Депрессия и травма: Как преодолеть?
Шрифт:
Преодолеть отчуждение…и состояние самозамкнутости
Замкнутый в себе и в своем унынии человек во встрече с Богом открывает и собственное лицо. Эта встреча может исцелить человека от болезненной самости. Ведь открываясь навстречу для существования другого, человек открывает свое сердце для подлинной любви. Когда человек дарит другому себя, он обретает себя, потому что в этом даре он пробивает брешь в темнице собственного «я» и выходит из инфернального круга уныния.
Этот прорыв легче будет даваться тому человеку, у которого сформированы добрые навыки и есть какой-то режим дня. Понятно, что в современном мире трудно говорить об устойчивом режиме. Но все же человеку на то и дан разум, чтобы познавать полезное и думать, как познанное включить в свою жизнь в качестве органической составляющей. У человека может быть плавающий график работы. Сегодня он работает утром, завтра – вечером, послезавтра – он весь день дома, а послепослезавтра – весь день на работе. И для каждого из таких вариантов можно продумать свой режим. Не надо бояться потери интереса к жизни. Интерес не утратится, если человек знает,
Дух человека можно условно изобразить в виде рисунка на стекле. Этот рисунок повторяет черты лица человека, рисунок таков – каков человек. По стеклу стекают капли дождя, собирающиеся в ручейки. И эти ручейки, если не подрисовать контуры рисунку, начинают размывать линии. И вот человек уже начинает совершать необдуманные поступки. Когда он, например, избирал профессию, то руководствовался определенными смыслами. Связь с ними помогала ему быть спокойным даже и при трудностях. Но вот смыслы стали размываться информационными потоками внешнего мира. И, соответственно, у человека стало пропадать понимание, что он делает на своем рабочем месте. Еще вчера ему нравилось находиться на нем, но теперь, после того как нечто важное было утрачено им, он места себе не находит. И как успокоить себя, не знает (если человек хотя бы 5–10–15 минут разбирает прошедший день, то со временем на листе бумаги начинают прорисовывать точки, из которых складывается автопортрет; см. цикл лекций «Женщина и мужчина. Одиночество и счастье», пункт 5б, а также – главу «Что делать, если по причине многолюдства нет возможности говорить о своих грехах подробно? Ежедневное испытание совести» из книги «"Победить свое прошлое": исповедь – начало новой жизни» [97] ).
97
URL: http://solovki-monastyr.ru/abba-page/confession/.
Подновляет линии человек тогда, когда вновь напитывает смыслами, запечатленными в Псалтири и Евангелии. Плохо ему или хорошо, но, если наступает 15 часов – время его молитвенного правила – он берется за чтение. И тогда у человека есть шанс противостоять унынию, которое валит его на диван, возле которого как атрибут депрессии стоит бутылка виски. И может случиться так, что во время чтения Псалтири и Евангелия какая-то часть его откликнется на слова и двинется навстречу Богу.
Нюанс искушения состоит в том, что во время искушения человеку ничего не хочется. И люди, которые привыкли молиться и читать только «по наитию» (как они говорят, чтобы «было с желанием»), оказываются перед унынием беззащитными. Уныние, навалившись, лишает их всех желаний, и толкает на диван.
Режим можно условно представить в виде навыка, который настолько отработан, что в критической ситуации, как приём рукопашного боя, воспроизводится автоматически. Если здоровые навыки были человеком приобретены во время пребывания в «здоровом» состоянии, то шансы на его выход из охватившего его уныния увеличиваются. Несмотря на то, что искушение твердит человеку, что жизнь его закончена и что дальше «всё будет только хуже», руки, приученные к труду, все равно делают своё дело. Человек не ложится на диван, а продолжает предпринимать усилия, адекватные своему роду деятельности.
Через любовь
Один из навыков, помогающих вырваться из инфернального круга уныния, – навык к любви, проявляющейся в виде внимания к ближнему. Видя перед собой ближнего, обращающегося с вопросом, человек, в «здоровом» состоянии проявлявший внимание к другим, а ныне лежащий на диване, не может уже далее лежать. Что-то поднимает его. И вникая в дело ближнего, он отрывается и от унылой мысли, которая в момент искушения выдавила из ума все прочие мысли. Да, есть в этом мире и боль, и зло, но в момент уныния забывается человеком, что в этом мире есть также и красота, и любовь.
В качестве примера, комментирующего тему прорыва круга уныния, можно привести эпизод из жизни святого праведного Алексея Мечева. Московский старец Алексий Мечев в годы активной своей пастырской деятельности лишился супруги. После ее смерти тяжелая сторона жизни, которая скрашивалась ее присутствием, выступила в самых мрачных красках. После похорон супруги Анны Петровны первое время горе отца Алексея было беспредельно. «Для меня, – рассказывал он, – померк весь свет. Заперся я у себя в комнате, не хотел выходить к людям, изливал свою скорбь перед Господом». По просьбе близких к отцу Алексею лиц, его посетил всероссийский пастырь – святой праведный Иоанн Кронштадский. Спрашивая его о цели визита, отец Алексей произнес: «Вы пришли разделить со мной мое горе?». «Не горе твое пришел я разделить, а радость, – ответил отец Иоанн, – тебя посещает Господь; оставь свою келью и выйди к людям. Только отныне и начнешь ты жить. Ты жалуешься на свои скорби и думаешь – нет на свете горя больше твоего, так оно тяжело тебе. А ты будь с народом, войди в чужое горе, возьми его на себя и тогда увидишь, что твое несчастье мало, незначительно в сравнении с общим горем, и легче тебе станет».
Действительно, опытные духовники, стяжавшие благодать Святого Духа, могут взять на себя горе человека, вследствие человек уходит от старца без депрессии и окрыленный, а старец, приняв горе человека в свою душу, должен уже преодолеть его своим подвигом. На такое дело без благословения опытного священника лучше не решаться, так как взятую на себя ношу можно просто не понести; применительно ко всем людям слова отца Иоанна можно понять как призыв к сопереживанию – не замыкаться на своем переживании личного горя, а увидеть, что рядом есть люди, которые нуждаются в твоей помощи, ждут от тебя ласки, тепла и поддержки; двинувшись сердцем навстречу другим, человек вырывается из состоянии самозамкнутости, охваченности моноидеей. Если же кто и решится взять на себя чужое горе, он должен помнить, что опору он должен искать не в себе, а в благодати Божией. Без опоры на благодать человек может надломиться, пример чему – священник Герасим, о котором рассказывается в небольшой по объему, но емкой по содержанию книжечке иеромонаха Тихона (Барсукова) «Архиерей». Отец Герасим помогал сотням людей, служил им беззаветно. Вкладывая в социальную деятельность и силы, и время, он стал экономить время, сокращая молитву и богослужения, и сердце его лишилось благодатной подпитки. Оскудев, сердце не выдержало тяжести чужого горя, и отец Герасим, выражаясь терминами данной статьи, впал в депрессию. Он перестал выходить из своего жилища, забросил свои занятия, как духовного плана, так и социального. Из этого состояния вывел отца Герасима архиерей. Каким именно образом – каждый может узнать о том самостоятельно. История отца Герасима с комментариями к ней приводится в цикле бесед «Восточный цикл», в беседе 12 в.
Дав этот совет, отец Иоанн указал отцу Алексею на молитву, как на могущественное средство в реализации предложенного подвига. «Обратите внимание на молитву, – сказал отец Иоанн, – она облегчит Ваши жизненные скорби и даст много утешения другим».
«Послушался я слов отца Иоанна, – рассказывал отец Алексей, – и люди предо мною стали другими. Увидел я скорби в их сердцах и потянулось к ним мое собственное сердце; в их горе потонуло мое личное горе. Захотелось мне снова жить, чтобы утешать их, согревать их, любить их. С этой минуты я стал иным человеком, я воистину ожил» [98] .
98
Жизнеописание московского старца отца Алексея Мечева: к 100-летию со дня рождения автора / Сост. монахиня Иулиания (Соколова). 2-е изд., испр. и доп. М.: Русский Хронограф, 1999. С. 50–53.
Нечто подобное произошло с известным певцом Юрием Шевчуком (лидер группы «ДДТ»), По собственному желанию он не в качестве бойца, а качестве, как он говорил, художника, отправился в Чечню, в то время, когда там шла война. С войны он вернулся другим человеком. Особенно обескуражил его контраст: на войне «людей убивают со всех сторон, месиво», а дома «все ходят, гуляют, смеются, всем все безразлично». Юрий рассказывал, что он не мог спать, что ему «все это снилось», он пил и плакал. Выйти из этого состояния ему помог его друг, прошедший через войну в Афганистане. Друг привез его в деревню и оставил там до выздоровления. Вначале Юрия «там сильно корежило, но потом как-то: природа, лес, небо, весна. И потом наступила какая-то жажда любви. Это очень серьезно, – говорил Юрий, – и спасение в этом». И первая песня, которую он написал после описанного кризиса, называется «Любовь». Эта песня была не про войну, а о любви. «И она спасла меня, что ли, – подытожил Юрий, – мы ее до сих пор поем» [99] .
99
Там же.
В молитвенной тишине
Глубокое горе музыкант пережил и после смерти любимой супруги. О трагедии, развернувшейся в его душе после смерти Эльмиры, рассказывает песня
Из этого состояния Юрий, по собственным словам, вышел после поездки в Иерусалим. «Я был в Храме Гроба Господня, – рассказывал он. Очень много размышлял об этом, думал. Как-то очень мне это помогло. Вот эта поездка случилась совершенно неожиданно. Это меня вытащило» [100] .
Поездку в Иерусалим, если это сравнение уместно, можно сопоставить с сюжетом упомянутой сказки о Момо. То оружие, о котором выше шла речь (в тишине сердца видеть, как распускаются Цветы Времени, и слышать пение мироздания), проявилось у Момо после того, как она год провела в месте, из которого берет свое начало время. Момо была на год изъята из мира, в котором на неё охотились Серые Господа. Обретя в своем сердце оружие, с помощью которого отражается их воздействие, она вернулась в мир человеческих отношений.
100
«Шевчук – о батле с Путиным и войне в Чечне / вДудь». URL: https://www.youtube.com/watch?v=98pE29S5Gb4.