвердил.
– Каков результат?
– Страх и яд. Каждый из нас был на свой лад прав. Лично я не считаю, что вскрытие может дать объяснение всему. Оно не способно открыть суть.
– В крови нашли следы яда?
– Нет. Но это ничего не значит, есть яды, которые невозможно обнаружить.
– Вы нашли какие-либо улики на месте преступления?
– Никаких.
– А следы взлома?
– Тоже нет.
– В чем, по-вашему, состоит мотив преступления?
– Как я уже говорил, делая заявление для Центрального информационного агентства, Себастьен Сальта проиграл большую сумму денег.
– А у вас есть своя собственная версия?
Мельес вздохнул:
– Увы, ее больше нет. А я могу задать вам вопрос? Вы, кажется, обсуждали это дело с психиатрами?
Комиссар прочитал в сиреневых глазах удивление.
– Браво! Вы отлично осведомлены!
– Это моя профессия. И что? Вы выяснили, что могло напугать трех мужчин до такой степени, что они скончались на месте?
Его собеседница явно была в нерешительности.
– Я журналистка. Мое дело получать от полиции информацию, а не делиться ею.
– Конечно, но мы могли бы просто обменяться мнениями. Впрочем, ваше право от этого отказаться.
Летиция скрестила изящные ножки в шелковых чулках.
– А чего боитесь вы, господин комиссар? – Она взглянула на него искоса, наклонившись, чтобы стряхнуть пепел в пепельницу. – Ладно, не отвечайте. Вопрос слишком личный. На грани допустимого. Страх – сложное чувство. Очень древнее и могучее. Источник страха – наше воображение, поэтому мы не можем им управлять.
Она глубоко затянулась, прежде чем погасить сигарету. Подняла на Мельеса глаза и улыбнулась:
– Думаю, комиссар, мы с вами нашли достойную нас загадку. Написав статью, я опасалась, как бы она не прошла мимо вас. – Летиция выключила диктофон. – Комиссар, вы не сообщили мне ничего нового. Но я вам кое-что сообщу. – Она встала со стула. – Дело Сальта значительно интереснее, чем вы думаете. В скором времени оно будет иметь продолжение.
Мельес чуть не подпрыгнул.
– Откуда вы знаете?
– Сорока на хвосте принесла. – Прелестные губы растянулись в улыбке, а фиалковые глаза прищурились.
И журналистка с кошачьей грацией закрыла за собой дверь.
Номер 103 683 никогда не был в Химической библиотеке. Она произвела на него огромное впечатление. Насколько хватало глаз, тянулись ряды с яйцами, наполненными жизнетворной жидкостью. В каждом таилось свидетельство, описание, оригинальные идеи.
Они шли вдоль рядов, и Шли-пу-ни рассказывала. Став хозяйкой Запретного города в Бел-о-Кане, она узнала, что королева Бело-киу-киуни общалась с подземными Пальцами. Это совершенно помрачило ее рассудок, и она стала думать, что Пальцы создали свою, совершенно особую цивилизацию. Она кормила их, а они давали ей какие-то диковинные вещи. Колесо, например.
Королева Бело-киу-киуни считала Пальцев добрыми животными. Как она ошибалась! У Шли-пу-ни есть доказательства обратного. Все свидетельства сходятся: Пальцы подожгли Бел-о-Кан и убили Бело-киу-киуни, единственную королеву, которая хотела их понять.