День скарабея

— Дядь Сережа, — менторским тоном заговорил ребенок, — мне мамка строго сказала: у взрослых дядей ничего нельзя брать!

— Так это ж у незнакомых, верно? А меня-то ты знаешь?

— А еще мамка сказала, что вы новый русский, и с вами вообще не о чем разговаривать… Вот.

Черт бы подрал всех этих люмпенов, подумал Сергей. А также их не в меру сообразительных детишек. А с ними — всех бандитов заодно с наркоманами и наркоманками, из-за которых, он, Лихоманов, глава пусть захудалой, но еще держащейся на плаву фирмы, лично знакомый с мэром Вантайска, сейчас вынужден валять дурака перед девчонкой, чтобы Карина смогла вкатить себе дозу и тем самым на некоторое время обеспечила спокойствие в квартире… Насколько это еще возможно, сказал внутренний голос.

— Да какой же я новый русский, — Сергей взял до предела доверительный тон и даже развел руками. — Новые русские живут в отдельных коттеджах, ездят на Канары, у них дорогие джипы и «Мерседесы»… А у меня что?

— А у вас тоже машина дорогая. И за границу вы в позапрошлом году отдыхать ездили… Наверное, и подарки дорогие на день рождения дарите.

Та-ак. Начинается детский рэкет. Самое странное, что Сергей так не волновался даже, когда его еще на заре деловой деятельности посещали настоящие вымогатели.

— Да и не только на день рождения, — Лихоманов решил подыграть. Главное, подумалось ему, сейчас не перестараться. — Ты что-то очень хотела получить, наверное, да? А тебе не подарили?

— Да. Я хочу набор косметики. Только не детский, а взрослый. Какой-нибудь крутой чтоб был…

Сергей стиснул зубы. Вот еще попал! Ну где это видано, чтоб дошкольница пользовалась подобными игрушками! Да и маманя, когда увидит (а увидит обязательно!), чем красится дочка, то ведь землю насквозь пробурит, а докопается, откуда презент. А у него, Сергея, и так проблем выше крыши.

— Послушай, а может, я тебе лучше денег дам? А ты сама чего-нибудь пойдешь и купишь? А то я плохо в женской косметике разбираюсь, куплю что-нибудь, а тебе не подойдет.

Сергей намеренно сказал «не подойдет» вместо «не понравится», и даже похвалил себя, решив, что изыскал удачный прием из арсенала детской психологии.

Девчонка уже поняла, что между ними имеет место быть заговор. Она поглядела по сторонам и с пониманием сказала:

— Ладно, давайте, я действительно лучше сама чего-нибудь куплю себе.

— Хорошо. Пятьдесят рублей хватит?

Видно было, что Люся слабо представляет, сколько ей надо для полного счастья. И все же она подумала, что дядя решил обойтись малой кровью.

— Нет. Надо рублей семьдесят. А лучше восемьдесят.

— Может быть, ты и права. Вот тебе деньги, а ты мне сейчас отдашь то, что прячешь. Хорошо?

Девочка закивала головой. Сергей полез в карман и почувствовал, как у него внутри все переворачивается вверх ногами — из-за всей этой суеты он оставил дома бумажник.

— Что такое? — Ребенок сразу просек неладное.

— Сейчас, подожди. Не торопись…

Достав мобильник, он набрал номер жены. Девчонка насторожилась. В трубке прозвучало «абонент не отвечает или временно недоступен», а Люся, похоже, вообразила, что противному дядьке, видно, стало жалко денег, и он звонит кому-то из взрослых на помощь, чтобы отобрать у ребенка чудесную находку. Девочка подскочила и попыталась сорваться с места.

Сергей поймал ее за руку. Со стороны, конечно, сцена выглядела безобразной: взрослый мужик грубо хватает маленькую девочку, а та тщетно пытается вырваться. Сейчас из окон высунутся пожилые женские головы, и начнется…

— Ну послушай, Люся!.. — заговорил Сергей. — Деньги я дома забыл. Я сейчас тебя отпущу, только ты не убегай. Я тебе дам больше — сто рублей, хорошо? Если ты подождешь меня на этой скамейке две минуты, и никуда не исчезнешь… Ладно?

Девочка перестала выдергивать руку, и Лихоманов рискнул ее отпустить. Люся не стала убегать, Сергей отступил на шаг и перевел дыхание.

— Все, — сказал он, — жди меня здесь две минуты.

И сам кинулся домой, надеясь, что долго не задержится; дел-то всего ничего — сто рублей взять…

Квартира встретила его отвратительными звуками — кого-то нещадно рвало в туалете. Карину, естественно. Выставив ноги в коридор и стоя внаклон на коленях, она пугала унитаз с рычанием и стонами, словно перебравший султыги пьяница. Паша, видимо, сидел в комнате с Барином — дверь была плотно закрытой. Ира и Надя, обе с каменными лицами, выросли в прихожей.

— Я не понимаю, во что мы вляпались, — произнесла жена.

— Сейчас я возьму бумажник, и решу эту проблему, не беспокойся.

— «Не беспокойся», — нервно хихикнула Ира. — Да уж…

Лихоманов не мог терять время на бесплодные разговоры. Схватив бумажник, он задержался лишь, чтобы проверить, есть ли внутри деньги. Деньги были.

Он скатился по лестнице во двор, на ходу сложив в несколько раз сотенную и переместив ее в карман. Люся, к счастью, сидела на прежнем месте.

— Вот и я, — сказал он, через силу улыбнувшись. — Держи.

И, вынув из кармана купюру, протянул девочке, но попутно оглянулся — не подсматривает ли кто с близи.

Люся благосклонно приняла купюру и быстро спрятала ее невесть куда.

— Спасибо, дядь Сережа, — произнесла она и, поднявшись, тут же двинулась в неизвестном направлении.

— Эй! — сказал Лихоманов. — Ты мне что-то ведь обещала вернуть!

— А я вроде бы у вас ничего не брала, — пропел ребенок.

Сергей почувствовал, что весь мир вокруг него пошел вкруговую.

— Не брала? И что?! — Мужчина почти закричал. — Ты мне обещала отдать пудреницу моей жены!

— Ой… Дядь Сереж, я, кажется, ее потеряла… — жалобно произнесла Люся и опустила хитрые глазки долу.

— Да где ты ее могла потерять?! — зарычал Лихоманов, все же посмотрев на землю возле скамейки. — Отдай, черт возьми! Что за шутки!?

Какой бы ни была девочка оторвой, все же ей лишь недавно исполнилось семь. И, будучи к тому же не дурочкой, она сообразила, что не надо излишне злить взрослых. Конечно, красивую вещицу, блестящую, гладенькую, прямо-таки сладкого цвета очень, очень жалко, но ведь глупый дядя, как бы там ни было, не пожалел за нее неплохих денег.

— Ой, да вот же она! — сказала вдруг Люся, достав откуда-то пудреницу и протянув ее Сергею.