День в прошлом

– Привет!

– Ну, привет!
– я чуть было не потянулся за дружеским поцелуем, как это делается сейчас, но вовремя спохватился. В ТЕ времена это было не принято, тем более, у нас были исключительно платонические отношения.

– Проходи, не стесняйся. Помнишь, куда? – Еще бы не помнить! В этом доме было проведено столько времени! Столько воспоминаний! Здесь мы собирались нашей дружной компанией художников, музыкантов и просто хороших людей! Слушали музыку, курили как паровозы, болтали обо всем. Эдакий клуб. Однажды даже пытались накурить пол-литровую банку пепла. Кто-то ляпнул, что такая банка пепла стоит в аптеке аж 40 рублей! А нам что, жалко? Нас человек 10, пепла много! Однако, это оказалось не так просто и, недели через две мы сдались и торжественно развеяли пепел по ветру из окна.

– Мама дома?
– на всякий случай поинтересовался я.

– Нет, ушла к подруге. У нее день рождения, так что, придет не скоро, - Таня недвусмысленно кокетливо улыбнулась.

Я зашел в ее комнату. За два года тут почти ничего не изменилось, разве что, она освежилась легким косметическим ремонтом.

– Давай что-нибудь включу? – Таня подошла к столику, на которой стояла все та же «вертушка». – Хочешь Маккартни? Она вытащила пластинку «Red rose speedway». Одна из моих любимых. Это неспроста. Вот дела! Раньше я и подумать бы не мог, что тут может быть какой-то подвох, а вишь ты, набрался опыта, стреляный воробей! Теперь уж на мякине не проведешь! Или ума стало больше, или доверия к людям меньше. Заиграла знакомая мелодия. Мы сидели на диване, который одновременно служил ей и кроватью, и говорили ни о чем. В воздухе чувствовалось какое-то напряжение, недосказанность, это был упругий воздух ожидания. Наконец, когда звукосниматель переместился на песню «My love», Таня взяла меня под руку:

– А давай потанцуем?

Конечно, знает, под какую песню танцевать. Беспроигрышный вариант. Именно под эту музыку два года назад я признавался ей в любви. И, причем именно в танце на ее день рождения. Вот спроси ее сейчас об этом, сделает вид, что не помнит. Все она помнит! Ох, женщины, женщины! Да, сорок лет прожиты не зря.

– Ты знаешь, а я ведь очень ждала, когда ты позвонишь.

– А если бы я не позвонил?

– Не знаю, но мне казалось, что ты обязательно позвонишь. И ты позвонил.

– Наверное, просто совпало. Нужно же мне было с тобой попрощаться перед отъездом.

Глаза Татьяны вспыхнули, потом стали неподдельно грустными.

– Когда ты уезжаешь? – голос ее потух окончательно. Ну, ведь умеют же они заставить мужиков верить в то, что им нужно!

– Через неделю

– Так, значит, у нас с тобой есть еще целая неделя, - неподдельная надежда.

Я замялся и даже не смог ничего на это ответить.

– Ты знаешь, я очень много думаю о тебе в последнее время. И очень скучаю.

– А как же Марат?
– попытался уколоть я

– Мы с ним давно уже расстались

– Вы уже не единожды расставались и снова встречались. Думаю, этот раз не исключение.

– Не, нет! Мы все решили окончательно. Мы остались просто друзьями.

Господи, ну кто бы говорил! Вот, если б я не знал, как сложится ее жизнь, точно бы поверил ей, да еще и забрал бы с собой! И как это я умудрился не сделать этот необдуманный шаг? И что же мной руководило в тот (а теперь уже и ЭТОТ момент)?

– Я действительно в последнее время очень много думала о нас с тобой. Я поняла, что была неправа по отношению к тебе.

– В чем же ты себя винишь? Насильно же мил не будешь. Никто тебя ни в чем не обвиняет. Это жизнь.

– Ты как-то странно сегодня говоришь. Как—то… по-взрослому, что ли?

Опять прокол.

– Так мы же не виделись 2 года. Взрослеем, стареем. – попытался отшутиться я.

– И все равно. Я чувствую себя не правой по отношению к тебе, жестокой и несправедливой. А ты… ты такой… надежный, хороший. Ты лучше всех!

Таня увлекла меня на диван и повалила на спину. Ее глаза оказались так близко, а губы были такими нежными… Боже, какая же у нее кожа! Все! Инстинкт мужика неизменим ни в 20, ни в 60. Голова закружилась, весь мир ушел куда-то из-под ног, реальность исчезла, были только мы – она и я. И никого вокруг! Сколько продолжалось это блаженство, я не помню. У любви нет времени.

Внезапно я открыл глаза. Это было неожиданно. Ее широко открытые карие глаза не мигая смотрели на меня. Как будто гипнотизировали. И в то же мгновение я просто провалился в них. Как в глубочайший темный колодец. Я летел и летел вниз, пытаясь зацепиться взглядом за любой обозримый объект. Но не мог остановиться. И только в появившемся внезапно тумане стали проявляться какие-то неясные очертания и тени. Я стал присматриваться и понял, что это сцены из жизни. Моей! Я различил себя, Татьяну, двух наших сыновей. Однако, гармонии в этой картине не было. Наоборот, она несла какой-то негатив, отторжение. Но почему? Дальше пролетели какие-то города. Я различил город на Украине, в котором служил, далее какой-то поселок, хрущевку, грязь, мусор, кто-то с кем-то сильно ругался. Да это же мы! Стало ужасно противно и мерзко на душе. Неужели это я и моя жизнь? А где же Москва, моя жена, собаки, океаны, пляжи и гольф? В этом кинотеатре такого не крутили. Я попытался открыть глаза, но веки мои, как будто бы слиплись. Наконец, мне удалось-таки их разлепить. Яркий свет резал глаза. Где я? Ах, да, у Татьяны. Сколько же прошло времени? Наверняка, не много. Так и есть. Таня лежала, обняв меня и прижавшись всем телом. Слава Богу, платье было на ней, только в несколько замятом состоянии. Мне с трудом удалось освободиться из ее объятий. Я сел на диван и внимательно посмотрел на нее.

– Что-то случилось? – спросила она недоуменно. Щеки ее пылали, глаза горели, рот приоткрыт. И как я умудрился остановиться в такой момент? Нет, хорошо, все-таки, иметь на плечах трезвую седую голову. А было бы мне 20? Кто бы меня остановил? Тайфун? Землетрясение? Вряд ли.

– Извини, но мне пора. – я засобирался, пряча глаза в пол.

– Почему? Ты меня больше не любишь? – Да, вид у нее был более, чем желанный и сексуальный. Растрепанные русые волосы, приоткрытые губы, молящий взгляд, и, ко всему этому, очень привлекательная поза с платьем, заканчивающимся …ну, гораздо выше колена. Как тут можно устоять? Конечно, нельзя. Но. Нужно. Нужно взять себя в руки и вспомнить, что меня может ждать в результате минутной слабости. Нет, спасибо! Не такое будущее я себе долго рисовал и реализовывал! Голова моя соображала еще весьма туго, но я понял, что самое главное сейчас – как можно быстрее уйти и привести свои мысли и эмоции в порядок.

– Не знаю. Не мучь меня. Я пойду. Давай, я тебе завтра позвоню? – как и я, она прекрасно понимала, что никаких звонков и встреч больше не будет.

Она молча встала, поправила платье и волосы, открыла входную дверь.

– Пока.

– Пока.
– Все. Без эмоций и прощаний. Хотя, я-то знал, что нам предстоит еще одна очень тяжелая встреча на Украине. Действительно, последняя. Наверное. Это же не посмертный опус.

Я почти выбежал на улицу. Стало прохладнее, откуда-то сверху моросил мелкий дождик. Как вовремя. Ужасно хотелось засунуть свою кипящую башку в какую-нибудь кадку с водой. Я шел в никуда и думал, думал. Зачем ей это было нужно? Понятно, зачем. Но как же может измениться моя жизнь, если она уже есть такая, как есть? Со своей женой, своей работой, друзьями, пристрастиями, укладом, формирующимся годами? Неужели все это она хотела изменить? Но, хотеть – одно, а мочь – совсем другое! Господи! Да как же – другое, когда я сегодня сам изменил ход истории, не дав отцу попасть в жуткую аварию! Вот оно что! И она об этом знала! И знала заранее, еще, когда мы списывались через сообщения в FB! И, разве же сейчас была она, девчонка из 80-го года? Нет, это была уже ОНА, как и я, из 2019-го! Иначе, как бы я понял все, заглянув в ее глаза? Да это и не глаза, а какая-то бездонная пророческая пропасть! Она все знала. Все. С ужасом и в красках я представил, какое будущее меня могло ждать! Впрочем, часть его я уже видел. В подробностях точно не хочется. Нет уж, мне вполне хватает и устраивает то, чем я живу сейчас. В этот момент со стороны я, наверное, походил на городского сумасшедшего, бредущего в неизвестном направлении под моросящим дождем и что-то бурчащим себе под нос, периодически чем-то возмущаясь и возбуждаясь на свои мысли. Я и не заметил, что давно уже стемнело и ноги сами принесли меня к дому. Боженьки, уже почти одиннадцать! Родители, наверное, волнуются. Надо было хоть позвонить, дураку! Вот вечно у меня на это не хватает времени! Точнее, не хватало. Я зашел в подъезд, поднялся на второй этаж. Эх, все родное! Опять заныло в груди. Тихо, как это только возможно, я открыл дверь и протиснулся в коридор. Свет на кухне был включен. Тут же в проеме двери в залу показалось сонное лицо мамы с практически закрытыми глазами. Она, конечно же, дремала, но, как всегда, не смогла заснуть, пока меня нет дома.

– Ты пришел? Ну, хорошо, дорогой мой сыночек, еда на кухне. Спокойной ночи! – глаза ее были, как щелки. Я так думаю, она меня толком и не разглядела. Да и смысл разглядывать? Она же видит меня каждый день. А вот я ее так и не разглядел. И отца не увидел. И это за целый день! Как же я его понимаю, когда он обижался на меня за то, что иные дни я провожу не с родителями, а … ну, будем говорить, со своими друзьями.

– Хорошо, мам, спасибо! Спокойной ночи! – мама скрылась за дверью, а я стоял, не зная, что же мне делать? Идти на кухню что-нибудь пожевать или вообще ложиться спать? А как же мое возвращение? Ведь ОНА же обещала меня вернуть! Сказала, только на сутки. Так они еще не закончились. А может, остаться еще на денек? В голове началась жуткая путаница и раздрай – остаться, конечно, было бы неплохо. Увижу родителей, Сорокина, Ленку. И в то же время, зачем мне это нужно? Итак, наелся сегодня прошлым досыта! Не успел я развить эту мысль, как вдруг зазвенел телефон. Он даже и не зазвенел, а как-то крякнул, мол, сними трубку. Я снял.

– Ты готов? – женский голос. Ее. Только немного изменившийся, не такой молодой, как сегодня. И, какой-то не то злой, не то официальный.

– Готов, - еле выдавил я из себя почему-то охрипшим голосом. Посмотрел на себя в зеркало. Лицо мое в темноте было каким-то чужим и испуганным. Вдруг, оно исчезло и тут же появилось. Новое. Буквально на мгновение я успел его запечатлеть. Оно значительно отличалось от прежнего. Чем? Я так и не понял. Наверное, молодостью, беззаботностью и ясным молодым взглядом. Но это был всего лишь миг. Перед глазами опять завертелось, и я успел их закрыть, чтобы не кружилась голова.