День решает все

Однако я проверил. Никаких проблем и задержек с извлечением данных я не испытывал, все, как и показали тесты, работало только быстрее.

Поэтому я отнес последнюю информацию к недостоверным фактам.

А вообще, как оказалось, для людей было проблемой и то, что запускать дешифратор возможно только из интерфейса своей нейросети.

Что например меня полностью устраивало.

А на длительность я, честно говоря, забил, так как при первом приближении сведения оказались неточными, и время в этом случае стало не критичным фактором.

Но главное, теперь моей головой нельзя было воспользоваться тем же способом, что я скачивал данные из памяти у членов банды Раса.

В общем, вещь оказалась полезная, плюсов она давала больше, гораздо больше, чем минусов, и я не понимал, почему и она не пользуется спросом.

«Судьба у меня такая — копаться в мусоре и все время натыкаться на драгоценные камни разбросанные там», — такая вот шутка жизни случается со мой сейчас, — «Мусорщику, мусорщиково».

Хоть звучит и не очень, но суть по делу отражает достаточно точно.

Ну и на этот раз я решил заканчивать, при этом даже сам удивляясь той простоте, с которой у меня получилось провести довольно сложные преобразования.

После всего этого у меня остались не реализованы только модули присоски и программный бот. Но пока у меня не хватало знаний, чтобы воплотить данную технологию в жизнь и поэтому на текущий момент я просто заглушил все обнаруженные внешние виртуальные интерфейсы.

Закончив с построением защиты и понаблюдав, как неизвестный хакер с еще меньшим успехом пытается ее взломать, я оборвал все лишние соединения и оставил только то, что, по подсказке искина, отвечало за голосовую связь через нейросеть.

И через мгновение у меня в голове прозвучал мягкий певучий женский голос:

— Добрый день. Вы по какому вопросу?

Захотев пошутить, я вместо ответа сказал.

— Что, не получилось?

Девушка-креат, на той стороне, не подав вида, что ее задели мои слова, ответила мне:

— У вас хорошая защита. Как я поняла, внешний файервол лишь обманка, дающая мнимую уверенность в успехе. А дальше уже идет совершенный хаос. Я сначала тоже пыталась пробиться сквозь выставленные программные фильтры и барьеры, но потом поняла, что это работа не моего уровня, и лишь изучала структуру выстроенной защиты. При этом у меня создалось впечатление, что по мере моей работы защита модифицировалась и усложнялась. Я не понимаю, как это возможно, ведь защиту можно настраивать только при внешнем подключении к ней, через сервисный обработчик команд и внешние виртуальные интерфейсы (так вот они зачем нужны). Однако в вашем случае, обработчик отключен, а интерфейсы как-то странно запечатаны (почему странно, обычная циклическая заглушка, где вошёл там и вышел, ничего странного), хотя процесс преобразования программной оболочки продолжался несмотря ни на что. У вас какая-то новая разработка? Я ведь заметила, что с какой-то целью интерфейсные выходы все-таки оставлены снаружи, только закрыты. Защитная оболочка еще не завершена?

Очень подробно она ее изучила, хоть и не смогла пробиться внутрь, нужно бы какую-то маскировку построить. Чтобы отображалось нечто другое. И у людей создавалось впечатление того, что они все сделали верно. Пусть с уверенностью ищут то, чего нет, это Энака хорошо про файервол подсказала.

Сделаю виртуальную машину, которая будет эмулировать простейшую деятельность нейросети и информации, хранящейся там. Буду использовать ее вместо корзины и скидывать туда различный мусор, чтобы создать впечатление ее реальности, а сам буду следить за взломщиком. Правда и его нужно будет фильтровать. Во избежание, но это не сложно.

Этакий «горшочек меда», который можно взять. А я прослежу за тем, кого это заинтересует.

— Да, не завершена, — почему-то не став лгать и что-то придумывать, сразу сказал я. — Все время что-то приходиться подстраивать. Интерфейсы оставлены с целью ответного проникновения, то есть для того, чтобы подключаться к хакеру по установленному им же самим каналу. Но этот функционал пока еще не доработан, как вы верно заметили, и поэтому пока отключён. Но связался с вами я не по этому вопросу. Я хотел бы нанять вас на работу.

— Простите, что? — не сразу поняла девушка, а потом все-таки продолжила, видимо то восклицание, а это было именно оно, являлось секундной слабостью, которую теперь было трудно найти за ледяным голосом холодным тоном, — вы знаете, что я не могу работать в качестве телохранителя?

— Конечно, я же видел предупреждение, оно в объявлении выделено так, что его сложно не заметить, — не понял я, почему произошёл такой резкий переход от достаточно нейтрального, но при этом совершенно не враждебного голоса, до звенящей стали еле сдерживаемой ярости, — но это не так и важно. Вы мне и не нужны в качестве телохранителя, — ответил ей правду я.

— Вы понимаете, что теперь я должна вас убить? — вдруг раздался спокойный и даже несколько умиротворенный голос с той стороны провода, но от этого спокойствия веяло штилем, за которым разразится ураган.

Меня мороз пробрал по коже.

— Почему? — глупо спросил я. Мне действительно была не понятна подоплека событий.

— Вы только что нанесли мне оскорбление, задевающее мою честь, и в соответствии с законами нашей родины, признанными во всех государствах Содружества, я имею полное право ритуального поединка. Вы можете не принимать вызов, но тогда я просто приду и убью вас.

Я ничего не понимал. Что происходит? Чем ее могли так оскорбить мои слова?

Ну, не нужен мне телохранитель, и что в этом страшного? Я хотел ей предложить другую работу. Или у них профессия — это святое, и покушаться на нее — сродни смертельному оскорблению?

«Похоже, так и есть. Надо как-то разруливать эту ситуацию», — легко подумать, но что делать?

— Простите, Энака, мы, вероятно, не поняли друг друга. Я не хотел вас умышленно или нечаянно оскорбить. Но мне действительно не нужен телохранитель. Я хотел предложить вам несколько другую работу.

Видимо, мои слова были последней каплей.

— Как же вы мне все надоели, — сказала девушка. И к кому она, интересно, меня отнесла-то? — Ведь чувствую, это опять вас на меня Ренок навел. Он же так и хочет, чтобы меня обратно домой отправили как недоучку, и специально с местными стравливает. СБ мне не простит еще один труп. Ему покоя не дает, что я его приставания ему в зад вместе с приставучими руками забила. Стал главой посольства и теперь отрывается. Раньше меня хоть учитель прикрыть мог. А теперь одна. И никто из них не хочет помочь, хотя раньше они клялись в вечной дружбе и помощи в любое время. Трусы. Боятся его. А я не боюсь. Мне уже нечего опасаться.

И послышался самый обычный девичий всхлип.

«Ну вот, а говорят, непобедимые бойцы. Железные воины. А так посмотришь, самые обычные люди. Ну и что, что с рук у них несколько больше, но в ситуации нужно разбираться».

И поэтому я ей сказал:

— Вы меня простите, конечно, но про вашего великого и ужасного Ренока я слышу впервые. Так что даже не имею понятия, о чем идет речь. А поэтому, чтобы прояснить наши с вами отношения, предлагаю встретиться. В «Голодном тролле» вас устроит?