Держи меня крепче

Сестрица выходит к нам навстречу, и по ее лицу я вижу, что Лиза ей категорически не нравится. Колкие шуточки о том, какой я мерзавец и бабник окончательно выбивают Белоснежку из колеи. Блядь, сестренка, она и так похожа на маленькую испуганную девочку, которую пригласили выступить впервые на детском утреннике, а ты добиваешь еще больше.

С иронией предвкушаю завтрашний день. Уверен, что мать завалит меня телефонными звонками, потому что ей до дрожи будет интересно кто та дама, с которой я решился выйти в свет, проигнорировав Олли. И более чем уверен, что если бы она узнала кто такая Белоснежка, то потеряла бы сознание от шока.

— Выпьешь чего-нибудь? — спрашиваю у Лизы.

Она поднимает на меня свой испуганный взгляд, и я понимаю, что алкоголь просто необходим в ее случае. Не дожидаясь ответа беру у проходящего мимо официанта бокал шампанского и протягиваю Белоснежке.

— Пей, — она слушается и делает маленький глоток.

— Что ты как маленькая, Лиза? Разве так пьют алкоголь взрослые девочки?

Щеки Белоснежки вспыхивают румянцем. Она делает несколько глотков шампанского подряд и перестает наконец-то дрожать.

Начинается торжественная часть вечера — самый нудный момент. На сцену выходит ведущий — известный комик из Камеди, а я чувствую, что жутко проголодался и именно сейчас удачный момент, чтобы подойти к фуршетному столу, который пустует.

Я знаю, что ничего интересного в вечерней программе не будет. Ведущий похвалит прекрасную и талантливую Валерку, скажет, что она молодец — добилась таких успехов в свои-то двадцать восемь. Хотя по моему скромному мнению успехи у младшенькой слабые. Подольская больше известна по громким скандалам, чем своим творчеством. Да и добилась — громко сказано. Все благодаря деньгам папы, моим связям и мольбам мамы.

Среди закусок полнейшая хрень — устрицы, улитки, креветки, салат с угрем на подушечке. Блядство! Ничего съедобного! Лучше бы я съел бутерброд с колбасой, чем все то, что пытаются развидеть мои глаза.

— Терпеть не могу устрицы, — произношу я, когда понимаю, что перекусить сегодня не получится.

— А я никогда не пробовала, — говорит, стесняясь, Белоснежка.

Неужели до сих пор существуют девушки, которые умеют стесняться и краснеть? Почему-то на моем пути встречаются сплошь развязные девицы, у которых на языке вертятся грязные словечки. И почему-то я радуюсь, что Белоснежка выросла не такой.

— Можем исправить эту ситуацию, — беру в руку вилку с тремя зубцами и вынимаю устрицу из раковины.

Осторожно несу деликатес к распахнутому ротику Белоснежки и опускаю устрицу прямо внутрь. Есть в этом что-то интимное. Неужели афродизиаки распространяются воздушно-капельным путем? Уверен, что да. Иначе чем можно объяснить возникшую эрекцию в штанах?

Белоснежка с закрытыми глазами вбирает в себя скользкую массу и медленно жует. Не морщится, не выпучивает глаза от брезгливости, и я начинаю подозревать, что я один такой неправильный. Но когда Белоснежка дожевывает внутренность ракушки и распахивает глаза, я убеждаюсь, что нет.

— Теперь и я могу официально заявить — устрицы мое самое нелюбимое блюдо, — произносит Лиза и вызывает у меня легкую улыбку.

Приходится подойти к сцене, потому что так делают все присутствующие гости. Моя сестрица, тряхнув красными волосами, забирается на сцену и, судя по ее покачивающейся походке, она явно перебрала лишнего. Впрочем, я не удивлен. Валерка отбирает микрофон у ведущего и начинает смеяться на весь зал. Ее вдрызг пьяный голос не вызывает у меня ничего, кроме сочувствия.

Нет, мне не стыдно за нее. Потому что она взрослая девочка, которая сама вправе решать, как именно ей жить. Одному я безмерно рад — родителей и многочисленных родственников среди гостей нет, а это означает, что я не увижу, как расстроена мама и как злится отчим.

Когда мы встречаемся с Белоснежкой взглядами я замечаю, что она пытается скрыть в своих глазах шок.

— Уважаемые друзья и гости! Я хотела поблагодарить (это слово получается произнести только с четвертого раза) вас за то, что вы пришли на мой праздник. Плюнули на свои важные дела и встречи и решили, что Валерия Подольская куда важнее всего этого дерьма. Мне приятно, правда. Я хотела сказать спасибо своим родителям, которых нет в зале и своему братцу Марику. Он знает, за что. И знает, как я его люблю.

Я приподнимаю бокал с шампанским, чтобы Валерка знала — я слышу ее. Сестрица машет мне рукой и продолжает благодарить почти каждого присутствующего. Ее речь утомляет гостей, но все продолжают натянуто улыбаться и делать вид, что внимательно ее слушают. Я знаю, что последует дальше — Валера начнет петь свои песни-пустышки, которые она считает шедеврами.

Так и происходит. Сестра просит ди-джея поставить минус одной из ее песен и начинает горлать в микрофон примитивные слова о любви. Кажется, пока мы дойдем до основной части вечера — презентации клипа, сестре уже будет не до этого. Тяжело вздыхаю и качаю головой — уж лучше бы она воспользовалась фонограммой и не подогревала слухи о себе еще сильнее.

Белоснежка делает вид, что с интересом смотрит сольный концерт моей сестры. На третьей песне я понимаю, что свой план-минимум выполнил, и мы можем смело ехать домой.

— Мне нужно отойди в дамскую комнату, — говорит Лиза, приблизившись к моему лицу.

Я киваю в ответ и попиваю виски глядя на сцену. Спустя минуту чувствую прикосновения к своей спине. Затем, чьи-то нежные руки перемещаются мне на плечи, и делают легкий массаж. Поворачиваю голову и вижу, что это Олли.

— Ты не звонишь, Марик. А я безумно соскучилась по твоему жезлу, — Олли предстает передо мной.

— Значит, был занят. Или банально — не было желания.

Она грациозно поправляет длинные белокурые волосы, стреляет в меня своими голубыми глазками и эротично проводит острым язычком по своим губам.

— Может быть, уединимся где-нибудь? — Олли водит наманикюренным пальцем по клеткам на моей рубашке и продолжает улыбаться во весь рот, не принимая отказа.

— Прости, Олли. Как-нибудь в другой раз, я здесь не один, — отвечаю ей на ухо и вижу, как меняется выражение ее лица.

Из дерзкой кошки превращается в испуганного зайца с оттопыренной от обиды губой. Боковым зрением замечаю, что моя Белоснежка вернулась в зал и стоит чуть поодаль, не решаясь подойти.

— Всего доброго, Олли, — откланиваюсь и подхожу к взволнованной Лизе.

Глава 7

Лиза.

Когда мы садимся в автомобиль Марка я откровенно грущу. Смотрю в окно на мелькающие заснеженные деревья, пустынные улицы и пытаюсь мысленно оттянуть тот момент, когда мне придется попрощаться с Подольским. Рядом с ним я вновь превращаюсь в маленькую испуганную девочку, какой была до того, как попала в детский дом. Его взгляд заставляет меня плавиться на месте, блеять бессвязные слова и делать все, что он говорит. Вот даже устрицу съела, хотя была уверена, что не оценю ее изысканный вкус.