Держись от меня… поближе!

Масло на сковороде жадно зашкварчало, принялось щедро золотить бока картофельных хот-догов. Адель только и успевала вовремя их доставать, укладывать на тарелки.

— Мне! Мне! Мне две! Три! — пищал пацаненок.

— Так две или три? — спросила с усмешкой Адель.

— Четыле! — безжалостно перековеркал он вроде бы совершенно простую цифру.

— Четыре так четыре…

Адель подмигнула ему, положила на тарелку хот-дог и быстро разрезала на четыре части. Пододвинула к нему кружку с какао. И малец повелся…

— Четыле! — повторил важно и принялся уплетать.

— В него всё равно больше не поместится.

Адель улыбнулась Глебу.

Очень скоро картошкодоги достались и ему, и бабе Нюре, а заодно кружки с ароматным травяным чаем, порции салата из пекинской капусты, горошка и огурцов. Вроде бы простая еда, совершенно без изысков, но Жарову было даже вкуснее, чем в ресторане, где недавно ел с Адель мраморную говядину.

Он успел вместить в себя две порции картошкодогов, когда дверь вдруг открылась, а на пороге появилась угрюмая шатенка примерно одного с Адель возраста, даже чем-то на нее похожая.

— Тетя! — запищал Борис.

Она недоверчиво посмотрела на Жарова.

И тут вдруг Адель начала виновато ей улыбаться.

— Софочка, это Глеб… — Воробушек представила его почему-то с опаской.

— Ах, Глеб, значит… — вдруг еще больше разозлилась та. — Ты по доброй воле его позвала на ужин?

— Позвала, — кивнула Адель.

— Ах так, значит… — И тут сестра Воробушка обратилась прямо к Жарову: — Ты мне должен синее шелковое платье и туфли!

— Что-что? — Глеб опешил, не зная, что ответить на столь необычную просьбу.

— Софа, да брось ты… — попыталась успокоить сестру Воробушек.

— Ну уж нет! — возмутилась та. — Адель, помнишь, мы на первом курсе университета пошли с тобой на дискотеку? Помнишь, что там было?

По глазам Воробушка Глеб тут же понял — помнит.

Еще бы ему понять, в чем дело, совсем было бы хорошо.

— Ты наговорил ей кучу гадостей и дернул ее за платье сзади! У нее шов разъехался на боку, а это я ей одолжила платье, между прочим. А потом, когда Адель убегала из того зала, еще и каблук сломала. Туфли, между прочим, тоже были мои!

И тут Глеб вспомнил…

Единственный раз застал Адель на дискотеке. Был очень рад этому обстоятельству. Ужасно хотел пригласить ее танцевать, но не решался, знал — пошлет. Битый час следил, наблюдал за тем, как Воробушек подпирала стенку. Также заметил, как на нее заглядывался один очкарик из совсем дохлых ботаников.

Ну в самом деле, не мог же он позволить ей выйти танцевать? Вдруг тот ботаник пригласил бы ее на медленный танец. Потом-то он этого очкарика выцепил за углом университета, объяснил по-человечески, на кого можно смотреть, а на кого нет. А когда вернулся, Адель уже не было. Он не знал, что порвал ей платье, и о каблуке тоже не знал…

— Она может прощать тебе всё, что угодно, но платье и туфли ты должен лично мне! — огрызнулась на него София.

— Да понял я, — кивнул Глеб с усмешкой. — Будет тебе платье с туфлями.

— Ну и ладно… — кивнула та и как ни в чем не бывало села за стол. Больше косых взглядов в сторону неожиданного гостя не бросала.

Когда все сосиски были съедены, а чай выпит, сын Адель вдруг заголосил:

— Хочу еще картошкодоги! Хочу! Хочу!

Глеб внутренне сразу напрягся. Сразу вспомнилось, как в детстве при любой подобной просьбе мать рявкала на него что-нибудь типа «перетерпишь, дармоед!», могла еще и подзатыльник дать, если сын не успокаивался.

Однако Адель ничего такого не сделала. Она наклонилась к своему ребенку и нежным мягким голосом пообещала:

— Завтра обязательно сделаю, сегодня сосиски закончились. Обещаю, малыш!

И правда, на их большую компанию ушла вся пачка.

Глеб тут же поднялся.

— Давайте я еще куплю!

Адель посмотрела на него удивленно, пожала плечами.

— Я мигом!

Сразу пошел в коридор, прикидывая по пути, чего бы еще купить. В прихожей его нагнала баба Нюра, попросила нагнуться, зашептала на ухо:

— Ты не сосиски покупай! Купи цветов, шампанского, конфет вкусных, икру красную… Я тебя научу, как правильно за девушками ухаживать…

Глеб отправился прямиком в ближайший гипермаркет, благо тот оказался совсем рядом. Выполнил, что было велено, всё брал по списку, ну и еще кое-чего по мелочи захватил.

Когда вернулся, его встретили на кухне всё те же лица.

— Купил? Молодец! — похлопала в ладоши старуха.

Глеб кивнул, вручил пакет с требуемым бабе Нюре, еще и цветы в придачу.

— Тут всё как вы просили! Шампанское, икра…

Баба Нюра аж заохала от неожиданности.

— Это мне? Да что ты, милок, не нужно, это ж ты ей дарить должен!

Однако пакет тут же схватила. Цветы, впрочем, тоже.

— А вот это тебе, София. — Глеб вручил ей сертификат в модный магазин одежды на приличную сумму. Заметил, как у сестры Адель заблестели глаза.

Борису достался готовый хот-дог из кафе.

— Милые барышни, — попросил Жаров, — дайте мне с Адель часок-другой погулять, а? Я поговорить с ней хочу!

— Да пожалуйста, — пожали те плечами.

— А Борюсик? — Адель сделала круглые глаза.

— Не переживай, мы найдем чем заняться, — кивнула ее сестра. 

* * *

И вот он уже гулял с Адель по району.

Неподалеку отыскалось тихое кафе с кабинками. И уже там, в полумраке теплого уютного зала он сел к ней поближе, позволил себе обнять ее за плечи.

— Я так рад, что ты со мной, Воробушек… — проговорил он ласково.

— Опять это прозвище… — закашлялась Адель, сделала глоток заказанного им чая и, наконец, решилась спросить: — Почему ты называешь меня так?

Он усмехнулся:

— Потому что ты для меня — Воробушек. Такая же милая, немного пугливая, хохлишься так же…

— Я думала, я для тебя Вошка… — поджала губы Адель.

Глеб на какое-то время замолчал. Взгляд его потемнел, лицо приобрело хмурое выражение.

— Прости меня за Вошку… — вдруг сказал он. — И за платье с туфлями прости. Ну, и за всё остальное…

Глава 36. Хорошие люди

Максим Велесов — человек спокойный, жизнерадостный.