Деонискины рассказы

Ксения Эдуардовна смешалась, загипнотизировано следя за каплей воды, что стекла по отросшей до глаз чёлки, упала на здорового румянца правильно очерченную (относительно истины) скулу, скользнула вниз и, задев краешек сочных губ, остановилась на волевом подбородке. Проглотив слюну, не своим голосом сказала:

– Простите?

– Богдан Глебович Орлов, прибыл на подработку, – скороговоркой повторил молодой человек. – Вас, что, разве не предупредили?

– Н-нет.

– Бардак, однако.

– Бардак, – согласилась Ксения Эдуардовна и, овладев собой полностью, проводила Орлова в раздевалку. На обратном пути поинтересовалась:

– А вы, с какого магазина будете?

– Да я, собственно, нигде не закреплён. Первый день работаю.

– СВП?

– Ну.

– Гм, тогда не завидую.

– Почему?

– Сейчас увидите, – сказала Ксения Эдуардовна и, когда они вышли в зал, глубоко вздохнула. – И вот такое, извиняюсь, ****ство каждый божий день.

– Так-так-так, а вот с этого места поподробнее.

– Да, пожалуйста, – сказала директор и, не скупясь на пикантные выражения, поведала, как устроена политика их торговой сети.

– Получается, нет у бизнеса человеческого лица? – подытожил Орлов.

– Получается, – подтвердила Ксения Эдуардовна.

Когда фронт работы был определён, Богдан Глебович сразу приступил к выполнению своих обязанностей. Приступил бойко, с энтузиазмом. Полчаса на тележку – так гласит регламент, а потому Богдан Глебович запланировал до первого из двух пятнадцатиминутного перерыва (до которого было три часа времени) осилить минимум пять тележек. Увы и ах – чуда не произошло. Споткнулся Орлов на вине. Расставляя пойло, Богдан Глебович смутился, когда обнаружил одну и ту же марку на разных полках. Решая данный вопрос, он также обратил внимание на смешение ценовой категории.

– Однако, – сказал Богдан Глебович, почёсывая затылок.

Около четырёх часов заняло наведение порядка: бюджетное внизу, дорогое вверху – на уровне глаз; товар строго по одному уровню, марка к марке; белое слева, красное справа.

– Матерь божья, какая красота, – смотря очарованными глазами, сказала товаровед Галина. – Жаль, только, мартышкин труд это всё, – добавила она, переведя взгляд на стеллаж.

– Почему?

– Через неделю всё будет по старому, поверь.

– Но, почему? – искренне не понимал Орлов.

– Потому что жизнь боль. Ладно, давай серьёзно, – сказала Галина, видя, что Богдан Глебович продолжает недоумевать. – Сколько ты тележек успел разгрузить?

Вопрос Орлова оскорбил.

– А это тебя ещё на кассу не дёргают. Понимаешь?

Через пять минут Богдан Глебович пил чай с сухофруктами.

– Угощайтесь, – поставила на стол вазу с конфетами уборщица Зина.

– Благодарю, но я не ем сахар, – сказал Орлов с вызовом.

– Сектант?

– Ча-во?

– Молодец, говорю. А, почему вы решили пойти в …торговлю?

– Торговлю? Эммм… Это мера вынужденная. У меня своё кафе, но по известным причинам его пришлось на время закрыть. Такие дела.

– Эх, времена. Ну, если потом уборщицы толковые нужны будут – обращайтесь.

Конец ознакомительного фрагмента.