Дервиш

… Глеб шёл по каменному тоннелю. Он понимал, что находится под землёй. Издалека эхом доносились возбуждённые крики каких-то существ, сухой воздух пах пылью и жарким полднем, щекотал горло и ноздри. По коридору изредка проносился прохладный ветерок, и тогда к запахам предгорий примешивался запах болот и гнили подземелья. По каменным стенам бегали бледные пятна и круги света, расплываясь и играя, словно отражения солнечных лучей на колеблющейся водной поверхности. Потом они превратились в светящиеся знаки, ползущие по стенам вверх и вниз. Коридор закончился, и Глеб вошёл в большой зал. В огромной пещере, возвышаясь до самого потолка, сидел, скрестив ноги, сияющий, как солнце, золотой Будда! От восхищения Глеб едва перевёл дыхание. В тишине, наполняющей пещеру, слышались звуки падающих капель воды. Сияние, идущее изнутри огромной статуи, освещало каменные стены и свод пещеры в разноцветных потёках, огромные каменные сосульки, висящие у краёв потолка, и поднимающиеся навстречу им с пола. Ползущие по ним надписи на непонятном языке сначала слабо, а потом – ослепительно засветились. Что-то вокруг неуловимо изменилось, и Глеб почувствовал, как всё в мире стало легко и понятно. Будда обратился к Глебу, но его губы оставались неподвижными, как и он сам:

– Чего ты хочешь?

От неожиданности Глеб вздрогнул, но тотчас ответил, волнуясь:

– Я хочу познать истину!

– Которую из истин ты хочешь познать?

– Я не знаю.
– Честно признался Глеб.

– Неискоренимая жажда ведёт тебя!

– Это плохо?
– Глеб лихорадочно пытался думать, но совершенно не мог сосредоточиться.

– Ты пока спишь.

– Да, я здесь во сне!

– Сон - там! А здесь твой дом.

– Я не понимаю.
– Глеб в растерянности смотрел на Будду.

– Я вижу большого ребёнка. Приходи, когда повзрослеешь. Тогда мы сможем понять друг друга.

Глеб повернулся, чтобы уйти, но Будда окликнул его:

– Не спеши! Ты должен это увидеть!

Глеб остановился, глядя на него в ожидании, и вдруг почувствовал, что растворяется…

… Душа плыла сквозь прекрасный, сияющий разноцветьем мир, расстилающийся перед ней. Она летела сквозь цветные облака, сквозь светящиеся, переливающиеся цвета и звуки, плывущие навстречу сверху и снизу. Душа пела, и мир вокруг отзывался ей музыкой цветов, ведь Песня Жизни состоит не только из звуков, подобно песням людей, Песня Жизни поётся всем, что вокруг - видимым и невидимым. Душа пела и осознавала себя, осознавала гармонию мира, её цвета менялись, становились чище, сияли и звучали вместе со всем вокруг. Но вот душа поняла, что что-то мешает ей петь Песню Жизни правильно, что-то в ней не может звучать верно. Это нужно было исправить, и душа захотела это сделать…

Глеб открыл глаза. Музыка! Где-то очень тихо играла музыка, он её слышал! Глеб сел на плите, вдыхая пряный аромат Зала Снов. Вокруг едва слышно звонили маленькие колокольчики. Тысячи маленьких колокольчиков, в которые ударяли капли воды. Они звонили на разные голоса, и их звон, тонкий и лёгкий, непостижимо сливался в фантастическую, сверхъестественную мелодию! Она лилась тихо и тонко, словно журчание ручья. Перед глазами неожиданно появился голубой луч. Яркое голубое пятно расширялось. Цвет был очень сильным и приятным для глаз. Пятно двигалось за взглядом, оставаясь перед глазами, куда бы Глеб ни смотрел. Спустя несколько минут его цвет поблёк, и оно растворилось, мелодия тоже утихла.

– Что ты видел?
– Перед Глебом стоял Аланта.

Глеб рассказал Аланте о своём сне и видении. Аланта довольно улыбнулся:

– Ты быстро идёшь! Твой путь не будет долгим и утомительным. Хорошо!

Занятия с Воинами Ночи возобновились. Умала со сдержанной радостью встречал Славу и Глеба каждое утро на пляже, где их уже ждали выстроенные в шеренги воины в чёрных одеждах. Видя удивительные успехи своих учеников, от ударной техники Глеб решил перейти к броскам. Он объявил о своём решении, и со Славой демонстрировал сидящим на песке Воинам Ночи приёмы самбо. Они по очереди бросали друг друга на песок, показывая подсечки, подножки, броски. Сидящие на песке воины вначале с изумлением смотрели, как легко они проводят приёмы, выбивая друг у друга из рук нож или отбирая копьё, или просто освобождаясь от захвата, а потом начали смеяться, хлопать себя по коленям от радости и восхищения при каждом новом броске. Едва дождавшись команды Глеба “Построились!”, воины сами бросились разбиваться на пары. Некоторые сразу стали пробовать свалить друг друга на песок.

– Отставить!
– Рассердился Глеб.
– Смирно!

Воины Ночи с удивлением обернулись на него. Никто из них не понял команд Глеба. Тот осознал, что отдавал команды по-русски.

– Встаньте на расстоянии руки друг от друга!
– Увидев, как воины разошлись по песку, Глеб продолжил, - сначала отрабатываем умение падать! Это нужно, чтобы не получить повреждений при падении. Бросать друг друга будете только после того, как я увижу, что вы научились правильно падать.

Глядя на воинов олунха, осваивающих страховку на песке возле изумрудно-прозрачного сияющего моря, Глеб подумал, что сержант Ерменкулов сильно удивился бы, увидев, кто занимается отработкой рукопашного боя согласно разделу ”Броски и падения” в его методичке.

– Что у тебя с Лане?
– Обернулся он к Трутнёву.

– Да так! Ничего особенного!
– Смутился Слава.
– Просто девушка интересуется рукопашкой. Она же Дочь Ночи, что тут такого?

– Ты смотри, Слава! Здесь всё серьёзно!
– Глеб мотнул головой.
– Олунха не поймут наших взглядов на свободные отношения мужчины и женщины.

– Я и не собирался… - Слава покраснел и возбуждённо заговорил.
– Нет, Глеб, это другое! Я постоянно о ней думаю!..

– Хорошо, если так! Смотри, Слава!
– Повторил Глеб, но Слава уже не слушал его - он, улыбаясь, глядел в сторону.

Глеб повернулся и увидел идущую к ним по песку Лане. Девушка счастливо улыбалась, рукой она придерживала узкогорлый кувшин, который несла на плече. Подойдя, она приложила руку к груди и чуть склонила голову:

– Хороший день! Я принесла вам воды!

Глеб подошёл и взял кувшин из рук девушки:

– Спасибо, Лане! Вовремя!

– Да, а то мы тут уже от жажды умираем!
– Улыбнулся Трутнёв.

Лане внимательно и тревожно посмотрела на него:

– Ты говоришь странные слова! Ты говоришь о смерти? Ты должен сходить к Эвада, или к Аланта, они лечат любую болезнь!

Трутнёв взял кувшин у Глеба и с удивлением взглянул на Лане:

– Нет, я не болен! Ты неправильно поняла, Лане!

Он посмотрел на Глеба:

– Придётся следить за своей речью. Они всё понимают буквально.

– Дервиш не зря объяснял, на каком языке мы разговариваем.
– Пожал плечами Глеб.
– “Живи в молчании – это искусство слышать мир”.

Трутнёв ещё раз приложился к кувшину и протянул его Лане:

– Вы всегда обращаетесь к вождям, когда заболеете?

– Да!
– Ответила Лане.
– Тот, кто чувствует болезнь, говорит с вождями. Они искусные лекари. Вы тоже гордитесь своими вождями?

– Бывает!
– Осторожно ответил Слава.
– Но они часто очень заняты.

– Да!
– Согласилась Лане.
– У вождей всегда много забот.

– Во многой мудрости много печали, и кто преумножает познания – преумножает скорбь!
– Вспомнил Глеб.

– Атау-ли тоже говорил, что великая мудрость несёт много тревог и раздумий. Он говорил, что везде, где есть свет солнца, есть и тень, - вздохнула Лане, - и чем выше дерево, тем его тень длиннее.

– Интересно!
– Заметил Глеб.
– У вас вожди занимаются лечением людей.

Лане посмотрела на него, и спокойно ответила:

– Вожди – особенные люди! Они обязаны поддерживать дыхание жизни на землях, которые даны им, чтобы править! Они должны следить за жизнью и благополучием зависящих от них людей, ведь они несут за них ответственность перед Создателем!

Трутнёв смотрел на Лане восхищёнными глазами. Она улыбнулась ему:

– Когда ты будешь меня учить?

– Да хочешь, прямо сейчас!
– Ответил Слава.

– Тогда начнём!
– Серьёзно сказала Лане.