Деньги пахнут кровью

— Ева, привет, — машу обернувшейся девушке рукой. — Подожди минутку, поговорить надо.

Глава 20

Девчонка останавливается. Пухлые алые губки раздвигаются в ироничной улыбке, демонстрируя ровные сахарно-белые зубки.

— И чего от меня хочет гордый рыцарь темных подворотен и окрестных мусорок? Сразу говорю, свой меч и другие части тела обнажать не надо, меня это не возбуждает. Наоборот, обед может попроситься наружу, не выдержав такого впечатляющего зрелища.

«Вот же злопамятная зараза. Напридумывала себе разную херню. Как же ей объяснить, что я ничего такого не имел в виду»? — мелькает в голове.

— Мадам, вы удивительно красивы, но ровно до тех пор, пока не откроете свой прелестный ротик. Не пробовали каждое утро дополнительно мыть его шампунем? Не уверен, что это поможет, но попытаться стоит, — на автомате вылетает у меня.

— Чего хотел? — голос девушки холодеет на добрый десяток градусов. — Мне идти надо.

«Черт, опять чуть всё не испортил», — мысленно вздохнул я.

— Ева, я не буду объяснять тебе, что тогда говорил от чистого сердца. И без пошлостей. Просто каждый думает и домысливает чужие слова в меру своей испорченности. Я говорил о готовности обнажить меч и душу, как настоящий рыцарь. А ты что подумала?

На лице девушки мелькнула секундная растерянность, сменившаяся раздраженностью.

— Да не придуривайся ты, — с досадой бросила Ева, — я тебя, можно сказать с рождения знаю. И все твои шуточки пошлые несколько лет слышала. Думаешь, пару историй заучил, пять выражений умных прочитал и за интеллектуала сойдешь? Ошибаешься. Ты как всю жизнь сявкой и голодранцем был, таким и остался!

— Ева вспомни, где мы тебя от кавказцев отбивали, — мягко напомнил я. — Голодранцев в такие места не пускают.

— Ой, перестань, — отмахнулась девушка. — Тебя твой товарищ провел. Вот у него денег куры не клюют, сразу видно.

— А что для тебя деньги мерило всего? — насмешливо прищурился я.

— Нет, ну почему? — смутилась Ева. — Деньги, конечно, в жизни необходимы. Но главное, человек. Он должен быть настоящим во всех смыслах, понимаешь? Искренним, целеустремленным, настойчивым, всесторонне развитым и надежным. И при этом эрудированным. С ним всегда должно быть интересно.

— Ты как будто свои требования к будущему мужу озвучила, — улыбнулся я.

Девушка на секунду смутилась, опустила глаза, а потом с вызовом глянула на меня:

— А если и так, то что?

— Ничего, — продолжаю загадочно улыбаться, — всё правильно сказала.

— Рада, что ты это понял, — в голосе девчонки снова появились насмешливые нотки. — Так что ты, Миша, увы, герой не моего романа.

— Слушай, а хочешь, я тебя очень сильно удивлю? — вкрадчиво поинтересовался я.

— Как? — презрительно улыбается Ева, — пригласишь в ближайший шалман, угостишь таранкой и кружкой несвежего пива? Или расщедришься на пару пирожков и бутылку водки? И при этом закатишь мне увлекательную лекцию о тайнах мироздания?

— А ты соглашайся, обещаю, не разочарую, — многозначительно прищуриваюсь я. — Более того, будешь потрясена.

В глазах девушки мелькает искорка интереса.

— Соглашайся на что? — уточняет она. — Конкретнее, можно?

— Сегодня у нас суббота? Правильно? — уточнил я. — Во вторник, ровно в 18:00 жду тебя возле фонтана «Дружба Народов» на ВДНХ в полном параде. Дальше, сама увидишь.

— Точно в какой-то гадюшник поведешь, — кивает, прислушиваясь к своим мыслям Ева.

— Я же сказал, сама всё увидишь, — напомнил я. — Учти, откажешься, много потеряешь. Я со своей стороны обещаю, если не произведу впечатления, больше никуда тебя не приглашу.

— Хорошо, — девушка улыбнулась уголками губ. — Я согласна.

— Тогда договорились. Во вторник в 18:00 возле фонтана.

* * *

Звонок истерично затрещал, заставив меня поморщиться и убрать палец с кнопки.

Знакомая черная дверь распахнулась, явив заспанное лицо друга. Черные волосы были взлохмачены и торчали во все стороны, глаза сонно щурились, рассматривая гостя. Ашот был укутан в длинный махровый халат и чем-то напоминал Саида из «Белого солнца пустыни». Только чалмы на голове не хватало.

— Здорово, — протягиваю руку товарищу. — Нужно поговорить.

— Привет, брат, — сверкнул радушной улыбкой армянин. Он не ограничился рукопожатием, а подтянул меня к себе и приобнял.

— Снимай обувь и проходи на кухню, да. Там пообщаемся.

Через минуту я уже сидел за столом. От коньяка, предложенного гостеприимным хозяином, отказался. Ашот подвинул ко мне тарелку с конфетами и печеньями, развернулся к плите, поставил чайник на зажженную конфорку, присел напротив и только после этого спросил:

— Что-то произошло? Зачем я тебе срочно понадобился?

— Нужна твоя помощь, — вздохнул я. — Короче, у меня во вторник вечером намечается свидание. Нужен умелый парикмахер, дорогие шмотки: классический двубортный костюм, хороший галстук и туфли. И есть определенные идеи для свидания, но это потом обсудим.

— Это та девушка, за которую ты дрался в «Арагви»? — оживился Ашот.

— Она самая, — подтвердил я.

— Очень красивая. Выглядит как королева. У тебя хороший вкус, да, — похвалил друг.

— Не жалуюсь, — усмехнулся я. — Так поможешь? Шмотки я могу и сам у фарцы заказать. Но не хочется у них светиться, они все под госбезопасностью ходят. Зачем мне такой геморрой?

— С хорошим парикмахером все просто, — задумчиво ответил Ашот. — Нас всех Адам стрижет. И парням такие прически на свадьбы делал, что они как голливудские актёры смотрелись. Он работает и в салоне, и на дому. Во вторник, по-моему, как раз дома будет. Я ему позвоню, договорюсь, без проблем. С одеждой тоже вопросов не возникнет. Есть пара знакомых. Обратимся к ним. Сам тебя ко всем отвезу. Что ещё нужно?

— Много чего, дружище. Машина хорошая, например, — улыбнулся я.

— С этим проблем нет, — отмахнулся товарищ. — Черная «волга» подойдет? Возьмем у родственников. Будешь, как большой начальник ездить, да.

— Нет, к сожалению, не подойдет, — вздохнул я, — Я Еве пообещал, что удивлю её. А «волга» хоть и крутая машина, но всё-таки привычная. Нужно что-то особенное. Иномарка какая-то красивая, чтобы произвести впечатление на девушку.

— Подожди, дай подумать, — Ашот замолчал, сосредоточенно уставившись куда-то в пустоту. Затем встрепенулся с загоревшимися глазами.