День рождения мертвецов

Сад на заднем дворе представлял собой безумство чертополоха, щавеля и травы. Он спускался вниз по холму, и верхний его угол только что поймал первые лучи утреннего солнца. Небольшой пруд, задыхающийся от камыша, теплица без стекол и хозяйственная пристройка, явно нуждавшаяся в свежем слое краски и новой крыше.

Я стал пробираться вдоль заднего фасада здания, направляясь к окну спальни. Темно. Наверно, шторы задернуты. Кухонная дверь закрыта так же, как и входная, но…

Встал на цыпочки и стал шарить растопыренными пальцами по верхней части наличника. Есть, маленькая керамическая птичка, черная и белая краски оперения почти стерлись. Внутри ключ от дверного замка. Вытащил его и открыл кухонную дверь.

— Генри? Генри, это Эш. Эш Хендерсон. Ты где? Ты живой? Трезвый? — И только молчание в ответ от замершего дома. — Генри? Ты еще жив или замариновал себя до смерти, старый придурок?

Нет ответа.

Кухня скрыта подслоем пыли. Барная стойка завалена пачками газет и нераскрытых писем. Четыре стула прислонены спинками к рабочей поверхности.

— Генри?

Прошел в коридор — изо рта сероватым прозрачным туманом вырывался пар. Господи, внутри холоднее, чем снаружи.

— Генри?

Ступеньки привели к небольшой лестнице, но я решил заглянуть в спальню. Постучал, подождал, приоткрыл дверь. Запах чеснока и застарелого бухла перебивался вонью от чего-то мерзкого и гниющего.

— Генри?

Нащупал выключатель и нажал на кнопку.

Генри лежал на кровати, разметавшись на спине, одетый в черный костюм, белую рубашку и черный галстук. Седые волосы неопрятной тонзурой окружали лысое темя, покрытое коричневыми пигментными пятнами. Лицо сдувшееся, как у куклы-петрушки, из которой вынули руку. Черты лица слишком крупные для такой маленькой головы. Рядом с тощей рукой лежала бутылка «Беллз», опустошенная больше чем наполовину.

На прикроватной тумбочке стояла маленькая пластиковая бутылочка с таблетками.

Старый глупый урод… Наконец-то он сделал это.

17

С минуту я пялился на потолок, потом присел на стул напротив умывальника.

Вот и все, чем смог помочь Генри в поисках Мальчика-день-рождения. Похоже, доктору Макдональд придется работать без чьей-либо помощи.

Вообще-то это было нечестно. Этот несчастный старый дуралей заслуживал большего, чем гнить в холодном пустынном доме и ждать, когда бухло, аневризма аорты или переохлаждение сделают свою работу.

Ну а если уж быть совсем честным, то конец, скорее всего, стал чем-то вроде облегчения.

— Генри, ты не мог дождаться…

От трупа донесся какой-то скрип, и завоняло мертвечиной. Или тухлыми яйцами. Или какой-то гнилью… Нет, не мертвый — просто пердит.

— Черт, и ты туда же! Что случилось с психологами?

Закрыв нос и рот рукой, я подошел к шторам и рывком раскрыл их. Потом проделал то же самое с окном, запуская внутрь свежий воздух и выгоняя из комнаты запах той дряни, которая разлагалась у Генри в кишках.

— Генри!

— Ммммммммммффф… Немшай спаа… — Бледные десны в безвольно приоткрытом рту.

— Генри, ублюдок грязножопый, вставай! У тебя гости.

Он разлепил один глаз и уставился на потолок.

— Ох, мать твою… — Голос звучал так, как будто у него во рту медленно перемалывалась горсть орехов. Абердинский акцент искажал гласные до неузнаваемости. — Сколько времени?

— Почти восемь.

— Вторник?

— Среда.

— Кажется, хватит. — Показалось, что он захотел сесть. Но, нет, снова опрокинулся на одеяло. — Я умер?

— Воняешь, как будто сдох.

— О-о… в таком случае дай мне руку, пожалуйста.

Я вытащил его из кровати и прислонил к гардеробу, стараясь не дышать носом.

— Господи всемилостивый, когда ты в последний раз мылся?

— А ты выглядишь как боксерская груша. — Долгий хриплый кашель. — Где я оставил свои зубы?

Маленькая пластиковая бутылочка с таблетками загремела, когда я встряхнул ее. На боку написано: «ФАУБОКСАМИН 50 МГ. ДВЕ ТАБЛЕТКИ ДВА РАЗА В ДЕНЬ ВМЕСТЕ С ЕДОЙ. НЕ ПРИНИМАТЬ ВМЕСТЕ С АЛКОГОЛЕМ».

— Когда эти таблетки принимаешь, пить нельзя.

— А, вот они.

Генри снял с подоконника стаканчик с плавающей в нем искусственной челюстью — жидкость чем-то напоминала застарелую мочу. Выловил челюсть, сунул в рот, выпил остатки жидкости и удовлетворенно вздохнул. Недвусмысленная вонь виски.

— Эш, хоть я и скучал по тебе, как по ампутированной конечности, мне все-таки кажется, что тебе что-то от меня нужно… — Его глаза сузились. Потом совсем закрылись. Он сгорбился. — Конечно, прости меня. День рождения Ребекки был в понедельник, так ведь? Я хотел позвонить, но…

— Ничего.

— Нет, конечно. — Пару раз клацнул искусственными зубами. — Я был психологом, но не идиотом. — Взял с кровати бутылку «Беллз» и пошаркал на кухню. — Поставь чайник. Чтобы нормально пописать утром, мне, для разнообразия, нужно разобраться со своей простатой.

К тому времени, как он вернулся из туалета, на пыльном кухонном столе уже стояли четыре чашки кофе, а обогреватель работал на полную.

Генри застыл в дверях, хмуро уставившись на доктора Макдональд:

— Кто это? Я думал, ты… — Шмыгнул носом. — И что там за шум, черт возьми?

Сквозь кухонную стену донеслась мелодия «Богемской рапсодии» [69] — это Ройс насвистывал в гостиной. У меня не хватило мужества сказать ему, чтобы заткнулся.

— Доктор Форрестер, это доктор Макдональд. Обладает некой тенденцией к бормотанию, а с похмелья пердит еще хуже, чем ты.

Ее щеки зарозовели.

— Он не совсем… это… это совсем не то впечатление, которое я хотела бы произвести в самом начале, в смысле, мы проделали такой путь, а вы теперь можете подумать, что я какая-то пьяница, что конечно же не так. Я просто пыталась растормозить мои обычные мыслительные паттерны, с тем чтобы изучить дело с точки зрения преступника.

69

Bohemian Rhapsody (англ.) — композиция группы Queen из альбома «A Night At The Opera» 1975 г.

Генри вздернул бровь:

— Вы чарующе… необычны, мне кажется. — Неуклюже устроился на одном из высоких барных стульев. — Что заставляет вас думать, будто у меня похмелье?

Я поставил перед ним кружку с черным кофе:

— У тебя нет молока.

Трясущимися руками он поднял ее и отхлебнул. Долил из бутылки «Беллз» — горлышко задребезжало по краю кружки.

— Прежде чем вы что-нибудь скажете, то это все из-за флувоксамина. Он препятствует расщеплению кофеина и вызывает тремор. И вообще, вы не моя мама. Мне семьдесят два, и я могу пить что хочу и когда хочу.