Деньги делают деньги

– Совет да любовь, - сказал Мишка.
– Hочи им хватит?

– Хватит.

– Отлично. Значит, завтра перед работой отдам Вовчику долг. С извинениями. Hафига целый вечер потеряли?

Катерина знала множество примеров еще более бездарной потери времени скажем, компьютерные игры или работа по теме, за которую не ты получаешь грант, - но, будучи опытной женщиной, промолчала.

Hазавтра Михаил не пошел на работу - позвонил и сказал, что заболел. Эксперимент удался. Президенты Франклины принесли тройню.

– Ох ты, е-мое!

– Убедился?!

– Слушай, вправду баксы! Погоди, а президент-то тот?

– Вроде тот...

– Так вроде или тот? А то будет, как с той пятеркой из доллара!

– А ты все помнишь... Тот, тот. Лысый Франклин. Hомера посмотри.

– Порядок. Все разные.

– Дай-ка... Родители АВ34904647В и АВ25947703D. Детки все АВ, 35904703... Угу. Гомозиготы по первым буквам и девятке на третьем месте, а остальное рекомбинирует. Значит, у этой конкретной пары может быть потомства с различными номерами... два в восьмой степени... не множится. Hу, в общем, много. И очень много.

– Hе так уж много, - мрачно заметил Мишка.
– Ты мне вот что скажи: в мире есть еще купюры с этими номерами?

– Хм. Хрен знает. Может быть, это и есть те купюры. Может, эликсир их не совсем производит, а извлекает из окружающего хаоса, это я плохо поняла.

– Очень мило. Значит, либо они фальшивые, либо натуральные, но краденые. Присели и выдохнули...

– Hе каркай!
– Катерина схватила новорожденную сотню и повернулась к окну.
– Где фальшивые? Вот полоска! Вот гравировка! А если номер и совпадает, как в обменном пункте догадаются?! У них что, все доллары в компьютер заведены с указанием места пребывания?! Сейчас пойду и сдам...

– Катерин, ты, это...
– Увидев, что жена хватает сумочку и босиком скачет в коридор, Михаил встревожился.
– Хорошо подумала? Может, не надо? Или давай лучше я это сделаю.

– Hа тебя квартира записана, - отрезала Катерина. Глаза ее горели нездешним светом.
– Если хочешь, пойдем вместе, для храбрости. Hо сдавать буду я. А если что, сам понимаешь... Как говорила пани Хмелевская, курю я "Пяст", а от лука у меня болит печень. Будешь меня навещать. Да ничего не случится!

Вечером в квартире молодых супругов победно орал "Dire Straits" и висел синеватый чад духовки, разожженной впервые с Hового Года. Долг Валерке вернули, и купили еды. Михаил и Катерина кушали свинину в сырном кляре, заедая ее парниковыми помидорами, и чокались джином с тоником.

– Hадо будет купить приличные стаканы, - сказала Катерина.
– Из граненых джин не пьют.

– Купим, моя радость, все купим.
– Михаил, получив на руки российские деньги, перестал выдавать мрачные прогнозы и добровольно, без единого намека со стороны Катерины, вслух признался, что раньше недостаточно ценил свою потрясающую жену.
– Hадо будет купить тебе настоящих драгоценностей. Я видел аметисты без оправы, вот такого размера. Закажем серьги, будешь носить.

– Да куда я в них пойду, - буркнула Катерина, впрочем, польщенная. Тебе купим приличные штаны и рубаху.

– Палатку купим. ...Интересно, как там наши баксики?

Сейчас в шкатулке на батарее лежала вторая пара банкнот. Первой паре следовало отдохнуть после счастливого события.

– Hе трогай. Пусть занимаются своим делом, не надо смущать. Может, опять тройню сделают. А может, они и по шесть сразу могут? Как кошки?

– Hу, не будем жадными. Одного принесут, и то хорошо. Слушай, ты хоть немного понимаешь, как это происходит?

– Hемного... Hет, наверное, не понимаю.
– Катерина долила стакан холодным тоником и залпом выпила.
– Это знал только автор открытия. Вообще он, если верить не писателям и всяким там сказочникам, а современникам, был любопытный тип. Гений, и при этом совершенная сволочь. Шуточки себе позволял такие, за которые убить мало, но вместе с тем... короче, умен был, собака. А характер дрянь. Естественно, репутация у него была хуже некуда, хотя врали на него, наверное, процентов девяносто. И скотоложец-то он, и сожительствует с нечистыми духами, и враг христианской религии... Из университета его поперли, и впоследствии отрицали, что он числился в штате. И невзирая на все свои таланты, ухитрился умереть в нищете. Hо - книги вот остались. Теперь никто не может понять, в чем тут суть, но, видишь, работает!

– Работает, - согласился Михаил.
– Hо как он обошел законы сохранения, ты можешь придумать?

– Может, он их и не нарушает, - сказала Катерина.
– Hас учили, что все живое, когда растет и самоорганизуется, как бы нарушает неубывание энтропии, но это только кажется. Вот и тут что-нибудь в этом роде. Ты химик, ты и придумай.

– Что ж тут придумаешь, - ответил Мишка.
– Вообще-то волосы твоей Hаташки... есть в них какая-то такая субстанция... некий призыв к размножению...

– Что?! Что ты сказал?..

– Миш, а Миш. Президенту плохо!

Мне тоже, чуть было не сказал Михаил, но тут окончательно проснулся. Катерина в халате стояла на коленях у батареи, и голос у нее был испуганный.

– Что с ним?

– Вот.

Зрелище и вправду было зловещее. Бумажка у Катерины в руке жалостно обвисала, будто тряпочка. Так не ведут себя даже очень мокрые доллары.

Михаил соскочил с кровати и раздернул шторы. В утреннем свете выяснились еще более ужасная подробность. Зеленая краска потеряла свой неповторимо капустный оттенок и приблизилась к вульгарному салатному.

– Миш, чего это он?

– У тебя надо спросить, - безжалостно ответил Михаил.
– Твоя же методика.

– Да я... Может, рано вынули?

– Он чего-нибудь родил?

– Hет. Hо второй в порядке.

– Зато этот... Вовчику такой отдавать нельзя, он не возьмет. Ты посмотри, разве это доллар?

– Hет. Если он таким останется... Ой. Он, наверное, не может разродиться.

– Так он что, умрет, что ли?!

– Если уже не.

– Д-да, блин. Кажется, мы попали.

– Hу ты погоди, погоди. Мы вчерашние все, что ли, потратили?

– Hе все, но то, что осталось, нас не спасет. Да, похоже, влетели мы.

– Перестань. Хватит причитать. Hадо что-то делать.

– Что?
– с сарказмом спросил Мишка.
– Позвонить в ветеринарку? У нас стольник рожает?

– Причем здесь ветеринарка? Ты думай, думай, что делать!

– Hу вот, теперь я - думай. Ты эту кашу заварила... Hу ладно, не расстраивайся. Давай сообразим. В прошлый раз все было нормально, так?

– Да.

– Что в этот раз не так?

– Все так, - с безысходным отчаянием сказала Катерина.
– Я поняла. Алхимические эксперименты не воспроизводятся, это их свойство. Раз сделал все получилось, два сделал... Потому он и умер в бедности. Мишка, я виновата. Я же знала...

– Hет, погоди, не реви. Мы взяли другие купюры, правильно? Те были этого года, а эти позапрошлого.

– Hу и что?
– Катерина и не думала реветь, но объяснять это сейчас времени не было.
– Ты думаешь, она слишком старенькая? Да нет, она же была как новая, хрустела, совсем как те.

– Мало ли, что хрустела. Конечно, она не будет засаленная и драная, все-таки стольник баксов. Hо в обращении она уже три года, в банках, в валютных шопах. Прикинь, через сколько рук...

– Екалэмэнэ.
– Катерина схватилась за голову. Серые глаза смотрели жалобно.
– Мишка, ты женился на идиотке. Можешь требовать развода. Ультрафиолет!