Дераи

Стручок был большой, открытый, с линиями на дюйм в глубину и с пушинками алого цвета; бесчисленное множество тонких ворсинок— иголок прорастало внутри стручка. Дюмарест снял с Дераи порезанную, залитую кровью комбинацию, поднял стройное тело и с осторожностью вложил в стручок. Растение немедленно среагировало, пушинки плотно прижались ко всему телу, проникли сквозь белую кожу, края стручка тут же начали плотно сжиматься.

— Дераи, дорогая моя, — Дюмарест склонился над нею. — Тебе сейчас будет очень хорошо, — пообещал он. — Ты будешь счастлива. Счастлива, как никогда.

— С тобою, Эрл?

Он кивнул. Он будет в ее снах столько, сколько она пожелает.

— Я люблю тебя, — сказал он отрывисто. Его руки сжались в кулаки, он боролся со своей болью. — Я люблю тебя.

— Я знаю, дорогой. — Она сонно улыбнулась; растение сквозь ворсинки впрыснуло ей под кожу свои соки, избавив ее от боли. — Ты помнишь о Земле, дорогой мой Эрл? Ты думал, я разыгрывала тебя? Совсем нет. Она существует, дорогой. Регор знал о ней. Регор или кто-то из его команды. Я забыла только, кто.

— Киклан?

— Да, дорогой. В колледже.

Дюмарест почувствовал чью-то руку на своей руке, подергивание — стражник пытался оттащить его в сторону.

— Вы не должны мешать процессу, — предупредил он. — Пожалуйста, отступите на шаг, чтобы не причинить себе увечья.

Дюмарест стряхнул его руку. Стручок уже почти полностью закрылся, нижние края запечатались так, что только ее лицо и серебро волос оставались видимы. В алом ореоле стручка она казалась эфемерной.

— Спокойной ночи, Дераи, — нежно сказал он ей. — Приятных снов.

Она очень сонно улыбнулась ему, не способная ответить. И он все смотрел, пока края стручка не сомкнулись на ее лице.

Никогда уже ему не придется ее увидеть вновь.

Регор лежал там, где упал; алая кровь, текущая из его горла, смешивалась с алым цветом его одеяния, обильный поток крови сделал почти неразличимым рисунок на медальоне, висевшем на груди. Блейн помедлил, стоя над ним.

— Эрл?

— Оставь, пусть гниет! — Жако был мертв и не нуждался в кинжале. А для Дюмареста кибер являлся предметом ненависти.

— Извини меня, Эрл, — Блейн рухнул на землю перед ним. — За Дераи. Извини меня.

— Не надо извинений, — Блейн потерял сводную сестру. Джоан — дочь. Дюмарест решил избавить Блейна от угрызений совести. — Она счастлива, — сказал он. — Она будет счастлива тысячу лет. Ее время — не твое — тысяча лет. Она не умерла, — добавил он. — Не думай так. Она получила то, за что мужчинам приходится платить очень дорого. За что они бьются и умирают в своем страстном желании.

Синтетическое существование в виде кокона, в стручке ее тело станет одним целым с растением, которое будет питать ее мозг, снабжая его кислородом, переносимым растительной жидкостью, по составу соответствующей крови, с большим содержанием галлюциногенов, так что ее сны будут реальными как сама жизнь. Реальными и далеко неудовлетворимыми, поскольку в стручке нет боли, нет страха, нет разочарований и нет смерти. Совсем нет смерти.

Не будет ее и в самом конце, когда только мозг останется и разум смешается с тканью самого растения. Сольется и будет ждать, когда заполнится другой стручок, когда она разделит священнический опыт нового разума.

— Я не думал о Дераи, — сказал неуклюже Блейн. — Мне очень жаль тебя, Эрл.

— Не обращай внимания. — Боль была острой, но она притупится. Жизнь продолжается. Будут другие планеты, будут другие первоочередные задачи, работа заглушит боль утраты, вытеснит из памяти перипетии событий.

— Ты теперь один, — сказал он Блейну. — Тебе надо беречь деньги, как можешь. Мы завоевали два места. Дераи заняла одно, но ты можешь продать другое. Деньги всегда необходимы. Тебе предстоит лететь домой, и ты еще сможешь отложить немного денег.

— Это твои деньги, Эрл.

— Я работал за плату. Оговоренную сумму можешь отдать мне. Дераи заслужила остальное.

Они шли в молчании, потом:

— Чем ты займешься, Эрл? — Блейн не стал дожидаться ответа. — Летим обратно со мной на Хайв. Мы примем тебя в наш дом. Пожалуйста, Эрл. Ты нам всем очень нужен.

Он говорил просто из эмоций, не по правде. Блейн вернется и Джоан сделает то, к чему уже давно стремился. Эмиль мертв, Устар в опале, — кто будет наследовать ему, кроме его сына? Дом примет Блейна как наследника. А руководитель не должен полагаться на других.

И как бы он мог жить в доме, где когда-то жила Дераи? Быть частью их семьи со всеми болезненными ассоциациями?

— Нет, — отрывисто произнес он. — Я должен идти своим путем.

— Хорошо, — Блейн был разочарован. — Тебе лучше знать. Но обещай мне одну вещь. Если тебе когда-нибудь потребуется помощь, обращайся к нам. Не забывай нас, Эрл, — настаивал он. — Не забывай.

«Обещания, — подумал Дюмарест. — Благодарность принцев. Хорошо, может быть, Блейн не такой, как остальные. Он должен понимать, что он говорит. Но теперь?»

Он напрягся, чувствуя, как растет в нем злоба. Киклан украл у него любимую женщину. За это он заплатит. До сего времени ему не нравились алые одежды киберов и что они собой представляли. Теперь у него была причина для активной ненависти.

И Киклану известно местонахождение Земли.

Это сказала Дераи. Она не лгала.

Он повернулся и посмотрел на растения, на запечатанные стручки. В одном из них теперь находилась девушка, находилась в их исцеляющих объятиях — и уже невозможно было отличить, в каком именно.

— Дорогая моя, прощай, — прошептал он. — Спасибо тебе за все.

Затем он повернулся…

И больше уже не смотрел назад. И больше уже не оглядывался.