День состоит из сорока трех тысяч двухсот секунд: Рассказы

В этот момент в комнату вошла мадам Латий. Она была поразительно уродлива, но улыбка ее излучала тепло и веселье.

— Жюль, — упрекнула она мужа, — ты даже не предложил гостю рюмку портвейна!

Плажо, отрезвленный присутствием дамы, сказал:

— Сожалею, Латий, но я вынужден буду потребовать тщательного расследования ваших действий и информировать обо всем префекта.

Пожав плечами, Латий грустно улыбнулся.

— Поступайте как знаете, — ответил он, — но не удивляйтесь, если имам взлетит на воздух, пока вы займетесь своими мерами по наведению порядка, и весь арабский мир подымется против нас, чтобы отомстить, только из-за того, что вы предавались столь значительным делам.

Бурей вылетев за дверь, Плажо отправился праздновать день рождения любовницы. Праздник вышел на редкость грустным. Анник делала все, чтобы развеселить Плажо, но он способен был думать лишь о том, что она — второразрядная актриса. Он поспорил с официантом из-за счета и даже вызвал хозяина. Машина никак не заводилась. Когда они вернулись домой, перегорели пробки. Анник, быстро переодевшись в черную прозрачную пижаму, соблазнительно раскинулась на розовых простынях, но Плажо хмуро сидел на стуле, уставившись взглядом в стену.

Неожиданно он позвонил на службу.

— Инспектор Бреваль, — сказал он, — вы сегодня дежурите ночью? Говорит Плажо. Прошу взять под наблюдение шестерых подозреваемых. Срочно. Дело первостепенной важности. Я дам вам имена и адреса.

Закончив разговор, Плажо лег на кровать и закрыл глаза. Вскоре он заснул. Сны его были полны убийцами. И каждый был вооружен чем-нибудь смертоносным. Мадемуазель Пельбек пыталась проткнуть его ножницами. Невозможно было открыть дверь, чтобы не обнаружить за ней мосье Латия с целым выводком счастливых и безобразных дочек. Когда он пошел за почтой, в ячейках стеллажа для корреспонденции были разложены маленькие обнаженные женщины — каждая соответственно рангу получателя. В ячейке для почты префекта лежала одна из самых выдающихся актрис Франции — величиною в шесть дюймов. «Бонжур, Плажо, сказала она с пленительной улыбкой. Когда нибудь вы дослужитесь до префекта, и я достанусь вам в наследство». Проснулся Плажо в холодном поту и еле удержался от слез.

— Чертов Латий! — закричал он во весь голос.

Следующим утром его ожидали на службе два детектива.

— Ну, — спросил Плажо, — нашли вы хоть одного из них?

— Никак нет, мосье, — ответил сыщик.

— Идиоты! — грохнул кулаком по столу Плажо.

— Со всем должным к вам уважением хотелось бы отметить, что нас нельзя винить в отсутствии подозреваемых.

— Нет-нет, конечно, нельзя. Я не очень хорошо спал сегодня. Нервы.

День тянулся медленно. Работать Плажо не мог. В четыре часа позвонили от его превосходительства Джамил аль-Гаруна ибн Ибрагима аль-Салада, главного экономического советника его светлости имама Хеджаза, и сообщили, что перед отбытием из Женевы делегация получила письмо с угрозами. Письмо, отправленное из Суассона, было кратким и многозначительным: «В Париже Вас ждет смерть». Подпись отсутствовала, ее заменял любительский рисунок — отрубленная голова и окровавленный симитар. [16]

16

Симитар — кривая восточная сабля.

В каком-то смысле Плажо почувствовал даже облегчение. Исчезла неопределенность, исчез страх попасть в смешное положение. Он оповестил о характере опасности все соответствующие службы. В шесть часов был арестован человек, передвигавшийся с помощью двух палок, но после часового допроса освобожден. На поверку он оказался отставным полковником с блестящей репутацией и собирался подать на полицию в суд. Операция разворачивалась под несчастливой звездой.

В восемь позвонили из женевской полиции сообщить о поступлении на адрес отеля, где разместилась арабская делегация, телеграммы с угрозами. Телеграмма гласила:

«Наше письмо следует принять всерьез. Симитар мести занесен». Отправлена она была из Бордо. Бордо? Плажо сверился с картой. Суассон далеко от Парижа, Бордо еще дальше. Это означало, что организация разветвлена куда больше, чем он предполагал. Плажо нервно взглянул на часы. Времени оставалось все меньше.

В девять префект, мосье Вагни, созвал совещание, на котором присутствовал и Плажо.

— Господа, — мрачно объявил префект, — мы предпринимаем все меры предосторожности, чтобы обеспечить безопасность имама Хеджаза. Само собой разумеется, все, что я скажу вам, сведения наисекретнейшие. В последний момент имам и сопровождающие его лица пересядут с самолета «Эр Франс», который должен был доставить их в Орли, на самолет «Свиссэр», [17] он совершит посадку в Бурже десятью минутами раньше. Оттуда «ситроен» доставит в отель «Рафаэль» двойника имама, в то время как настоящий имам направится кружным путем в отель «Делаж». Вся прислуга на втором этаже отеля «Рафаэль» заменена полицейскими. Место лифтера займет агент Вобургойн, один из лучших наших людей. Мы внедрим наших парней и на кухню. Если убийцы попробуют нанести удар, они не застанут нас врасплох. Мы не можем себе позволить недооценить опасность, угрожающую жизни имама, или переоценить значение безопасности ее для нашей страны. У меня все, господа. По местам.

17

«Свиссэр» — швейцарская авиакомпания.

Перед самым вылетом из Женевы самолет «Эр Франс» был обыскан швейцарской полицией. На борту обнаружили бомбу с часовым механизмом, которая весело тикала под креслом в салоне. Большинство пассажиров уже заняли свои места, когда один из них, примечательный смуглый джентльмен, потерял сознание. Его сняли с самолета, подозревая приступ аппендицита. Под его-то креслом и нашли бомбу. Он был немедленно арестован швейцарской полицией и оказался членом тайной арабской организации, стремящейся вернуть на трон свергнутого дядю имама, весьма беспутного господина, живущего ныне в Риме. Французы получили эти сведения, когда самолет «Свиссэр» был уже совсем близко от Парижа. Швейцарцы сообщили также, что пока предполагаемый убийца еще считался добропорядочным кандидатом на аппендэктомию, [18] он воспользовался телефоном в клинике аэропорта и бурно изъяснялся по-арабски, когда ворвалась полиция, чтобы арестовать его. Должно быть, он понял, что имам этим самолетом не летит, и предупредил сообщников.

18

Аппендэктомия — хирургическая операция по удалению аппендикса.

Французские полицейские, патрулировавшие аэропорт Орли, засекли подозрительную группу арабов, которые нервически пили кофе в буфете и перешептывались украдкой. Плажо вместе с инспектором Ланьоном обежали весь аэропорт, но не обнаружили и следа своих нигилистов.

— Самолет опаздывает? — спросил он вдруг.

— Разве вы не слышали? — вполголоса ответил Ланьон. Только что поступило сообщение. На борту обнаружена бомба. Рейс отложен. Террориста взяли, но думают, он успел предупредить сообщников, что имам приземлится в Бурже.

— Что?! — возопил Плажо. — Почему вы мне сразу не сказали?

Выбежав наружу, он махнул рукой шоферу и, усевшись в машину, на полной скорости умчался в сторону Бурже.

Он прибыл в аэропорт, как раз когда имам и его свита покидали самолет. В вихре белых бурнусов их темные очки поблескивали так же ярко, как зубы.

Плажо встретил инспектор де Вальд.

— Все в порядке. Только что звонили из Орли. Убийц взяли. Восемь человек. Все арабы.

— Это они только думают, что всех взяли! — закричал Плажо, увидев в толпе Звойнича и пятерых его стариков. Арестуйте этих людей!

— За что? — спросил изумленный де Вальд.

— Они и есть убийцы, за которыми мы охотимся.

— Но ведь нам только что звонили…

— Выполняйте приказ!

Не поднимая шума, полицейские окружили шестерых нигилистов и оттерли их от толпы.

Звойнич выглядел торжествующе.

— Прошу вас, позвольте мне задержаться немного, услышать, как она рванет, — обратился он к Плажо, когда их маленькая группа остановилась на тротуаре.

— Что рванет? — завизжал Плажо, безжалостно тряся Звойнича за лацканы.