День Пантеры, или Почти новогоднее ограбление

– Эй, вы чего? О, Боже, я его убила. Что же делать? Что же делать? У меня нет ковра.

Она плюхнулась рядом на колени. Потрепала его за куртку.

– Эй, как вас там? Дмитрий, очнитесь.

Он не подавал признаков жизни. Она собиралась упасть в обморок рядом, но что-то держало её в сознании, наверное это страх.

– Да придите уже в себя.

Пощупала пульс на руке, потом на шее. Ну что-то такое она видела в кино. Там почему-то щупают в этих местах и нащупывают. Она же ничего похожего на сердцебиение не услышала. Прижалась ухом к груди. И там тишина. Может не с той стороны прижалась? Повторила с другой стороны. Тишина. А ещё что-то давали понюхать. Знать бы что именно в кино дают понюхать. А вот ещё, зеркальце к носу подносят. Зеркальце у неё есть. Она достала пудреницу и приложила к его носу. Не подействовало. Ах, точно! Надо ведь открыть. Она открыла коробочку и снова приложила к носу. Он повел носом и фыркнул, как лошадь, но в себя не пришел. Она приложила пудреницу к своему носу, проверить почему не действует. Пудра имела приятный аромат и легкую рассыпчатую текстуру, попала в нос, Николь чихнула и констатировала все факты из фильмов.

– Брехня.

Она ненадолго задумалась, хоть в подобных случаях люди думают долго и основательно, но Николь была сделана из другого теста, она во всем торопилась – поэтому, не приведя в сознание свою жертву, устроила поиски в его карманах. Шустро прошлась по куртке. Сонька золотая ручка, могла позавидовать Николь, потому что не имела такого проворства и нежных невесомых пальчиков. Но Николь была слишком культурна и богата, чтоб тырить по карманам мелочь. Она достала из первого кармана шапочку. Долго её рассматривала. Шапочка имела вытянутый вид, да ещё и с дырками. Если бы её в этот момент кто-то видел, то понял какие мысли блуждают в её голове. Она – знаток последних модных новинок. Писки моды звучат в её ушах, но подобного она не встречала. Кто такое делает? Это же носить не модно. Ну, ладно современная мода непредсказуема. Возможно, это пропищит будущей весной.

Она отложила «безвкусицу» и приступила к следующему карману. Что-то твердое и железное почувствовала ближе к левому боку. Это что-то очень её заинтересовало, Николь отодвинула полу куртки и прошмыгнула под джемпер, но железная хватка остановила её руки. Дмитрий схватил её за запястье и дернул. Она не удержалась и распласталась на нём.

– Чтобы полежать на моей груди, не надо было меня бить.

– Не хотела я на вас лежать – строптиво возмутилась она и вернулась в исходную позицию. Стояла на коленях, он держал её за руку.

– Извращенка.

– Кто?! Я? Сам такой. Валяется здесь на полу.

– По вашей милости, точнее немилости. Дерется она. И чем? Кочергой и сковородкой. Что вы вообще себе позволяете? Это немыслимо. Вырубить и раздевать.

– Да не собиралась я вас раздевать.

Она вскочила с колен и зашагала взад-вперед.

Он медленно перевернулся на бок. Покряхтел. Простонал. Встал на четвереньки. Подполз к столу. Зацепился за его край и поднялся на ноги. Отодвинул стул от стола и сел. Потер лоб. Кость вроде цела, а вот мягкие ткани жалобно отозвались тупой болью. Николь продолжала нервно вышагивать. Он попытался поймать её в поле зрения и сконцентрироваться. Не получилось.

– А можно не мельтишить? У меня голова от вас кругом идет.

– Так тебе и надо.

– Вообще-то я могу на вас в полицию заявить и побои снять. Нанесение вреда…

Последние слова подействовали на неё целительно.

– Ладно-ладно. Хотите я вам чай с бутербродами сделаю.

– И компресс изо льда. У меня шишка растет.

Она подошла к нему и присмотрелась.

– Ничего там не растет. Вы же не лес, чтоб на вас шишки росли.

– Очень смешно.

– Я хотела разрядить обстановку.

– Будьте так добры, разрядите – сделайте мне кофе, бутерброд с сыром и омлет, сверху присыпьте зеленым луком.

– Ага сейчас.

– Что лук не любите?

– А вы не обнаглели? Омлет, кофе, что вам ещё сделать?

– Найдите мой телефон, хочу позвонить в скорую помощь и полицию.

– Ладно-ладно – скрипучим голосом протянула она. – Шантажист. Сейчас сделаю.

Она достала яйца и покрутила их в руках, осмотрела, делала все не спеша, долго раздумывая над действиями. Считала, что в этом деле спешка ни к чему. Но Дима уже все понял. Помог:

– Яйца надо помыть и разбить в глубокую тарелку.

– Я знаю – пропыхтела она, но все сделала, как он сказал.

– Теперь чуть посолить. Чуть-чуть. Хватит. И взбить вилкой до однородной консистенции.

– Я знаю. – Не поворачиваясь к нему, застучала вилкой.

– Молока совсем чуть-чуть. Всё-всё, хватит. А то не поднимется.

– Кто?

– Омлет, естественно. Вы же омлет готовите, а не мужчину.

– Пошляк – звонко выкрикнула она и также звонко откинула вилку.

– Извините, это у меня после травмы. Наверное мне и в правду в травматологию надо.

– Не надо – пробурчала она и взяла вилку.

– Нужно поставить сковороду на газ. Близко ко мне с ней не подходите – предупредил Дима, когда она подняла сковороду с пола. – Учтите, я тоже знаю некоторые приемы.

Вскоре по кухне поплыл приятный букет вкусов. Аромат кофе закружил в танце с ароматом омлета. Ну наконец-то в этом бездушном современном доме запахло жизнью.

Пока она крутилась возле плиты, он смог её разглядеть, хоть и со спины, хоть и с прищуренными глазами. Фигуристая. Ухоженная. Молодая. С характером. Красивая, кто бы спорил, но есть у неё что-то от кобры.

– Лука нет, могу предложить сельдерей.

– Фу. Меня от него воротит.

– Сельдерей очень полезен для мужской силы.

– У меня с этим все в порядке.

Она поставила перед ним тарелку с омлетом и кружку кофе. Себе взяла кусочек сыра. Дима понял, что такой высоковажной особе кухню доверять нельзя было. Лучше бы он не притворялся, что у него башка болит, а сам приготовил себе обед. В омлете хрустела яичная скорлупа и он совершенно не поднялся, был приплюснутым, как блин. Дима бескультурно доставал скорлупу и складывал на бортик тарелки.

– Совсем готовить не умеете?

– Умею.

– Что сыр себе отрезать? На этом ваши кулинарные способности заканчиваются.

– Почему вы всё время недовольны?

– Женщина должна уметь готовить.

– А ваша жена хорошо готовит?

– Я не женат.

– Потому и не женат. Всё вам не нравится.

Он развел руками и отхлебнул из кружки.

– Какой гадкий кофе.

– Не капризничайте. Была бы Оксана, она бы приготовила.

– Оксана – бариста?

– Оксана моя домработница, кухарка, уборщица.

– Настоящая женщина. А не нарядившаяся кукла.

– Чего это я нарядившаяся?

– Того. У вас даже тапочки с каблуком.

Она уставилась на свою обувь, как будто впервые её увидела.

– Это не тапочки.

– А что это? Обувь на выход? Вы в ней по бутикам ходите?

– Ну да.

– Вот я говорю, нарядившаяся кукла.

– Сами вы кукла – фыркнула она и с грохотом поставила кружку на стол. – Я ему тут готовлю, принеси-подай, а он меня куклой обзывает.

– Ладно, перегнул палку. Спасибо.