Департамент нераскрытых дел (сборник)

Две недели спустя сержант Мартлплаг отправился в Харрингей и обнаружил, что Джордж Кершо собирается продавать мебель и домашнюю утварь, поскольку получил страховку и решил, что хранить хозяйственные мелочи не имеет смысла. Единственную ценность представлял рубиновый браслет, в очередной раз вернувшийся к безутешному вдовцу.

Сержант повел беседу в дружеском, сочувственном тоне, проявил осведомленность относительно Вайолет, однако Элси приберег в качестве козырной карты.

– Трудно поверить, мистер Мартлплаг, но все же факт остается фактом! – воскликнул Джордж. – Считается, что если происшествие случается однажды, то повториться уже не может. Я твердо в это верил, а потому поддался уговорам бедняжки Мадж покататься на лодке. И вот результат. Но к чему вспоминать то, что нельзя исправить?

– Я пришел, чтобы поговорить именно об этом, – заявил Мартлплаг. – Хочу задать несколько вопросов.

– Глубоко сожалею, – ответил Джордж, отлично понимая разницу между детективом и судьей, – но тема остается чрезвычайно болезненной и обсуждать эти события я не в состоянии. Если вас что-то не устраивает, почему бы просто не арестовать меня по обвинению в убийстве? Хотя, увы, это невозможно, потому что никаких улик нет и получить их уже нельзя.

Спешу заметить, что Джордж был совершенно прав. Прокурор сообщил Мартлплагу, что вынужден согласиться с данным утверждением.

Разумеется, с точки зрения здравого смысла не оставалось сомнений в том, что Кершо – он же Маккартни – убил Мадж, однако убийцу защищал очень простой пункт судопроизводства. Единственным основанием утверждать, что он намеренно утопил жену, служили два аналогичных, более ранних происшествия, но ни одно из них не могло считаться уликой в отношении третьего подобного события, поскольку между ними не существовало никакой иной связи, кроме предполагаемой беспроигрышной системы, сложившейся в сознании Джорджа.

Глава 6

Десять тысяч фунтов позволили мистеру Кершо оставить службу и снова организовать собственное торговое агентство. На этот раз Джордж смог развернуться на широкую ногу: в демонстрационных целях купил два автомобиля и обустроил на Тоттнем-Корт-роуд приличный выставочный зал с добротно оснащенной мастерской.

Одной из первых посетительниц нового заведения стала Малышка Полли Флиндерз, явившаяся за дорогой покупкой под руку с преуспевающим брокером из Ньюкасла. Увидев Джорджа, она приятно удивилась, а уже во время пробной поездки давний приятель сумел убедить ее оставить брокера. Развитие событий по такому сценарию означало потерю клиента, однако ради Полли стоило рискнуть, тем более что от десяти тысяч фунтов сохранилось еще больше половины.

Они сняли квартиру в немодном квартале в окрестностях Риджентс-парка, недалеко от агентства. В этот раз Полли твердо решила вести себя хорошо: для начала выступила против игры на скачках, а спустя неделю-другую запретила Джорджу дарить ей дорогие платья, кроме нескольких, которые, как она заверила, обязательно скоро окупятся. Дальше – больше. Малышка Флиндерз потребовала разумного обращения с деньгами: никаких спекуляций, только инвестиции, причем с умом, чтобы получить такую же значительную прибыль, как при спекулятивном обороте. Например, Джордж отлично разбирался в театральном деле, а потому не мог пострадать, как когда-то на скачках.

Вскоре выяснилось, что совсем недавно Полли услышала о чрезвычайно перспективной пьесе, и вот теперь с помощью одного из экономно-дорогих платьев сумела выманить у автора текст, прочитала роль, которую собралась играть в том случае, если Джордж согласится принять участие в творческом проекте. Он признал, что пьеса производит приятное впечатление, оплатил постановку и с помощью закладной на собственное автомобильное агентство сумел целых шесть недель продержать пьесу в одном из маленьких театров Уэст-Энда.

В результате денег осталось ровно столько, чтобы отправить труппу на гастроли в провинцию – разумеется, вместе с Полли в ее очаровательной роли. Таким образом, мистер Кершо потерял сразу и деньги, и подружку, хотя Малышка Полли продолжала писать нежные письма до тех пор, пока гастроли не провалились.

Агентство тем временем приходило в упадок. Джордж любил автомобили и не боялся работы, однако продавал машины лишь одной недорогой марки, но и та вскоре исчезла с рынка. Вялая торговля в первом квартале нового года вызвала трудности с арендной платой и жалованьем для рабочих. Летом удалось немного увеличить прибыль, однако окончательно положение так и не исправилось. На поддержку агентства требовался дополнительный капитал.

Мэй Таулер Джордж встретил на улице Пикадилли, возле конторы по найму слуг. Ей было тридцать два года, из всех жен мистера Кершо она одна отличалась настоящей красотой, сумев сохранить даже изящные тонкие руки – очевидно потому, что вот уже больше десяти лет служила горничной в хороших домах.

Чтобы завоевать сердце избранницы, Джорджу пришлось пустить в ход все свои ресурсы и грубоватое очарование. Главным препятствием оказалось сопротивление родственников. Семье Мэй, обитавшей в Уилсдене, он не понравился, однако предубеждение удалось рассеять с помощью рубинового браслета, признанного очень дорогим.

В феврале 1908 года мисс Таулер перестала сомневаться и согласилась выйти замуж. Джордж убедил невесту пренебречь недовольством семьи и совершить некое подобие тайного брака, поэтому церемония состоялась в регистрационном бюро Камдена в присутствии платных свидетелей.

Возможно, таким способом Джордж пытался помешать полиции узнать о новой женитьбе. С другой стороны, не приходится сомневаться, что в этот период он относился к полицейским с нескрываемым пренебрежением, зная, что те считают его убийцей, но не могут призвать к ответу. Что ж, аферисту действительно удалось разработать безупречный сценарий, не подводивший, несмотря на множество свидетелей. Здесь мы вынуждены неохотно засчитать очко в пользу приверженцев теории наследственности: отец Джорджа совершал финансовые махинации, пользуясь собственной системой, хотя знал, что полицейские ревизоры подозревают подделку и ищут слабое звено.

Супруги оформили совместный полис страхования жизни на пятьсот фунтов. Семейная страховка вряд ли могла быть серьезной попыткой пустить пыль в глаза, так как впоследствии Джордж использовал ее для получения небольшого займа на развитие бизнеса. Оба написали завещания в пользу друг друга, а затем Мэй, по совету мужа, сама застраховалась от несчастного случая на десять тысяч фунтов, причем в другой компании.

Летом условия благоприятствовали исполнению плана, а вот зимой возникли объективные сложности. Молодожены поселились в маленькой шумной квартирке на Теобальдс-роуд. Опытная горничная оказалась посредственной кухаркой и очень плохой экономкой. Хуже того: вскоре после свадьбы она окончательно утратила интерес к жизни. Судя по всему, Джордж относился к жене достаточно снисходительно, да и сама Мэй не отличалась вздорным нравом, однако очень скучала по работе, много плакала, часто впадала в депрессию, а по некоторым сведениям, даже пристрастилась к алкоголю.

Чтобы дотянуть до щедрых летних продаж, капитала явно не хватало, а потому в период между Пасхой и Троицей Джордж пригласил жену в Северный Уэльс, в курортное местечко Колуин-Бей.

В этот раз единственным отличием в сценарии стало то, что супруги отплыли несколько дальше от берега. Когда их подобрали, о возвращении Мэй к жизни не приходилось даже думать.

Шок настиг мистера Кершо в коронерском суде. Не успел многострадальный вдовец повторить ставшую привычной небольшую речь по поводу постигшего его несчастья, как поднялся барристер, представлявший интересы полиции. Правила свидетельских показаний в Высоком суде Лондона многочисленны и разнообразны, в то время как правила свидетельских показаний в коронерском суде таковы, какими их видит коронер. Юридическое несоответствие заключается в том парадоксальном обстоятельстве, что неспециалист часто получает большую свободу действий, чем профессиональный судья. Но дело обстоит именно так! И Джорджу следовало максимально использовать сложившийся порядок.