Держите фармацевта! или Лавка в захолустье

Мы спустились еще ниже под землю и продолжили движение. Здесь дохлой мышью уже не пахло. Но радоваться было рано.

Запахи сырости и плесени, пробиравшие меня насквозь, да зябкие щупальца холода, просочившиеся через шерстяную кофту и платье, обещали, что времена для меня наступают суровые.

Миновав несколько полутемных коридоров, стражники подвели меня к узкой двери. Вдвоем они схватились за мои запястья и зазвякали цепочкой между браслетами. Но так их и не сняли — лишь отсоединили друг от друга. И, распахнув дверь, бесцеремонно втолкнули меня внутрь.

Сначала я почувствовала себя слепым котенком, выброшенным в неизвестный и огромный мир. Сделала несколько неловких шагов, и этот мир сжался до небольшого квадрата два на два метра. Я прислонилась к стене и, глядя в темноту перед собой, застыла на месте.

Когда глаза привыкли, я слегка взбодрилась и рассмотрела маленькое оконце под потолком. Света оно давало ничтожно мало, но его хватило, чтобы увидеть топчан около стены и заново оценить крохотные размеры моей темницы.

Я подошла к топчану и, стараясь сохранять спокойствие, села. Холод продолжил морозить мое тело. Теперь его ледяные языки добрались до мышц, груди и живота. И мои зубы застучали, то ли от холода, то ли от страха.

Жаль, что последнее испытание я провалила. Но ничего не поделаешь. Что есть, то есть. В родном мире меня убили и как бы теперь не казнили здесь.

Мне фатально не хватает везения, вздохнула я.

В бессилии я сбросила туфли и, положив руку под голову, легла на топчан. Кровь застыла в венах, зубы продолжали постукивать, а мысли о возможном будущем замораживали меня изнутри сильнее любого холода.

Эта жизнь мне понравилась. Я втянулась в быт, в зельеварение, в проблемы Ведунов и их жителей. Мне до слез хотелось вернуться в свой дом. Вылечить Игната. Сделать с мальчишками необычную вывеску для лавки.

По какому праву у меня отняли все это?

И пчелки! Даже они остались без присмотра. Это оказалось последней каплей. Слезы полились из глаз, и я, никого не стесняясь, громко зарыдала.

Время тянулось медленно. Я успокаивалась, а потом снова не могла сдержать слез. Вспоминала и вспоминала несделанные дела. Я даже кошке Игната имя не дала. Я вообще ничего не успела.

И Элиан… Что он подумает обо мне?

От мысли о нем в груди запекло, дыхание перехватило. Я вскочила с топчана и уставилась в стену напротив.

Глаза окончательно привыкли к темноте, и на щербатой цементной поверхности я обнаружила незамысловатые отметины, оставшиеся от моего предшественника. Вертикальные черточки заполняли ее всю, последняя линия обрывалась почти у самого пола. Неровные, разной глубины, они раз за разом притягивали мой взгляд. Я прикоснулась к ним и в ужасе отвела взгляд.

Что, если в этой темнице я проведу всю оставшуюся жизнь?

Нет, я не хочу!

Будь ты проклят, Жека, отправивший меня в этот мир! И ты, доносчик, чтоб в аду горел!

Я встряхнула ладонями, и металлические браслеты впились в кожу. А по нервам пробежался разряд боли. Я шмякнулась на топчан, свернулась клубком, и слезы опять полились из моих глаз. Вот только рыдать сил больше не было. И я лишь тихонько всхлипывала да хлюпала носом.

Когда дверь пронзительно заскрипела, я даже не посмотрела в сторону вошедшего. Силы окончательно покинули мое тело вместе со слезами.

Камеру залило ярким светом, но я все равно не шевельнулась. Никто не станет вызволять меня из этой ловушки. И надеяться на обратное не только глупо, но и вредно. Ведь надежда — злейший враг обреченных. Она не дает смириться со своей участью и изматывает ожиданиями, сбыться которым не суждено.

— Настя, — мое имя прозвучало слишком чужеродно.

На миг мне показалось, что я слышу голос Артура, и я инстинктивно закрыла лицо руками.

— Ася! — теперь бархатистый голос прозвучал резко и встревоженно.

Не веря своим ушам, я отняла руки от лица. Свет полоснул по глазам, отчего я снова прикрыла их ладонями. В тот же момент он стал мягче, как будто вошедший тоже накрыл рукой светящийся предмет. И я, наконец, осмотрелась. Залитая светом, моя камера показалась еще меньше, а ее потолок едва не давил вошедшему на голову.

Я скользнула взглядом с по узкой талии, мощной шее и волосам, спадающим на широкие плечи. Сглотнула густую слюну и опустила взгляд. Пусть я не сделала ничего плохого, но посмотреть друиду в глаза у меня не хватило духа.

— И долго мы здесь будем сидеть? — Бровь Элиана изогнулась, и он, переступив с ноги на ногу, уставился на меня.

А я отметила напряженный подбородок и крепко стиснутые челюсти. Словно друид вел с кем-то внутренний диалог.

— Вряд ли мне разрешат уйти, — грустно улыбнулась я, и из носа полился жидкий ручеек.

— Я забираю тебя под свою ответственность, — спокойно, словно он говорил с ребенком, произнес Элиан. — Ну же, Ася, идем.

Кровь зашумела в ушах, и я подняла на него ошеломленный взгляд.

— Если это шутка, то жестокая и бесчеловечная… — всхлипнула я и задержала дыхание.

— Я когда-нибудь шутил? — его голос прозвучал неожиданно хрипло.

— Тогда почему ты это делаешь? — глядя себе под ноги, пробормотала я.

На долгую минуту или даже две, пока Элиан медлил с ответом, в камере повисла звенящая тишина.

— Потому что я не понимаю, — ответил он наконец. — А я не люблю не понимать.

— Чего не понимаешь? — Я как могла пыталась сдержать дрожь в голосе.

Но друид, по-видимому, не собирался ничего объяснять.

Мы вышли из камеры в коридор, и только там я поняла, как мало кислорода было в моей темнице. Дышать стало легче, отпустило и заложенный нос.

Мы прошли несколько поворотов, поднялись по винтовой скрипящей лестнице на несколько этажей и вышли на улицу. Солнце уже скрылось за горизонтом и небо вовсю расчерчивали мириады звезд. Большие и маленькие, они собирались в неведомые созвездия и испускали желтый и белый свет.

Мне вдруг захотелось порассуждать, почему одни звезды светятся белым, другие желтым, а некоторые даже имеют красноватый оттенок. Но подумала, что после такого откровения меня уж точно признают ведьмой и вернут обратно в камеру.

Элиан бодро шел впереди, я плелась на полшага позади него. Когда он открыл машину со стороны пассажира, я неловко плюхнулась на сиденье и задела металлическую его часть своим браслетом. Железяки звякнули, и Элиан поморщился.

— Снять ограничители магии пока не получится, — в его голосе послышалась досада.