День Всех Смертей

– Кажется... мне хана, - прохрипел он.
– Боль адская, в глазах рябит и... я не чувствую ног... Илья!

– Я здесь, Виталий!

– Забудь обо мне, слышишь? Но только вытащи отсюда Надю! Поклянись, что вытащишь ее, Илья!

– Клянусь, Виталий, что увезу ее отсюда живой и здоровой, - пообещал Тайпан, ибо что еще он мог на это ответить.

– Я тебе верю... А теперь стреляй! Прикончи меня вместе с этими мразями и увози Надю отсюда!

– Прости, Виталий, но тут не все так просто, - огорчил его Тайпан. Кажется, Салаиров не видел или не осознавал, что к голове его дочери тоже приставлен «ствол».
– Потерпи немного. Я все еще намерен вытащить вас обоих... Гюрза!

– Чего тебе?

– отозвалась она.

– Можешь поручиться за меня перед своим боссом, что я сдамся без боя, если он отпустит моих друзей на катере?

– После всех твоих фокусов в бункере?
– Гюрза нервно хохотнула.
– Нет уж, извини покорно. Только наивный идиот поверит теперь тебе на слово.

– Я обошелся бы без фокусов, кабы вы первые на меня не напали, - возразил он.
– Но больше у меня ничего такого при себе нет - даю слово. А в награду за то, что отпустите моих друзей, вы получите не только микростанции, но и меня. Со всеми потрохами. Ну что, по рукам?

– Знаете, ребята, что-то я совсем продрог, - обратился Гриша к своим людям.
– А не пойти ли нам в каюту выпить горячего чайку или чего покрепче? Само собой, вместе с Надей и ее папочкой. А Тайпанчик пусть и дальше мерзнет у своей пушки, сколько ему вздумается. Захочет присоединиться к нам - милости просим! Только сначала пусть сложит оружие и разденется догола.

– И правда, чего это мы торчим на холодном ветру, - согласилась Гюрза.
– Кислый! Берем этого калеку и пошли внутрь. Босс, со шлюхой в одиночку управитесь?

– Обидеть меня хочешь?
– прогнусавил Гриша.
– Я еще не в том возрасте, чтобы мне задавали подобные вопросы!

– Пардон, оговорилась, - извинилась помощница.
– Просто выглядите неважно, вот и беспокоюсь.

Волоча заложников за собой, все трое попятились к лестнице, что вела на нижнюю палубу. А когда они туда спустились, Кислый с автоматом остался у выхода на кокпит. Чтобы следить не только за врагом, но и за берегами Фьорда, ожидая, когда там покажутся соратники.

Глядя на него, начал озираться и Тайпан. Сейчас они свяжутся по рации со головорезами на суше и объяснят им новую расстановку сил в этой войне. И тогда Красный Посох окажется в незавидном положении. Щиток турели не укрывал его от огня сверху. А если стрелки засядут в камнях на обоих берегах, катер угодит под их перекрестный огонь, а они будут недосягаемы для его пулемета.

Вдобавок сюда уже мчались все водные патрульные, что еще находились в море. Поэтому идея утопить яхту и заставить Гришу перебраться на катер вместе с заложниками, тоже не сработает. В «минигане» оставалось слишком мало патронов, чтобы проделать в «Императрице» нужной величины пробоину. Хотя, будь у Тайпана лишние полчаса дождаться, пока она утонет, он бы, конечно, на это рискнул.

Прикрываясь заложниками, Робинзон и Гюрза тянули время и выжидали, когда их люди разделаются с последним возмутителем спокойствия. Еще пять-десять минут - и его песенка будет спета. И если он сдастся - тоже. Стоит ему шагнуть на кокпит «Императрицы», даже с поднятыми руками, Кислый пристрелит его, поскольку живым он Грише не нужен.

А Салаировы? Они нужны коротышке или нет? Он не убил их по одной причине - они защищают его от Красного Посоха. Это значит, что спасти им жизнь можно тоже единственным способом - угрожать хозяевам и дальше. Только уже не здесь, а на острове.

– Кислый! Ты хорошо меня слышишь?
– обратился Тайпан к наблюдающему за ним головорезу.

– Чего хотел, ублюдок?
– отозвался тот.
– Решил все-таки сдаться?

– Вот еще, размечтался! Иди передай боссу: я отчаливаю и наш разговор с ним не закончен. Если хочет заполучить меня живым, пусть отправит моих друзей на материк. И побыстрее. А пока каждый лишний час промедления будет приносить ему убытки. Скоро я выйду с ним на связь и, желательно, чтобы у него были для меня хорошие новости. А теперь окажи услугу - отвяжи мой катер.

– Ага, ишь, губу раскатал! Уже бегу и отвязываю!

– Ну и хрен с тобой. Сам справлюсь. Извини за шум и брызги.

И Тайпан, наведя пулемет на «Императрицу», разнес очередью кормовой кнехт, за который цеплялся швартовочный канат. И заодно расстрелял оба винта, отчего вода между яхтой и катером сразу покрылась мазутными разводами.

Эти пули не предназначались Кислому, но он все равно не на шутку струхнул и шарахнулся внутрь. А когда вновь отважился высунуться, катер уже отплывал. За это время Тайпан запустил двигатель, врубил полный ход, взял направление на юго-запад и снова вернулся за турель, так как не хотел заполучить пулю в спину.

Но Кислый не стал стрелять, так как видел все еще нацеленный на него пулемет. Поэтому вскоре Красный Посох вернулся к штурвалу, где подкорректировал курс и повел катер в открытый океан. Сейчас ему нужно было разминуться с патрулями и найти место для высадки на сушу. Последнее с учетом неприступных берегов было непростой задачей.

Ну вот, Тайпан сделал очередной судьбоносный выбор. Такой, где не было ни одного обнадеживающего варианта. Отныне он вступил с хозяевами в открытую войну, да еще на их территории. Думал ли он, что до этого дойдет? И да, и нет. Да - он готовился к худшему, но нет - не думал, что проживет так долго, если худшее все-таки случится.

Однако оно случилось, а он был до сих пор жив. И Салаировы - тоже. Надолго ли? Теперь это был столь же нелегкий вопрос, как и «зачем он вообще во все это ввязался».

И правда, зачем? Чтобы искупить вину перед другом детства, чью семью он по горячности обидел в молодости? Объяснение логичное, но далеко не полное. Двадцать лет - достаточный срок, чтобы разорвать все связи и стать чужаком для кого угодно. Даже для друга детства. А значит было нечто еще, что заставило Тайпана встать на эту скользкую дорожку.

Он не соврал Виталию. Все началось с того, что Красный Посох прикрыл его, когда случайно выяснил, во что он ввязался и почему. Можно было еще тогда отыскать Салаирова и намекнуть: третья подобная выходка - и он подпишет себе смертный приговор. Только разве безутешный отец пошел бы на попятную?

Именно тогда в Тайпане что-то надломилось. Что-то такое, после чего он больше не мог спокойно спать и смотреть на привычные вещи.

Находись Робинзон и Большой Лис по-прежнему в дружбе, можно было пойти на поклон к боссу. И попросить, чтобы тот выкупил дочь Салаирова из рабства. Для Шэна это было плевое дело, а Тайпан крайне редко обращался к нему с личными просьбами. Но все складывалось хуже некуда. Большой Лис не только не собирался мириться с Гришей, а наоборот - хотел предъявить ему более жесткий ультиматум.

Красный Посох очутился перед дилеммой. Он был бессилен помочь Виталию через свои знакомства и мог забыть о его проблемах. Или же он мог взять это дело в свои руки. Тоже без гарантии успеха, но, что еще хуже, при этом он сжигал за собой все мосты.

Мысль о последнем его пугала. Как ни крути, ему покамест не надоело жить. Но и безучастно взирать на то, как отец и дочь Салаировы умирают - один, ища смерти в Шанхае, а другая в наркотическом рабстве, - Тайпан тоже не мог. Он не ощущал вины за все случившиеся с ними. Но ему было отвратительно глядеть, как они тонут в этой пучине, а он стоит на берегу со спасательным кругом в руках и ничего не предпринимает.