Держи меня, Земля!
Шрифт:
Новостей из дома тоже пока было немного. Без изменений. Но на душе всё равно стало серо и промозгло, точь-в-точь как за окнами зала этим ранним питерским утром.
Глава 7
Лера не упрекала Дашку, не осуждала Неверова. Ей просто было грустно, что она так плохо разбиралась в людях. Что, дожив до своих двадцати семи, она до сих пор считала: брак и семья — это свято. Наивно надеялась, что есть верные мужчины. Была убеждена, что порядочность не атавизм. В общем, верила в сказки, хоть и была уже большой девочкой.
Знала она в
Жаль, что на тёмной стороне его души, которую Лере было не видно, похоже, имелись оправдания и для измен. Может, они и весомые. Он же не делился, как они живут. Опять же, детей нет. Может, это и есть то самое отчаяние, от которого пускаются во все тяжкие. Да и работа у него такая, что он вечно в разъездах. Значит, устраивает это их с женой. Леру же устраивает. И мысли, которые так настойчиво внушала ей мама, её опасения, уже не казались Лере несерьёзными.
«Детей нет. Всё время в разъездах. Ничего не держит».
Она даже головой замотала, отгоняя мысли о том, что, возможно, и Артём поступает как Неверов.
«Нет, нет, нет. Он мне не изменяет. Он работает там на своей вахте. Тяжело, много, на жаре, на морозе, на высоте в десятки метров над землёй. Просто работает, чтобы мы жили в достатке. У них и женщин-то там нет, если только повариха. Я же ему не изменяю!»
Она посмотрела на выступавшего докладчика, а потом перевела взгляд в зал. И вздохнула, не увидев лохматого затылка в первом ряду.
«Наверное, его жена убеждает себя так же. А он отсыпается сейчас, как и Дашка, после бурной ночи», — горько усмехнулась она.
Чёрт знает, зачем она проводила эти параллели между Неверовым и своим мужем, но, видимо, эта солидарность с его женой и заставляла Леру всё время о нём думать.
Ей даже мерещился его голос, когда в перерывах они выходили в фойе поболтать, познакомиться с коллегами, обсудить новости.
И в стерильных залах завода, куда их повезли познакомить с процессом производства лекарств, Лера ощущала какую-то вселенскую пустоту из-за того, что Неверов оказался хуже, чем она о нём подумала. Или это потому, что его с ними не было?
Такая мысль тоже пришла ей в голову.
Лера скучала. Но по нему ли? Скорее, по дому. И по мужу. К тревожной тоске, связанной с состоянием папы, просто добавилась какая-то тихая осенняя грусть.
Осень в душе, на которую так стала похожа эта холодная весна в Питере.
Лера вышла из автобуса, что привёз их с завода, но в гостиницу не торопилась. Жалко было тратить вечер на просмотр какого-нибудь бездарного сериала, который наверняка смотрела в номере Дарья.
— У нас завтра свободный день. Нагуляешься ещё и в музей свой сходишь, — фыркнула она в ответ на Лерино предложение пройтись.
Лера заходила в номер перед поездкой, от которой Дашка заведомо отказалась. О минувшей ночи Лера спрашивать не стала. Да и времени не было. Впрочем, как и желания.
А Лера сходила бы в Русский музей. Только, оказалось, не с кем. Дашка уже договорилась ехать на Невский, в Пассаж,
в Гостиный двор, чёрт знает ещё куда, что можно назвать двумя словами: «по магазинам». Лера же хотела в Храм Спаса на Крови, к «Девятому валу», на Фонтанку к Чижику-Пыжику.Она покрутилась на месте, но в чужие компании даже прогуляться напрашиваться постеснялась. Просто пошла, куда глаза глядят. Одна.
И хоть весна в Питере была прекрасна, но слишком уж промозгла. Лера так быстро замёрзла, что зашла в ближайший же к гостинице супермаркет.
Ценники приятно радовали.
«Вина что ли купить? — замерла она перед витриной с алкоголем. — Хоть погреться да тоску разогнать».
— Отличный выбор! — бутылка чудом не выпала у Леры из рук, когда над ухом раздался до боли знакомый голос.
— Считаете? — повернулась она, чтобы убедиться, что не ошиблась.
— Уверен, — улыбнулся Неверов. У него был красный нос, красные уши, словно он долго стоял на улице, но какой-то сумасшедший счастливый взгляд.
На язык лезло неприличное слово, как эвфемизм к культурному «нагулялся». И теперь блеск в его глазах Лера уже никак не могла связать с интересным положением жены.
— Я взяла наугад, — усмехнулась Лера злорадно, заметив, что его ещё и слегка потрясывает от холода.
— Только так и надо выбирать. Не задумываясь. А лучше с закрытыми глазами.
— Вы, видимо, фаталист? — поставила она бутылку в жёлтую пластиковую корзину. Её и саму уже слегка трясло, но скорее от негодования.
«Ну, ты-то выбрал с открытыми. Дашка — девка симпатичная. Хотя думал точно недолго».
— Я, скорее — волюнтарист, — ответил он, протягивая руку к корзине. Лера не стала с ним бороться за её широкие ручки, отдала молча. — Предлагаю добавить съестного, чтобы это сухое красное было чем закусить.
Стыдно было признаться, но Лера понятия не имела что значит «волюнтарист», и, следуя за Неверовым по пятам, как тот доктор Айболит твердила, правда, не одно слово, а два: «Волюнтарист. И кобель. Кобель и волюнтарист». Чтобы оба не забыть.
— Держите, — они уже вышли, когда Неверов протянул пакет с продуктами, за которые он заплатил. И вздрогнул. — В Кёльне всё же намного теплее.
— Вы были в Кёльне?
— Да, вчера позвонили, как раз в Эрмитаже. Пришлось срочно улететь. У вас на завтра какие планы?
События развивались слишком быстро, чтобы Лера успевала соображать.
— Свободный день. Вроде, никаких семинаров не запланировано.
— Нет, не у компании, — улыбнулся он. — Лично у вас какие планы?
— Я хотела в Русский музей и…
— Отлично, — он даже не дал ей договорить. — Значит, выходите завтра в половине десятого, садитесь в такси, и оно отвезёт вас в «Русский музей и…»
— В какое такси? — обернулась Лера, потому что он уходил в сторону, противоположную гостинице.
— Такое, с шашечками, — остановился он, а потом снова пошёл, поднимая на ходу воротник пальто, и затерялся среди прохожих.
Лера потрясла головой, совершенно сбитая с толку. Если бы не пакет, врезавшийся в пальцы тонкими ручками, она поверила бы, что Неверов ей пригрезился.
— Держи меня, земля! А в честь чего банкет? — доставала Дарья на стол нарезку колбасы и сыра, фрукты, хлеб, вино.