День рождения (сборник)

– Если уж пошли стишки про училок, то я прочитаю про историчку Лидию Ивановну:

Наша пуговка сердита: грязь кругом, окно открыто,Парты вкривь и вкось стоят, стол уехал вдруг назад.Ох, несчастный мы народ: Пуговка речу ведет.Выпучив глаза и губы, Пуговка спешит сказать,Что– де все Хламиде будет вынуждена рассказать.Но теперь совсем другое – мы и все кругом у нас:Только дверь она откроет, видит: тихо, чистый класс.Форточку мы закрываем, не «пробрала» чтоб она.(Любит, хитрая какая, когда Пуговка больна.)Мы пальцами на тыкаем и гвоздочки не сдаем,«Корчму» смехом не встречаем, слово Пуговке даем.И в музее замечаний мы давно не получаем —Обещанье мы сдержали – мы музей не посещали!

– Жалко, что Пуговку сменила молодая, но не такая яркая училка. Девчонки, вы ешьте, а то мне от мамы попадет. Ритка, комсорг, давай говори тост!

– Предлагаю выпить за учителей, все-таки они у нас неплохие.

– Пьем, закусываем, а я вам напомню фельетон из журнала про нашего рыжего физика Василия Ивановича, не забыли его?

Звонок. 8 «А» шумным потоком вливается в дверь кабинета. Раздается кашель, чиханье, всхлипывания. Кругом мгла: ничего не видно из-за дыма. Что такое? Дымовая завеса? Новый опыт? Или опять лопнула колба? Нет, просто «Барбаросса» пускает дым из носа. Из разных углов кабинета разносятся стоны: «Мооооожнооо открыыыть фооорточкуу?»

«Нельзя» – отвечает он, закуривая новую папиросу и начиная урок.

– Инночка, а еще ему был посвящен стишок:

Жил на свете Барбаросса,Любил курить он папиросы,Всегда вонял его кафтан,А сам он был большой болван!Любил он занижать отметкиИ к стенкам ставить учениц,И им, бедняжкам, закон ЛенцаНе захотел он объяснить,Но берегись, тиран вонючий!Тебе не долго мучить нас!Мы, Барбаросса, гад ползучий,Из тебя сделаем «gut квас»!

– Ну, девчонки, все-таки Вася еще неплохой дядька. Не чета Ивану Михайловичу, согласны?

– Да, Иван любит повыпендриваться, чтобы мы с него глаз не сводили. Девчонки из десятого класса говорят, что у них он ведет себя так же. Пытается влюбить их в себя. Кажется, у него уже начался роман с одной ученицей.

– Тамарка, не может быть! Что она в нем нашла? Противный тип. Послушайте, что я про него написала в журнале:

Тиха украинская ночь. Сидит Иван на стуле в классе,Своей дремоты превозмочь Иван не хочет.Чуть трепещут черны Ивановы власы,И глупых учениц умы и старый класс их озаряет.И вот хохочут все кругом. Вдруг в классе шепот и смятенье.Иван смеется, и кругом все замерли от возмущеньяИ на оскал его глядят. А он души во всем не чает,Что всех улыбкой восхищает. Он вызывает всех подряд.Иван готов нам всем поклясться, что Пушкин может сокращаться.Иван готов лечь в гроб кровавый, но нам что делать? Боже правый!Что делать с Гоголем тут нам? Ведь Гоголь нам не по умам!Конец всем мукам и страданьям. Иван на плахе.Тут звонок спасает грешника звучаньем.«Свободны!» – грешник говорит и вон из класса он спешит.

– Здорово! Молодец! А эти строчки помните?

Глаза, как капли, нос, как у цапли,Кончик трясется, смех раздается.Весь извиваясь, дрожит и приседает.Ругает – бледнеет, смеется – краснеет,Зубы свои скалит, ноги выставляет,Власы дыбом подымает и все снова повторяет.И при этом– то у всех вызывает дружный смех…

– Злючки, давайте сменим тему. Мне почему-то пришло на ум, что весной, когда будет солнышко, мы будем прыгать через скакалку во дворе Толстовского дома и вовсю готовиться к экзаменам. Ритка, помнишь, как мы готовились в прошлом году на нашем балконе? Расскажи девчонкам.

– Да, это было забавно. Я рано утром приходила к Ольке, Рита Александровна кормила нас завтраком, и мы шли с книжками и тетрадками на балкон. Там мы садились на стулья и начинали подготовку. Помню, как готовились по истории.

Одна читала текст вслух, другая в это время лицом к солнцу закрывала глаза и слушала, потом засыпала. Та, которая читала, ее будила, потом менялись ролями. Олька при этом злилась, а я смеялась, но обе сдали на пятерки.

– Молодцы, девчонки! Я так усердно не могла готовиться. Вы обе очень организованные, недаром комсомольские лидеры. Я полчаса выдерживала эту дурацкую историю, потом бежала на Рубинштейна смотреть на окна Лямина. Знаете, по секрету вам скажу, что начала вести список мальчишек, в которых сейчас влюблена или была. Уже больше двадцати.

– Галка, как говорят у нас некоторые иностранцы, «моя твоя понимай нет»!

– А я пока на них даже не смотрю. Может, это защитная реакция, знаю, что в меня влюбиться нельзя из-за глаза. Хорошо, когда не дразнят, как в детстве «косоглазая».

– Зря ты так думаешь, это раньше, до операции было заметно, а последние два года я, например, и не замечаю. Ты, подруга, очень даже симпатичная.

– Я присоединяюсь к мнению Мирки, считаю, что с верхней частью тела у тебя все в порядке, а вот с кривыми ножками надо еще поработать. Бери пример с меня. Я, когда хожу, носки, как балерина, выворачиваю, разрабатываю красивую походку.

– Инка молодец, следит за фигурой. Помните, когда мы всем классом ходили в Щербаковские бани, одна тетка в очереди сказала, что у нее ножки по форме напоминают бутылочки, я это запомнила.

– Вы как хотите, а мне все равно, какие у меня ножки! Я занята улучшением голоса. Хожу к одной бывшей певице, она ставит мне дыхание.

– Томочка, у тебя и так дивный голос. И личико симпатичное, а золотистая копна волос делает тебя похожей на героиню русских сказок. Не зря же Иван посадил тебя на первую парту и скалит зубы именно перед тобой.

– Ну уж, Нонночка, и скажешь ты!

– Все, девчонки! Предлагаю стаканчиком оставшегося лимонада чокнуться за нас – умниц и красавиц, и спеть хором наш экзаменационный гимн. Я написала его крупно на тетрадном листе. Мелодия знакомая.

– А у кого слуха нет и голоса?

– У всех есть голос. Инка, пой, не выделяйся из коллектива!

Хороши весной в саду цветочки,Но плохи экзамены весной.Знаешь вечерочком, что сдавать утрочком,Сразу жизнь становится иной.Мое счастье где– то недалеко.Если вытащу я «тот» билет,На него широко, на него глубокоЯ тотчас сумею дать ответ.В нашей жизни всякое бывает.Если вытащу «не тот» билет,Ноги примерзают, пол весь уплывает,Тут нужна подсказка и совет.Мастерски подсказывать умеем.(Этим отличается наш класс.)Тут мы не робеем, тут мы не робеем,И азарт охватывает нас.Пальцы, наши ноги, наше телоБукву помогают написать.Действуем мы смело, действуем умело.Тут уж мы сумеем подсказать.

– Напоследок предлагаю хором прокричать короткие эпиграммы, они помещены в конце журнала.

Первая – Комсомольцам:

Довольно жить нам двойкой, тройкой!Пора пятерки получать!Побольше думать и учиться,А каинов не воспитать!

Вторая – ученицам 9 «А»:

С утра садимся мы за парты,Мы рады голову сломатьИ, презирая всех на свете,Орем: «Сорвем урок опять»!