Дениска

– Мой, - согласился я.

– Не знал, что у тебя дети есть, - слегка удивленно произнес охранник.

– Племянник, - соврал я, объяснять что к чему не имелось ни малейшего желания.

– Понятно, - возвращаясь к своей обычной невозмутимости, протянул Вадим и закурил.

– Еще раз спасибо. Пойду мозги промывать, - ответил я, встряхивая притихшего Дениса.

– Давай, - усмехнулся Вадим и пошел в сторону стоянки, а я потащил слабо упирающегося мальчишку к машине.

Затолкав Дениса на пассажирское сиденье, пристегнул и пригрозил:

– Попробуешь сбежать, найду и в полицию сдам.

Угроза подействовала, Денис насупившись ждал, пока я займу свое место. Сев в машину, я для верности заблокировал двери и внимательно изучил внешний вид мальчишки. Подбитый глаз, разбитый нос и порванная куртка, а под сползшей набок шапкой красовалось распухшее ухо. Закончив фиксировать Денскины побои, подумал, что сам, наверное, выгляжу немногим лучше. Для верности посмотрел в зеркало заднего вида.

– И какого, спрашивается, ты шляешься в такое время невесть знает где?
– зло выдохнул я, продолжая рассматривать фиолетовый синяк под глазом и разбитую губу в зеркале.

– Тебе забыл сообщить!
– не менее добродушно выдал Денис.
– Ты мне не мама, не папа, и даже не дядька, вообще никто. И не надо тут из себя строить героя-спасителя. Что, думаешь, я вам спасибо буду до смерти говорить за то, что поигрались и бросили?

– В смысле?
– спросил я, переводя удивленный взгляд на Дениса.

– В прямом!
– почти прокричал он.
– Не строй из себя идиота. Думаешь, я не вижу? То носились со мной, а как съехались и знать забыли. Много вас таких.

Пару секунд я не менее удивленно осмысливал обвинения Дениса, а когда до меня, наконец, дошел их смысл, разозлился еще сильней.

– Сам идиот!
– в сердцах высказался я.
– Видит он. Да я, как проклятый, только и не ночую на работе, чтобы побыстрей все завалы разгрести, без выходных и праздников, между прочим. А Рита! Она на дежурствах через день торчит, чтобы на зимние каникулы отгулы взять. И все это из-за тебя. Хотели тебя на Новый год к себе забрать. А ты шляешься не пойми где и строишь из себя не пойми что. Мало мы для тебя сделали?
– поинтересовался я.

– Нет, - еле слышно ответил Денис.

– Правильно, немало. И ты нас вот так благодаришь. Ну, спасибо.

– Не благодарю я так, просто как могу отгораживаюсь от своих переживаний, - серьезно ответил Денис.

Его слова меня мало удивили, но после них я вспомнил себя. Когда умер отец, я был на год старше, чем Денис сейчас. Мать, и до этого имевшая на меня минимальное влияние, окончательно опустила руки. А я пустился во все тяжкие. Постоянно сбегал из дома, перестал ходить в школу, начал пить и курить. Ни одна заварушка в районе не обходилась без моего участия. Мое личное дело в детской комнате милиции имело внушительную толщину. Я без малого чуть не сел на иглу. Еще долго после того, как дядька Семен, отец моего друга Антона, по его же просьбе, вставил мне мозги на место, участковый следом за каждым происшествием в районе приходил к нам. Да, я был трудным подростком, по сравнению с которым Денис просто примерный ребенок. И я тоже прекрасно понимал, что веду себя так, чтобы отгородиться от той боли, что сжигала изнутри.

– Знаю, - устало выдохнул я, отрывая голову от руля, и завел машину.

Дома нас встретила встревоженная Рита. Задержись мы еще хоть на полчаса - и вся полиции нашего городка уже бы стояла на ушах.

– Так, - сердито произнесла Рита, осматривая наш внешний вид.
– А ну, рассказывайте.

– Вон, пусть рассказывает, - кивнул я на Дениса.

– А почему я?
– запротестовал тот.

– Кто виноват, тот пусть и отчитывается, - ответил я и быстренько ретировался в спальню. Спорить со мной никто не стал.

Войдя на кухню через двадцать минут, я оценил бурную деятельность, развитую Ритой. На столе была разложена половина содержимого аптечки. За столом сидел крайне недовольный Денис и рассматривал раскрашенную зеленкой ссадину на подбородке.

– Я позвонил Светлане Семеновне, и она была удивлена, - произнес я, укоризненно посматривая на Дениса, - а точней, она понятия не имела, что ты сбежал.

– Я что, должен ей рассказывать, что сбегать собираюсь?
– искренне удивилился Денис.

– Ты не должен сбегать, - ответила Рита.

Я кивнул, соглашаясь с ней. Но Денис ни капли не смутился, а лишь, пожав плечами, отвернулся.

– Завтра с утра Рита отвезет тебя в детский дом, - произнес я, игнорируя раздраженный вид мальчишки.

– Самому что, в лом?
– язвительно поинтересовался он.

– Нет, - спокойно ответил я.
– У меня в четыре утра самолет. Лечу в Москву, на неделю, подписывать договоры, - объяснил я, рассматривая свой донельзя презентабельный вид в отобранном у Дениса зеркале.
– Понятно?
– ответом мне был плохо сдерживаемый смех.

Мое возвращение из Москвы ознаменовало окончание напряженной работы без сна и отдыха и совпадало с началом зимних праздников.

Новый год отмечали у Антона на даче, как, собственно, и большинство праздников. До краев заставленный стол, бой курантов, хлопок открывающегося шампанского и недовольный Денис, получивший по рукам за попытку поползновения к спиртному.

– Да ладно тебе, Кость!
– возмущался Антон, заступаясь за Дениса.
– Один-то бокал шампанского большой погоды не сделает, себя в его годы вспомни.

– Помню и очень хорошо, поэтому нет!
– твердо ответил я.

– А что, есть что вспомнить?
– тут же вступила Нинка, появившаяся в нашей компании относительно недавно. Лет пять как.

Я зло посмотрел на Антона, мысленно обещая все кары небесные на его голову, если он хоть слово скажет. Но Антон, давно не боявшийся моего гневного взгляда, принялся рассказывать подвиги моей буйной юности, по обыкновению пропуская самые на его взгляд серьезные прегрешения. Мне лишь оставалось как побитой собаке уползти в тень. Что я собственно и сделал, с ногами забравшись на диван и забившись в угол.

Рита и Нина, как и положено для впервые услышавших излюбленные Антоновы историй, смеялись в нужных местах. А Денис не сводил с меня внимательного взгляда, и мне казалось, что он прекрасно знает, о чем мой друг умалчивает.

Праздник грозил окончиться испорченным настроением. Но Антон, прекрасно зная, как я не люблю вспоминать этот период своей жизни, поспешил все исправить. И, на удивление, ему это удалось. Дальнейшее отмечание Нового года прошло одинаково весело для всех. Подкачало лишь пробуждение на следующий день.