Департамент «Х». Кибер-террор

– Только с семи тысяч мало что можно разглядеть, – заметил Кирпичников.

– Если со спутника рубль могут сфотографировать, то уж с семи тысяч…

– У спутника оборудование другое. Пока отдыхаем. Естественно, кто от службы свободен. Анатолий Станиславович, ты мне обещал рассказать, что придумал. Капитан Альварес, как человек, лучше нас знакомый с местной обстановкой, надеюсь, не помешает?

– Не помешает. Даже помочь может.

Офицеры отошли в сторону и присели на бугорок. Денисенко прокашлялся в кулак.

– Робот-змея способен носить на себе взрывное устройство. Возможно, противник планировал занести его и к нам в лагерь. Но мы сами взрывчатку на нее поставим. Будем действовать на опережение. Камеры внешнего слежения у робота установлены в «глазах», как им и положено. Следовательно, «змея» не видит и не показывает оператору того, что у нее делается сзади. Вся передача данных ведется в телефонном формате. Обнаружив приближение очередной такой «змеи», мы включаем подавление сигнала, «ловим» ее, ставим взрывное устройство и отправляем робота восвояси. Камера этого не покажет. Взрывчатку крепим позади головы. Если пожелаем поторопиться, можно ускорить процесс. Для этого пугаем оператора, начиная искать «змею» с лопатками в руках. Тот, думаю, уже понял, что первую «змею» перерубили именно лопаткой, поскольку видели с ней Костю. Если мы будем бегать вокруг да около, оператор уведет «робота» подальше. Скорее всего, заставит возвратиться. Мы же запускаем «ведро», которое будет следить за передвижением «змеи». И при приближении к оператору я с помощью радиосигнала активирую взрыватель. В результате мы уничтожаем и змею-робота, и оператора вместе со всем оборудованием. И пусть кто-то потом попробует доказать, что это наша работа. Ограничение есть только одно: предельная дальность радиосигнала на взрыватель – тридцать шесть километров. Но я не думаю, что «змею» запускают с большей дистанции.

– Меня такой ход событий вполне устроит, – согласился Кирпичников. – Идея не лишена оригинальности.

Он знал способности своего старого товарища устраивать разные ловушки и не сомневался, что Денисенко и в этот раз сумеет преподнести противнику сюрприз.

– Я ничего не могу возразить и буду только рад, если все получится, – сказал Альварес.

– Не вижу причин, по которым эта маленькая диверсия может сорваться, – заверил Денисенко. – Разве что оператор сидит за тяжелой броней или по самые уши в железобетонном бункере. Хотя сдается мне, что они используют для своего робота ту же самую технику, с помощью которой управляют и «беспилотником». Это было бы разумным совмещением задач. А «Хищник» в мобильном варианте, когда это не комплекс, а только один самолет, управляется, насколько я помню, из HVVWV [16] , снабженного двумя прицепами с антеннами для связи со спутником. Тащить сюда целый комплекс неразумно [17] , здесь хватит самолета-разведчика. Да и места в машине управления много, поместится еще кто-то, кроме основного пилота-оператора [18] . И вообще, зачем ставить аппаратуру схожего назначения куда-то еще? Короче говоря, я предполагаю и надеюсь, что самолет и робот управляются одним оператором. Это разумно и рационально, а американцы по прагматичности стараются не уступать немцам. Так что есть возможность убить сразу двух зайцев.

16

HVVWV – боевая машина на базе «Хаммера Альфа». В различных модификациях стоит на вооружении пятидесяти стран мира.

17

Комплекс «Хищник», в отличие от единичного самолета-разведчика, используется обычно в боевых, а не в разведывательных целях, и состоит из четырех самолетов. Система управления находится в контейнере длиной более девяти метров и шириной в два с половиной метра. Там располагаются рабочие места пилотов-операторов и системы управления вооружением. Обслуживается комплекс 55 военнослужащими.

18

Пилот-оператор сидит на земле и управляет самолетом-разведчиком по приборам. В армии США сейчас ощущается большой дефицит пилотов-операторов, и на эти должности привлекаются отставные пилоты, которые по состоянию здоровья или по каким-то иным причинам летать уже не могут. По сути дела, пульт пилота-оператора – это авиационный тренажер.

– Да, – согласился Кирпичников. – У HVVWV довольно слабая лобовая и боковая броня, с ней справится даже КСК [19] Бахтияра, а днище у машины – обыкновенный поддон, который броней назвать сложно. Там только резина на колесах пуленепробиваемая. А сам колесный диск, кстати, можно разбить очередью из пулемета. Если мы заложим нормальной силы заряд, хотя бы три тротиловых шашки, все оборудование в HVVWV будет уничтожено вместе с экипажем.

– У меня в наличии только состав «С» [20] , – пояснил Анатолий. – Он легче и сильнее тротила. Надеюсь, наше «ведро» покажет сам взрыв. Тогда и сможем оценить его эффективность. Однако пока я не знаю, что именно мне предстоит взорвать, буду закладывать взрывное устройство как можно большей мощности, чтобы взрыв не пропал зря. Второй такой возможности у нас, скорее всего, не будет.

19

КСК – крупнокалиберный снайперский комплекс.

20

Состав «С»

– пластит, взрывчатое вещество.

– Я разве возражаю? Делай, – дал «добро» Кирпичников. – Надеюсь, Хулио Сезар не будет против?

– Он не будет, – с серьезным видом согласился капитан Альварес. – Ему нравится ваш стиль работы. Есть только сомнения. Для этого «Хищника», насколько я помню, требуется взлетно-посадочная полоса. Ближайшая есть только в Кукуте. Они ведь могут вести управление оттуда.

– Может быть, – согласился Денисенко. – Если только не совместили функции двух операторов – оператора самолета и оператора робота-змеи. В моем понимании, они должны это сделать. «Змее» ползти до Кукуты далековато. Ее должны ждать где-то ближе.

Вопрос был решен, и оставалось только ждать, когда закончится полет самолета-разведчика и когда прилетит вертолет с «глушилкой» сотового сигнала. А до этого капитан Альварес отобрал группу, которая должна была быть готова отправиться в Колумбию, чтобы оттуда попытаться сбить самолет-разведчик. Естественно, в группу должен был войти тот боец-коммандо, что был вооружен ПЗРК. По собственному желанию пойти с группой вызвался майор Лукошкин. Сергей Викторович решил взять с собой «Иглу-С». С двумя такими стволами надежнее.

Старогоров так и сидел за локатором, отслеживая круговой полет «Хищника». Тамара время от времени садилась за свой джойстик и вела мониторинг окружающего пространства, запуская в полет «ведро». За ноутбуком в этот момент вместо Старогорова сидел Костя Радимов. Он уже настолько освоился с новыми обязанностями, что контроля не требовал.

Денисенко зря времени не терял, сделал обмеры остатков робота-змеи, надеясь, что любая следующая подобная тварь будет точно такого же размера, и приготовил хомут, на который собирался закрепить взрывное устройство. Само взрывное устройство, и не одно, было аккуратно упаковано в одном из контейнеров. Взрыватели хранились в другом, устройства их активации – в третьем. Собрать все вместе для опытного специалиста было делом несложным. Оно напоминала Анатолию детский конструктор. Однако за внешней простотой стояла большая работа, проделанная им еще в Москве перед отправкой, когда он комплектовал и собирал полуфабрикаты взрывных устройств. Завершив сборку, Денисенко прислушался и уловил звук вертолетного двигателя.

– Тамара, мне срочно нужна «змея».

– Как только появится, преподнесу под соусом. Костя вместо вилки свою лопатку предложит.

Капитал Альварес встал, чтобы встретить вертолет.

– «Змея» – это вторая очередь, – напомнил Кирпичников. – Сначала «беспилотник». Весь замысел рухнет, если он увидит, что мы со «змеей» общаемся. Они могут направить ее куда угодно. Поэтому сначала сбиваем «Хищника».

– Мне кажется, дождались, – сообщил Старогоров. – «Беспилотник» совершает разворот в обратную сторону. Но у меня вопрос: почему радар не видит вертолет?

– Он летит за холмами над речкой, – объяснил Альварес. – Его просто не видно.

– А почему самолет не желает смотреть, зачем нам понадобился вертолет?

– Видимо, горючее на исходе. Боятся не дотянуть до посадочной полосы, – сделал вывод Кирпичников. – Альварес, готовь своих парней. Сергей, готов?

– Да, – ответил Лукошкин. – Только «Иглу» возьму.

Гималай Кузьмич глянул на небо. Самолета не было видно, но это вовсе не означало, что «Хищник» не видел того, что происходило на земле. Впрочем, если он находился в инфракрасном режиме, то идентифицировать ПЗРК в руках человека было трудно.

– Какую возьмете? – спросил бывший прапорщик.

– Пожалуй, с планшетом и ночным прицелом. Чтобы облака не мешали, – Лукошкин показал свое хорошее знакомство с этим оружием.

– Я сейчас подготовлю, – пообещал Слепаков. – Вручу перед выходом.

Тем временем в зоне прямой видимости появился вертолет. Он тоже предпочел сесть на воду. Вернее, не на чистую воду, которой здесь практически не было, а на тростник, который до винтов не доставал. Зная, что разгружать машину не требуется, коммандос к вертолету не спешили. На берег вышел только капитан Альварес.

Легким вертолетом управлял лишь один пилот, сидевший, как обычно в этих «вертушках», справа. На сидении слева находился пассажир, который спрыгнул в тростник и, не боясь промочить ноги, заспешил к Альваресу. Разговор длился недолго. Офицеры пожали друг другу руки, и прилетевший передал капитану небольшую коробку. После этого он сразу заспешил назад. Вертолет взлетел, торопясь засветло вернуться на базу.

Глава восьмая

Лукошкин не отказался от предложенной Кирпичниковым привычной в спецназе ГРУ системы связи внутри группы через коротковолновую радиостанцию, именуемую попросту «подснежником». Хорошо бы, конечно, иметь такую же связь и внутри группы коммандос, но оснащение венесуэльских спецов было не самого высокого уровня, хотя сам президент Венесуэлы некогда командовал спецназом своей страны. К сожалению, «подснежник» имел ограниченный радиус действия – не более двух километров. Идти предстояло через сельву и отроги гор Кордильера-де-Мерида. Связь могла очень пригодиться при возвращении, когда группа будет в темноте добираться до лагеря. Предполагалось для точной координации направления движений группы использовать даже «ведро».