Deng Ming-Dao

Великий Мастер вернулся к главному алтарю и раскрыл священные тексты. Каждое даосское божество имело свои писания, и даосы свято верили, что с помощью определенных слов они в состоянии пробудить к жизни раскрашенные деревянные фигуры. Если поклоняющийся был совершенно искренен, его подношения – достаточно приемлемыми, а место богослужения – достаточно чистым, боги могли снизойти до земли.

Голос Великого Мастера возвысился, напоминая звук гобоя; он был резок, но вместе с тем полон глубокими, звучными обертонами. Церемония немного напоминала исполнение оперного произведения: гонги и деревянные трещотки создавали постоянную звуковую пульсацию, подчеркивая возвышение тона в определенных местах религиозного песнопения. Голос Великого Мастера все нарастал, вовсю курились уже наполовину обгоревшие палочки благовоний… как вдруг святость отправляемого ритуала нарушил какой-то жуткий звук.

Монахи тут же утратили всю свою сосредоточенность, хотя, казалось, никто и ничто не могло нарушить их общение с богами. Собравшиеся в храме невольно обернулись. Одна из дверных створок, вырезанная из тикового дерева, вдруг с грохотом повалилась на пол, подняв клубы пыли. Створка упала под углом и сила удара была такова, что она развалилась надвое. В дверном проеме появились три фигуры.

Двери выходили на южную сторону, и яркий полуденный свет больно ударил в глаза монахов, прищуренные от темноты и дыма. Монахи-охранники поспешили внутрь храма, тогда как остальные в испуге отпрянули поближе к алтарю. Сомнений не оставалось: трое непрошеных гостей, направлявшихся к центру храма, были воинами.

Нарушители спокойствия действовали очень воинственно; они поигрывали гром;' ными мышцами, проступавшими сквозь вельветовую одежду, и с презрением поглядывали на жалкого вида сборище святош. Косицы, которые воины носили не столько в знак принадлежности к погибшей Цинской династии, а, скорее, как символ элитного происхождения их владельцев, извивались вдоль их спин, словно змеи. Расположившись перед алтарем, непрошеные гости обмотали волосы вокруг шей в знак того, что намерены сражаться.

– Кто из вас Великий Мастер? – прогрохотал самый высокий из троицы.

– Это я, – мягко отозвался Великий Мастер и вышел вперед, отвесив незнакомцам вежливый поклон. – Разве мы чем-то оскорбили вас, о благородные господа?

– Будь ты проклят! Разве ые ты послал нам вот это? – с этими словами один из бойцов достал тонкий листок тутовой бумаги. Сквозь полупрозрачные волокна явственно проступали резкие штрихи черной каллиграфической надписи. – Здесь сказано: «Вы трое имеете наглость именовать себя Небом, Землей и Человеком. Столь дерзкие титулы я вынести не в силах. За все годы моих странствований по красной пыли этого мира я никогда не видывал столь циничных карикатур на человеческое существо. Ваше стремление называть себя знатоками боевых искусств после мелких драк с малыми детьми вызывает у меня еще больший смех. Если в вас наберется хотя бы малая толика настоящей смелости, вы ответите на мой вызов и прибудете на место и во время, указанное мною внизу этого послания. Очистить от вашего подлого присутствия этот мир можно, только сметя вас с поверхности земли».

– Уверяю вас, что никогда не писал этого! – поспешно возразил Великий Мастер. – Я всего-навсего богобоязненный, бедный монах. Я бы никогда не осмелился соревноваться с такими героями, как вы. Это просто величайшее недоразумение.

– Заткнись! Разве это не твоя подпись и печать?

Великий Мастер взглянул на письмо, которое швырнули ему под ноги. Впервые в жизни Сайхун увидел своего учителя в потрясении. Глаза старика наполнились крайним изумлением, и он замер с открытым ртом – и печать, и подпись были самыми настоящими и принадлежали ему.

Высокий воин, который называл себя Небом, воспринял изумление Великого Мастера как признание вины и приготовился к атаке. Великий Мастер увидел, что дальнейшие разговоры уже бесполезны. Внезапно его лицо исказилось яростью, а тело медленно задвигалось. Казалось, что даже его одежда – и та насквозь пропитана энергией.

Небо был одет в куртку и штаны из темно-синего вельвета; он двигался с энергией пантеры, каждым жестом прославляя систему Золотого Архата. Он не собирался драться ни ногами, ни с помощью кулаков, предпочтя удары ладонью. Резкие черты темного лица были, пожалуй, несколько неправильными, а переносицу ему сломали еще в юности.

– Сегодня состоятся твои похороны, старик! – прорычал он.

– Смерть и жизнь заранее предопределены богами, – гневно ответил ему Великий Мастер. – Если мне суждено умереть, я буду счастлив, что это произойдет перед ними. Но ты не из тех, кому суждено отправить меня к Царю Яме.

– Подними лучше свои руки и защищайся, старый дурак, – я не собираюсь выслушивать потом обвинения в том, что убил беззащитного человека.

– Зачем приписывать себе незаслуженные лавры? – отрезал Великий Мастер, не шевельнувшись, – нападай, если тебе того хочется. Если для того, чтобы победить тебя, мне потребуется более трех ударов, я сочту это личным бесчестьем.

– Тогда умри, глупец!

И Небо с гортанным воплем бросился на Великого Мастера. Однако победитель сотен поединков успел нанести один-единственный удар, который рука его противника успешно блокировала и тут же провела ответный шлепок, от которого голова Неба буквально развернулась в противоположную сторону. Небо без сознания свалился на пол.

Сайхун не сдержался и довольно хихикнул. Великий Мастер взглянул наверх, и его наполненное жаром битвы лицо тут же побагровело от ярости. Но прежде, чем Великий Мастер успел что-либо сказать, на него набросился воин-Земля.

То был толстый и грубый, весь покрытый оспинами увалень. Его движения, явно почерпнутые из шаолиньских стилей, были далеки от изящества, оставаясь неуклюжими и слишком бесхитростными. Однако его вес и сила с лихвой дополняли нехитрую технику. Земля явно превосходил вес среднего человека на добрых шестьдесят фунтов и уже поэтому представлял собой хотя и уродливую, приземистую, но все же страшную угрозу.

Он приблизился к Великому Мастеру, намереваясь одним ударом покончить с этим тощим стариком; но Великий Мастер спокойно ушел в сторону. Тогда Земля начал новое наступление. Тень сожаления мелькнула на лице у Великого Мастера: этот толстяк напоминал ему свинью на закланье перед мясником. Делать было нечего – кодекс воина требовал довести начатое до конца. Сделав обманное движение, Великий Мастер ступил вперед. Звук летящего рукава напоминал свист урагана. Ребром ладони Великий Мастер мощно ударил противника по почкам, а потом ногой выбил у Земли коленную чашечку.

Воин-Человек оказался тощим и сухощавым. Правая часть его угловатого лица была изуродована страшным шрамом. Традиционное приветствие перед боем выдало в нем поклонника стилей Удань. И снова Великий Мастер позволил сопернику напасть первым. Воин-Человек сделал обманный выпад в корпус тут же попытавшись провести быстрый тычок в глаза; но рука Великого Мастера выскользнула из просторного рукава, извернулась – и Человек оказался на полу. Легким ударом пальцев ноги Великий Мастер лишил его сознания.

Потом Великий Мастер отступил и приказал собравшимся вынести поверженных врагов вон. Позвали монахов-лекарей, чтобы они привели раненых в чувство и позаботились о нарушенных костях и суставах. Великий Мастер не собирался убивать своих противников – он лишь хотел на время вывести их из строя, понимая, что кто-то обманным путем вынудил их напасть на него.

– Животное! – рявкнул он тут же на Сайхуна. – А ну слезай сейчас же! Сайхун покорно соскользнул по колонне вниз.

– Отправляйся в свою келью и сиди там, пока тебя не позовут! Прошло добрых три часа, прежде чем Великий Мастер приказал двум