Дэниел. Часть вторая

 - Или в лицо. Она от этого лишь смеётся. Она от всего смеётся. Хозяин заставляет её носить белый ошейник, да вы и сами знаете. Наподобие его воротничка. И она всегда ходит только в белом.

 - Про белое я понимаю. Но она обычная саба, а не королева.

 - А вы уверены, что мы говорим об одном и том же человеке?
– улыбнувшись, спросила Ирина.

 Дэниелу пришлось признать, что в её словах есть зерно истины. В своё время Элеонор стала для него откровением. Ещё никогда он не встречал такой женщины. Жену он любил с диким, собственническим чувством, от которого порой перехватывало дух. Но он знал Мэгги, как облупленную, лучше, чем себя самого. Элеонор же оказалась чем-то совершенно иным. После смерти жены он жил, словно в коме, и Элеонор его разбудила. Стала его блицкригом. Прикажи она ему пасть на колени и поклоняться, будто богине, он бы повиновался.

 - Что ж, пожалуй, она выглядит гораздо более устрашающей, чем обычная саба.

 - Эта девушка вовсе не саба, - выскальзывая из-под простыней, сказала Ирина.

 Дэниел от удивления вытаращился на Ирину. Она взяла со спинки стула свою одежду и начала одеваться.

 - Что ты имеешь в виду?

 - Есть сабмиссивы... а есть люди, которые лишь ведут себя, как они. Элеонор из последних. Мне попадались садисты, куда менее устрашающие, чем она. Эта девушка либо доминант в отрицании, либо свитч.

 Дэниел мысленно вернулся в ту единственную неделю с Элеонор. Он приказывал, и она подчинялась... а потом порой смеялась в лицо. Даже насмехалась, что по сравнению с ним, с её настоящим хозяином, Дэниел не страшнее крольчонка. В её глазах отражались гнев, желание, голод, веселье, но никогда страх. Ни разу. И ни разу он не видел, чтобы она хоть немного боялась.

 - Не может быть. Ни один доминант в мире не способен сыграть сабмиссива так хорошо.

 - Вот как?
– спросила Ирина, затягивая на поясе ремнём свою чёрную блузу.
– А что , по-твоему , я только что сделала?

 Ирина обулась и выжидательно посмотрела на него. Дэниел не находил слов.

 - Ты не можешь быть...

 Ирина с такой снисходительностью похлопала его по щеке, что все сомнения в её статусе доминанта сразу же испарились.

 - Не могу?
– она достала из крошечной сумочки визитку и протянула ему. Чисто чёрный фон, серебряный шрифт, единственное слово Ирина и последующий телефонный номер, деловой номер Кингсли. Такие визитки только с именем и номером телефона были у всех домов и сабов, работающих на Кингсли - у домов чёрные с серебряным тиснением, у сабов белые с чёрным.
– Позвони мне. В следующий раз я заставлю тебя умолять о сексе.

 Она пошла прочь.

 - В шахматах...
– начал было Дэниел, припоминая правила игры, в которую не играл уже много лет.

 - Да?
– Ирина повернулась.

 - В шахматах королева могущественнее короля.

 - Это сказал ты, не я, - лукаво улыбнувшись, ответила Ирина.

 И чмокнув его на прощание удалилась. Дэниел стоял посреди комнаты и глазел на дверь. Наконец, более-менее придя в себя, он обулся и вышел в коридор. Кингли он нашёл в одном из кресел в стиле Честерфилд, которыми был загромождён длинный коридор. Хозяин дома сидел с самокруткой в руке, затем, выпустив колечко дыма, поймал его на палец.

 - Хитро, - сказал Дэниел.

 - Без хитрости я ничто, mon ami.

 Скрестив руки на груди, Дэниел прислонился к дверному косяку.

 - Ты же вроде пытался бросить?
– он кивнул на сигарету.

 - Я пытаюсь... только не очень сильно.
– Кингсли загасил сигарету и встал.
– Ну как, понравился завтрак?

 Дэни пристально смотрел на Кингсли, пока тот медленно поднимался с кресла.

 - Она доминатрикс.

 - Да. И что?

 Гневный взгляд никуда не исчез.

 - Мне нравится, чтобы все доминанты у меня на жаловании время от времени оказывались внизу, - продолжил Кингсли.
– Это ценный и поучительный опыт.

 Кингсли с Дэниелом стали спускаться по лестнице.

 - Ты же привык к профессиональным доминантам-мужчинам, - напомнил Дэниел.

 Кингсли выгнул бровь, когда они достигли подножия лестницы.

 - Не понимаю о чём ты, Дэниел, - невинно посмотрел на него Кингсли круглыми от удивления глазами.

 Дэниел не мог решить то ли рассмеяться, то ли стереть это выражение с лица Кингсли кулаками. Но внезапное появление Ани в дверях, помешало ему решить проблему выбора.

 Аня присела перед Кингсли в реверансе, а Дэниела смерила полным отвращения взглядом. Боссу она передала свёрток бумаг, Дэниела одарила ещё одним исполненным отвращения взглядом. Увы, девчонка была не только девственницей, но и вне досягаемости. Каждый раз, когда она смотрела на него так, Дэниела так и подмывало оставить на её заднице отпечаток своей ладони. Такая строптивица нуждается в укрощении.

 Кингсли отослал Аню по-французски, и, бросив на Дэниела ещё один презрительный взгляд, та бросилась вон из комнаты. На крепкие бёдра и стройные ноги девушки, почти не прикрытые слишком коротким матросским платьицем, нельзя было не обратить внимания.

 - Я знаю, о чём ты думаешь, - нараспев произнёс Кингсли, просматривая бумаги.

 - Нет, не знаешь.

 - Хочешь показать нашей маленькой морячке, что ты за моряк.

 - Ладно, пожалуй, ты и впрямь знаешь, о чём я думаю, - рассмеялся Дэниел.
– И поскольку я канадец, очевидно, у неё навечно в чёрном списке.

 - На самом деле она ненавидит тебя не за то, что ты канадец, а за то, что одет как кусок дерьма.

 Д эниел посмотрел на свою одежду.

 - Ещё вчера я был в Перу. По меркам Перу это весьма прилично.

 Кингсли кинул бумаги на стол и смерил его долгим взглядом.

 - Мой друг, ты больше не в Перу. Я позвоню своему портному. Встретишься с ним завтра.

 Дэниел тяжело вздохнул. Все его прежние вещи теперь сидели плохо. Он всегда держал себе в форме, но после года восхождений на горы плечи стали шире, а талия уже. А у Кингсли действительно был лучший портной в городе.

 - Я не планировал задерживаться в городе, - напомнил Дэниел. Надо было заехать и в свой загородный дом, хотя мысль о возвращении туда не доставляла особого удовольствия. Слишком уж много воспоминаний поджидает там: воспоминаний о последнем годе Мэгги, когда она умирала, о трёх годах ада, последовавших за её уходом, и о благословенной неделе с Элеонор.

 - Так поменяй планы. Останься в городе хотя бы на аукцион.

 - Зачем?
– спросил Дэниел. Он не собирался делать ставки на Аню. Даже ради того, чтобы она ужаснулась от мысли отдать свою девственность дурно одетому англоговорящему канадцу.

 Кингсли хлопнул его по плечу и повернулся.

 - Потому что ты один из нас, mon ami.

Глава 3

ТРИ ЖЕНЩИНЫ