День, вечер, ночь, утро

– Сразу же!
– сказал он.

– Вот как? Расскажи, как ты это сделаешь?

Он пожал плечами:

– Очень просто. Упакую свою лабораторию... Закажу, чтобы там, на полюсе, мне построили подходящее здание... Кстати, а как у них с энергетикой? Мне нужны немалые мощности.

– Боюсь, что мощностей не хватит. И здание - построят ли его?

– Ну, - сказал он, - что-нибудь да придумается. И потом, почему обязательно полюс? На побережье Антарктиды великолепные энергоцентрали, они там не знают, куда девать мощность. Соглашайся на побережье, а?

– Подумаю, - сказала она.
– Значит, со всей лабораторией?

– У меня сейчас решаются такие проблемы! Не бросать же их. Или ты хочешь туда ненадолго?

– Насовсем.

– Ну, может, я успею к тому времени закончить...

– Да нет, не торопись, - сказала Кира.
– Я шучу. Никуда я не собираюсь. И не жди меня, советую от души. Не стоит. Я ведь достаточно упряма.

– Будешь хранить память?

– Буду.

– Знаешь что? Иди, поспи. А я приду вечером.

– Вечером меня не будет дома.

– Тогда завтра утром. Нет, не завтра... Послезавтра утром.

Он повернулся; Кира отрицательно покачала головой, но он уже не видел этого. Снова зашуршала машина, потом шорох рассеялся в утренней тишине. Автоматы кончали поливку. Значит, лабораторию - с собой. Он такой же... Выходит, мы одинаковы? Значит, прав Александр, если мы с Евгением одинаковы. Но в чем ошибка?..

Она все еще глядела вслед уехавшей машине, опираясь о полуотворенную калитку. Потом что-то другое привлекло ее внимание и заставило повернуть голову. Из соседнего дома вышел человек. Светлые вьющиеся волосы падали на его лоб. Очень большие глаза отражали мир, ход важнейших мыслей угадывался по лицу - размышлений о мире, который весь, до последней травинки и винтика, принадлежал этому человеку, и оставалось только освоить его, как следует. Преобразователь, он стремился вперед, пытливо оглядывая все, что попадало в поле его зрения; встретив взгляд Киры, он улыбнулся, и Кира улыбнулась в ответ так, как не улыбалась еще никому и никогда, и почувствовала, как что-то поворачивается в ее душе, причиняя боль и радость одновременно. Человек поздоровался исполненным достоинства кивком и прошел дальше. Еще не умея как следует ходить, он широко расставлял ноги, иногда с размаху садился на тротуар, но тотчас же поднимался и упрямо шел дальше, волоча за собой какую-то из новейших моделей звездного корабля с отломанным рефлектором и расплющенным жилым отсеком... Кира затаила дыхание и почувствовала, как влажнеют глаза. Потом повернулась и кинулась в дом.

Александр спал сидя, откинув голову на спинку дивана. Кира подошла к нему и тряхнула за плечо.

– Я готов, - пробормотал он, не открывая глаз.
– Сигнал? Сейчас... Одну минуту...

– Алька!
– настойчиво сказала она.
– Да проснись же на миг! Ты мне ничего не рассказал о детях!

Он открыл глаза и поморгал, с трудом приходя в себя.

– Прости... Дети? Что дети? Ах, там? Обыкновенные... маленькие... Смешные...

– Да нет! Слушай, а если бы мы были там... нам дали бы разрешение? Мы могли бы?..

Александр недоуменно взглянул на нее:

– Разрешение? Погоди... А, я совсем забыл... Там ничего этого не надо. Эти проблемы давно решены. Забыл, что тут, у нас, еще существует ограничение...

– Значит, мы сможем?

Но Александр, так и не совладав со сном, опять шумно задышал. Кира отпустила его плечо и села рядом, и почувствовала, как он, не просыпаясь, нащупал ее пальцы и сжал в своих. Кира сидела, улыбаясь. "Архитектор!" подумала она о себе. Потом нахмурилась.

– Алька!
– сказала она вслух.
– Но если в эти два месяца ты что-то позволишь себе... Смотри!

Спящие часто улавливают настроение находящихся рядом; странный звук раздался, и Кира взглянула, не понимая. Звук повторился, подобный плеску воды, и на этот раз она сообразила. Александр спал; ему, наверное, снился счастливый сон, и он смеялся во сне, как смеются дети, у которых еще много хорошего впереди.