Деньги исчезают в полночь

Мы прошли в единственную комнату, и я с удивлением обнаружила, что прежний беспорядок был сохранен здесь практически без изменений. Странно, за те несколько часов, что мать Игоря находилась в его квартире, она могла бы хоть немного прибраться. На мой взгляд, так поступила бы любая женщина. Но, похоже, в этой семье уборка считалась преступлением.

— Таня, ты ведь девушка Игоря, правда?

Ну вот, этого еще не хватало! Признаться, такие вопросы раздражают меня еще с ранней юности. Помнится, я здорово злилась в пятнадцатилетнем возрасте, когда родственники моих кавалеров пытались осведомиться, как у меня идут дела с их любимыми чадами. Девочкой я была продвинутой уже в юном возрасте, поэтому сверстники говорили про меня гадости, а взрослые на собственном опыте убеждались, что язык у меня очень острый. Обычно после дурацких вопросов я более не общалась с тем кавалером, родные которого оказывались настолько бесцеремонными. Общение прекращалось естественным образом: я довольно грубо отвечала на бестактность. С тех пор прошло немало лет, и я думала, что теперь вряд ли кто-то задаст мне ненавистный вопрос. Однако, как выяснилось прямо сейчас, ошибалась.

Я немного помолчала, обдумывая, отреагировать ли мне старым привычным способом или все-таки взять себя в руки. Полностью раздражение подавить так и не удалось, но я отчаянно ему сопротивлялась, поэтому и ответила довольно неопределенно:

— Ну… как бы… да.

В принципе этот ответ должен был исключить дальнейшие подобные вопросы. Если уж ее так интересовала возможность нашего совместного будущего, то относительно его она могла бы задавать вопросы своему сыну!

Но мать Игоря, очевидно, намеков не понимала. Потому что брякнула и вовсе несусветное:

— Ты собираешься за него замуж?

Это положило конец моему терпению, и я перестала церемониться, моментально став такой, какой и являюсь на самом деле: напористой, жесткой и активной. Надо сказать, возвращение в себя — чрезвычайно приятная штука.

— А как вы сами относитесь к потенциальной женитьбе Игоря: положительно или отрицательно?

— Ну почему же отрицательно…

— Тогда помогите мне получше узнать своего сына! А то он у вас такой скрытный…

Я ожидала, что сейчас она начнет рассказывать биографию своего Игорька, начиная с того момента, как он пошел в детский сад, или вовсе с рождения. Я мужественно приготовилась все это терпеливо выслушать, однако моя жертвенная решимость оказалась напрасной. Тетя Надя — а именно так представилась мать Игоря — совершенно верно поняла мой вопрос, и мне даже не пришлось направлять ход ее мыслей в нужном направлении.

— Танюша, ты тоже заметила, что Игорек ввязался в какое-то дело, да? Я так боюсь… Знаешь, раньше он никогда мне не помогал так, как сейчас. Но мне как-то неспокойно. Откуда все это? Нет, он, конечно, и раньше подкидывал денег, но не так, как в последнее время.

Я постаралась стереть со своего лица следы азарта, схожего с тем, который испытывает охотничья собака при обнаружении добычи. Вместо этого я изобразила искреннюю озабоченность и заинтересованность, спросив:

— А что, в последнее время он стал помогать как-то по-особенному?

— Ну, в общем, да. Нет, я, конечно, понимаю, для некоторых людей это не слишком большие деньги, но мы-то с ним никогда не жили шибко богато. Наоборот, как я с мужем развелась, так пришлось Игоря из последних сил поднимать. Потом он на работу устроился, в охрану. Первое время денег присылал немного, но на жизнь мне хватало, в деревне-то. Я думала, пусть лучше мало получает, чем с каким-нибудь криминалом, не приведи господи, свяжется. В городе-то соблазнов много, совсем не так, как у нас в деревне. А несколько месяцев назад он — что ты будешь делать! — начал мне присылать раз в пять больше. Я так подумала: он ведь не все деньги мне присылает, и если он мне такие огромные суммы шлет да себе оставляет столько же, то… Получаются вообще немыслимые деньги! Зарплата охранника столько давать не будет. Я хоть женщина темная и старая уже, но это понимаю. Не иначе как он с отцом своим стал видеться. Точно, чует мое сердце… А тебе он о нем что-нибудь рассказывал?

— Да нет…

— Ну тогда я расскажу. Развелись мы с ним давно, Игорь еще маленький был. Сначала я хоть какие-то алименты от этого ирода, мужа своего бывшего, получала, а потом и вовсе перестала. Так часто бывает, говорят, чуть ли не каждая пятая женщина с этим сталкивается. Но мне-то не легче было, одна ведь осталась с ребеночком на руках. Так и стали мы с Игорем одни жить. Я медсестра, вкалывала как только могла. Помощи ждать было неоткуда, родители уже старые. Ночью в подушку плакала, утром ни свет ни заря на работу бежала, а вечером домой: поесть приготовить, прибраться, с Игорем поговорить. Не успевала все равно — рос он, как трава в поле, только мне одной и нужен был. А от общих знакомых узнавала я, что у бывшего мужа дела идут хорошо, даже очень.

— А что же сейчас? Вы сказали, Игорь стал видеться с отцом?

Надо сказать, только сейчас разговор о предполагаемых встречах Игоря с собственным отцом по-настоящему заинтересовал меня. Не знаю, то ли интуитивно почувствовала, что возобновление связи с богатым родственником может быть как-то связано с делом, которое я веду, то ли подсознательно уловила какую-то логику между появлением у Игоря денег и его скрытной натурой. Но в любом случае было ясно — мне может открыться что-то очень важное.

— Я предполагаю это… Ну откуда же еще у него могли появиться деньги?

— Этого я, конечно, не знаю. Но вы ведь сначала сказали, что он мог ввязаться в какую-нибудь аферу…

— Так это одно и то же! — с жаром воскликнула она. — Будь уверена — если он стал якшаться с отцом, то как пить дать попадет в историю.

«А вот это уже интересно», — подумала я и спросила с удивлением:

— Но почему?

— Ох… Чтобы ответить тебе, нужно рассказать о его отце очень подробно. Но я не хочу этого делать, понимаешь? Скажу кратко: он и раньше не был хорошим человеком и тем более не стал им тогда, когда у него завелись деньги. Говорят, деньги портят человека. Я, конечно, утверждать не берусь, у меня их никогда не было. Но то, что Игорь с отцом встречается, а мне об этом не говорит, уже само по себе плохо. Очень плохо, Танюша! Это ведь означает, что Игорю есть что скрывать. Сама подумай, ведь разве я смогла бы его, взрослого парня, удерживать, если бы он мне просто сообщил о том, что общается с отцом? Конечно, нет. А теперь я и думать не знаю что: с одной стороны, я как бы ни о чем не догадываюсь, а с другой — так сердце у меня болит, кто бы знал…

Женщина немного помолчала, а потом подытожила:

— Я тебя поэтому про ваши отношения и пытала. Думала, может, если не я, то хоть ты что-то знаешь. Поэтому, если ты к Игорю серьезно относишься, будь внимательна.

Она задумчиво пила чай. Потом словно очнулась, стала задавать какие-то вопросы насчет того, чем я занимаюсь. Я вяло отвечала, но мысли мои летели с бешеной скоростью.

А если Игорь является вовсе не шпионом Тищенко, а вполне самостоятельной фигурой? Возможно, у него есть свои виды на Сандалова. Например, он может собирать материал для шантажа. Его неведомый отец скорее всего как-то заинтересован в личности Сандалова. Может, он сам устроил Игоря к нему. Хотя нет, мать говорит, у Игоря деньги появились совсем недавно, значит, в то время, когда он устраивался на работу, отца не было на горизонте. Хотя кто знает… В любом случае Игоря нужно тщательно проработать в направлении его взаимоотношений с папашей. А заодно выяснить, чем папаша занимается. Судя по всему, фигура он довольно заметная.

Вдруг раздался резкий и протяжный звонок в дверь, от которого мы обе встрепенулись, очнувшись каждая от своих мыслей.

— Это Игорь. Пойду открою. — Тетя Надя уже сделала несколько шагов по направлению к коридору, однако вернулась и немного смущенно попросила: — Таня, ты уж не говори Игорю, что я перед тобою так разоткровенничалась, ладно?

Мне показалось или в ее глазах действительно мелькнул страх?

Судя по голосам, доносившимся из коридора, Игорь пришел с компанией. Он начал поочередно знакомить своих спутников с мамой, раздался смех, потом гости начали раздеваться. Мне вдруг стало скучно, я поднялась и подошла к окну. Открывшаяся картина была весьма жизнеутверждающей: на фоне еще зеленой листвы веселые дети радостно скакали по лужам, щедро разбрызгивая грязь по сторонам.

На подоконнике лежал чей-то паспорт. Ради любопытства или движимая каким-то неясным внутренним стремлением, я раскрыла его. Паспорт принадлежал матери Игоря. Я глянула на год ее рождения, прикинула даты в уме. Выходило, что тете Наде всего лишь сорок девять. Да уж… Выглядит-то она на добрый десяток лет старше…

Тут мне захотелось посмотреть на ее фотографию в молодом возрасте, и я перелистнула страничку вперед. На первой фотографии была запечатлена молодая и очень красивая девушка. Поначалу у меня промелькнула банальная мысль о том, как время действует на людей. И вдруг глаза мои расширились от изумления, и я уставилась на имя, а точнее, на фамилию владелицы паспорта. Надежда Ивановна Тищенко.