День совершенства

— Вон те номеры не отметились, — сказал кому-то вертевшийся неподалеку ребятенок.

Рука Маттиолы, лежавшая на локте у Чипа, мгновенно напряглась.

— Спокойно. Иди, как шла, — сказал он.

Они спускались по бетонной лестнице выступавшей из неровной поверхности скалы.

— Эй, вы там! — окликнул их мужчина. — Эй, вы, двое!

Чип сжал руку Маттиолы, они обернулись. Номер стоял позади сканера на верхней ступеньке, держа за руку голую девчушку лет пяти или шести. Она почесывала себе голову красной лопаткой, глядя на них.

— Вы сейчас отметились? — спросил их номер.

Они переглянулись и посмотрели на него.

— А как же, конечно! — отозвался Чип.

— А как же! — повторила за ним Маттиола.

— А он не показал «Можно», — сказала девочка.

— Сестра, он показал «Можно», — возразил Чип. — Если бы не было «Можно», мы бы не пошли дальше, верно ведь? — Он посмотрел на номера и заулыбался. Номер нагнулся и что-то сказал девочке.

— Нет, — упрямо настаивала та.

— Пошли, — сказал Маттиоле Чип, они повернулись и стали спускаться.

— Гадовато, — заметила Маттиола, и Чип сказал:

— Идем — и чихали мы на все!

Они дошли донизу и остановились снять сандалии. Наклоняясь, Чип посмотрел наверх: номер и девочка ушли; по лестнице спускались другие номеры.

На пляже под этим странным дымчатым небом было малолюдно. Номеры, многие одетые, сидели и лежали на одеялах. Почти все они молчали, лишь некоторые тихо переговаривались, зато музыка — исполняли «Воскресенье — День Забав» — звучала неестественно громко. Группа детей у воды прыгала через веревочку с песенкой: «Христос и Маркс, и Вэнь, и Вуд к дню совершенства нас ведут!»

Чип и Маттиола шли в западном направлении, держась за руки, в свободных руках неся сандалии. Не широкий пляж делался все уже, пустынней. Впереди, между скалой и морем, стоял сканер. Чип сказал:

— Никогда раньше не видал на берегу сканеров.

— И я тоже, — сказала Маттиола.

Они посмотрели друг на друга.

— Этим путем мы и пойдем, — сказал он. — Позже.

Она понимающе кивнула, и они подошли к сканеру поближе.

— Меня так и подмывает тронуть его, — сказал Чип. — Борол я тебя, Уни! Вот он я!

— Не делай этого, — сказала Маттиола.

— Не волнуйся, — сказал Чип. — Не буду.

Они повернули обратно, к центру пляжа.

Сняли балахоны, вошли в воду и поплыли. Заплыв довольно далеко и развернувшись лицом к пляжу, они изучали береговую линию за сканером: серые скалы там становились ниже, в дали переходя в зеленовато-серую дымку. Со скалы слетела птица, описала над морем дугу и полетела назад. Она скрылась, исчезла в какой-то крошечной расселине.

— Наверно, там есть пещеры, где мы могли бы приютиться, — сказал Чип.

Спасатель свистнул и помахал им. Они поплыли к берегу.

«Номеры, время без пяти пять, — раздалось из громкоговорителей. — Просим снести мусор и полотенца в корзины. Будьте внимательны, не вытряхивайте одеяла на соседей вокруг вас».

Они оделись и стали подниматься по лестнице, потом направились к рощице, где оставили свои велосипеды. Они оттащили их подальше от дороги и уселись в ожидании. Чип чистил компас, фонари и нож, Маттиола упаковывала прочие вещи в один сверток.

Примерно через час после наступления темноты они пошли к закусочной, где запаслись коробкой унипеков и питьем, и спустились на берег. Дойдя до сканера, они обогнули его. Ночь выдалась безлунная и беззвездная — дневная дымка не рассеялась и лишила небо светил. В тихо плещущей воде то и дело взблескивали фосфорические искорки; если б не эти блестки, то вокруг царила бы непроглядная темень. Чип нес коробку с унипеками и напитками под мышкой и фонарем подсвечивал им путь впереди. Маттиола несла узел.

— Торговцы не придут к берегу в такую ночь, как эта, — сказала она.

— Да и вообще никого не будет, — сказал Чип. — Даже двенадцатилетних подростков. Это очень кстати.

Но на самом деле, он думал, что это вовсе не так и некстати. А что, если туман продержится несколько дней и ночей кряду, и они застрянут у самого краешка свободы? Не подстроил ли все это Уни преднамеренно, именно с этой целью? Чип улыбнулся. Он был tres fou, Маттиола была абсолютно права.

Они шли до тех пор, пока не решили, что находятся уже к западу на полпути между '082 и следующим городом. Тогда они положили на землю коробку с провизией и узел с одеялами и стали искать подходящую пещеру в скалах. Они нашли ее буквально через несколько минут — берлогу с дерновой крышей и песчаным полом, на котором валялись обертки от унипеков и два заинтриговавших их обрывка пред-У-географической карты — зеленый с надписью «Египет» и розовый. Они перенесли коробку и узел в пещеру, расстелили одеяла, поели и улеглись рядом.

— Неужели ты еще можешь? — недоверчиво спросила Маттиола. — После сегодняшнего утра и вчерашней ночи?

— Без транквилизаторов, — сказал Чип, — для меня это не проблема.

— Фантастика! — сказала Маттиола.

Позднее Чип сказал:

— Даже если мы никуда не доберемся, даже если нас схватят через пять минут и накачают лекарствами, то и тогда игра стоила свеч. Мы побыли живыми, самими собой, по крайней мере хоть несколько часов.

— Я хочу, чтобы не какая-то кроха, а вся моя жизнь принадлежала мне, — сказала Маттиола.

— Так и будет, — сказал Чип. — Обещаю тебе. — Он целовал ее в губы, гладил в темноте ее щеку. — Ты останешься со мной? — спросил он. — На Майорке?

— Конечно, — сказала она. — Что за вопрос?

— А ведь не хотела, — сказал он. — Помнишь? Ты даже сюда не хотела идти со мной.

— Во имя Христа и Вэня, это же было прошлой ночью, — сказала она и поцеловала его. — Конечно, я хочу остаться с тобой. Ты разбудил меня и теперь мне без тебя — никуда.