Деньги для киллера

— Ты что себе позволяешь, придурок недоделанный? — Я зажмурилась, крайне сожалея о неосмотрительно снятом с ее губ пластыре, а Сонька продолжила дальше.

Что-то в ее жизни до сей поры оставалось для меня тайной, ибо я не подозревала о наличии подобного словарного запаса. Все ошалело замерли, особенно Борька, правда, ненадолго. Он собрался с силами и произнес:

— Да я тебя…

Тут Колька, который уже давно нервничал, заорал так, что звякнули стекла:

— Я вам, козлы, сколько повторять должен? Мотайте отсюда. Девки здесь по делу.

— По делу или нет, а этой потаскухе… — Борька попытался шагнуть вперед, но Николай, к которому я в ту минуту испытывала чувства, граничащие с обожанием, закрыл нас от рассвирепевшего соратника собственной грудью. Кстати, довольно широкой, мы обе вполне свободно разместились за ней.

— Придется тебе обождать. Уяснил? Мотайте, ребята, отсюда. Сколько можно повторять?

Колькины слова наконец подействовали.

— Ладно, пивка выпьем и поедем, — согласился Борька. Кое-как парни разместились на полу. Борька зло покосился, спросил:

— А чего за дело, а, Кольк?

— Ты у Брауна спроси, — разозлился тот.

Это меня чрезвычайно заинтересовало.

Так вот, значит, чьи мы гости. Данная фамилия произвела магическое действие не только на меня, но и на подгулявшую компанию. Парни притихли, загрустили и дальше пили почти в молчании. Я сочла момент подходящим и обратилась к Кольке:

— Извините, можно мне в туалет?

— И мне, — вмешалась Сонька.

— По одной, — скомандовал он. Я поднялась и вместе с ним вышла из комнаты.

Прошли по длинному коридору и остановились возле двери, на которой красовался плакат с обнаженной блондинкой. Кто-то очень остроумный подрисовал ей усы.

— Давай, и без глупостей.

Интересно, что он имел в виду. На высоте полутора метров было окно, встав на унитаз, я потянула раму. Сбежать проще простого. К сожалению, в комнате осталась моя подружка, хоть я и грожусь время от времени ее убить, но бросить в беде, увы, не могу.

Тяжко вздохнув, я покинула туалет. Колька терпеливо ждал, привалившись к стене напротив.

— Руки можно помыть? — робко спросила я.

— Пойдем в кухню.

Мы шли по коридору, и Колька с любопытством поглядывал на меня, для него я была явно существом диковинным. Поразмышляв, я решила, что до десяти времени еще сколько угодно и при умелом подходе у нас появится шанс выбраться отсюда. На злодеев и кровожадных психов парни не похожи, я бы даже сказала, вполне симпатичные ребята. Пока. Я вымыла руки и тем же тихим, робким голосом, который в сочетании с моей физиономией имеет убойную силу, равную одному локомотиву, спросила, пряча глаза:

— Коля, нас убьют, да?

Видимо, эта мысль не приходила ему в голову, он так растерялся, что на мгновение мне стало его жаль.

— Убьют? Зачем это? За что? Чего натворили-то?

— Не знаю, — я пожала плечами, напустив в глаза романтической грусти. Разве нам самим разобраться? Пойдем, Соня, наверное, волнуется.

— Подруга у тебя чумовая. Это ж какой дурой надо быть, чтоб обозвать Борьку недоделанным. Он ведь и в самом деле недоделанный, ему что баба, что…

Тут Колька странно дернулся и замер, а суровый голос за моей спиной приказал:

— Руки за голову, лицом к стене, ноги шире… дернешься, и я из тебя мозги вышибу.

Я ошалело обернулась, увидела мужчину в маске, с автоматом в руках, и мысленно чертыхнулась: денек — зашибись! Нет, Колька мне нравился больше.

Мужик с автоматом — это уже чересчур для моих нервов. По-моему, оружие выглядело настоящим. Я попятилась по коридору и оказалась против двери в комнату: зрелище, открывшееся мне, было впечатляющим:

Восемь человек лежали на полу лицом вниз, держа руки на затылке. В кресле сидел еще один тип в маске, тоже с автоматом, что-то насвистывая, легонько пиная носком ботинка кучу оружия, сваленного у его ног.

Тихая Сонька с глупым лицом, поджав ноги, тосковала на диване. Колька устроился на полу рядом с остальными; тип в кресле махнул Соньке рукой, и та подошла ко мне, двигаясь словно во сне. Мы покинули комнату, закрыли дверь, и один из замаскированных типов повесил на ручку штуковину вроде болванки веселенького синего цвета.

— Мужики, — проронил он на прощание, — до двери дотронетесь — бабахнет!

После чего стащил с себя маску. Сначала я удивилась тому, что его лицо мне знакомо, удивление возросло, когда я поняла, что вижу перед собой молодого человека по имени Валера, который вчера заходил в кабинет Глеба. Второй тип тоже лишился маски, и я уже без удивления узнала Глеба.

— Пошли, — сказал он. Мы покинули дачу, метрах в пятистах в кустах стояла машина. Только мы в нее сели, как со стороны дома что-то бабахнуло, из разбитого окна повалил черный дым.

— Что за люди, — покачал головой Валера, — ведь предупреждали.

Минут через десять мы въехали в город.

Сонька к этому времени пришла в себя и смогла сказать:

— Глеб, ты, что ли? Откуда взялся?

— Как откуда? С кладбища. Решил вам немного помочь. Не возражаешь?

— Какое там. Зрелище редкое: три секунды и мужички ровными рядками улеглись. Посмотреть — одно удовольствие.

— Рад, что тебе понравилось.

— Это у вас работа или развлечение? — подала я голос, обращаясь к Валере.

— Глеб Григорьевич попросил помочь.

Всегда рад послужить справедливому делу.

А когда женщины в беде — и разговору нет.

— Не хило, — покачала я головой. — Автоматы, маски и эта штуковина на дверь…

— Позаимствовали ненадолго, — лихо улыбнулся Валера, а Глеб начал хмуриться.

— Между прочим, — сурово заявил он, — героине положено броситься на шею своему спасителю, а не устраивать допрос.

— Да я роль плохо выучила. Ты как нас нашел?

— Поехал следом. Убедился, что вас держат на даче, позвонил Валере, и вот… Кстати, где твоя сумка?

— Что? — не поняла я.

— Сумка, обыкновенная дамская сумочка, с которой ты обычно ходишь.

— Вот она, а что?

Глеб засмеялся:

— Ты потрясающая женщина. В такой ситуации и не забыть сумку.

— Это хорошо или плохо? — не поняла я, а Сонька тут же влезла:

— Немецкая аккуратность. Хоть бы раз утюг не выключила, ни-ни. Мне бы так.