Держу пари
Шрифт:
– Так как ты до этого дошел? – весело улыбаясь, спросил отец за обедом. Библиотекарь министерства и младший брат Вейлы не особо отличался умом и силой. Хотя для семейного наследия силы у него хватало. Младший Ньюн предпочитал не особо вдаваться в подробности и по возможности не пересекутся не с кем из семьи. Хлопотно.
– О! Он проспорил одному милому ангелочку, она ему имя дала в честь своего мишки! – засмеялся в голос Одри, что почему-то решил сегодня наведаться в министерство, а заодно и пообедать вместе с ними. Отец подхватил веселый смех друга.
– Еще хоть одна живая душа узнает об этом, твоя
– Да ладно не злись, это и правда смешно, — тут же стал серьезным колдун.
– Ничего смешного не вижу. Эта малявка Раф еще пожалеет о том, что сделала, я ей отомщу, точно тебе говорю, отыграюсь.
– Ну, сын, это вряд ли, то что одна из Раф, вообще, пошла на такое меня удивляет. Эти самые не пробиваемые из этого департамента. Если остальные хоть как-то приспосабливаются к миру и времени, то эти нет. Наша семья с ними всегда не ладила…
– Да мне все равно, хоть горгулий или сама Медуза-Гаргона у нее в роду. Я ей это не прощу, никто не смеет надо мной потешаться.
– Эх, сын, сын, тебе бы самому не помешало научиться над собой смеяться, — улыбнулся библиотекарь. – Мне пора, был рад поболтать. Не забудь отправить вестник матери, она ждет объяснений чем имя, что она дала при рождении вдруг тебе не понравилось. И учти она очень злая, спасет только правда.
– Ладно понял, иди уже отсюда, — отмахнулся от отца заклинатель и лениво начал ковырять предложенное ему блюдо. Мясо и овощи. Новое введение их повара, может и вкусно, но вид нарезанных крупно овощей выводил из себя. Он с детства не любил овощи.
– Перефтань капаться, фсе очень вкусно, — проговорил с полным ртом лучший друг, что любил так это набить свое брюхо.
– Так и передам повару, — поморщился мужчина и отодвинул от себя миску.
– Хёрн, ой, прости Теодор, слушай… — прожевав, начал было Одри и тут замолчал, глядя ему за спину. – О, это по твою душу, если что я рядом, но сильно не надейся.
Схватив вторую миску овощей, он быстро пересел за стол подальше подвинув кого-то на лавке. Теодор нахмурился и оглянулся, вовремя, чтоб взглядом наткнуться как раз в грудь подошедшей очень близко девушки. Про себя отмечая, что грудь великолепна, а тонкий едва уловимый аромат корицы и ванили, в сочетании с чем-то еще. Заставили его замереть и с наслаждением вдохнуть запах этой, как оказалось, весьма аппетитной женщины.
– И? Господин Теодор, вам понравилась моя грудь? Благодарю, но если вы не возражаете, может, уделите внимание мне, а не ей? — сказал уже такой знакомый наглый голос, но поспешно убрать голову, значит, признать то, что он чувствует свою вину. Да никогда. Не перед этим птенчиком.
– Маловата, на мой взгляд, но твой Кассия всегда любил недозревшие фрукты, — хмыкнул он, отворачиваясь от девушки. – У птенчика ко мне вопросы? Сегодня я на работе. Что тебе снова от меня надо?
– Как всегда, Теодор, — новое имя, да еще и из ее уст просто раздражало. Когда же она села напротив, захотелось встать и бежать. – Ты же понимаешь, что и почему.
– О-о-о, так вот они как решили в этот раз? – А он то сомневался, но нет вместо громил, что следили за ним не престранно от ангелов в течение последнего тысячелетия, ему приставили это. Старухи совсем с ума походили? В их планах что его соблазнить этой?
Бред. Нет, так он не играет. Он согласен вести себя немного тише, но пусть вернуть ему предыдущих и уберут эту птичку. – Птенчик, я тебе не по зубам иди отсюда, пока не пропала.– С чего это я должна пропасть? — нагло спросила Селина. – и хватит звать меня птенчиком.
– Почему, птенчик? Мне нравится, до взрослой птицы ты не доросла и не думай, что будет иначе. А пропасть? Милая, я стольких соблазнил, думаешь ты сможешь устоять и не влюбится если захочу? – он протянул руку через стол и нежно провел по лицу девушки кончиками пальцев.
– Так уж и все влюбляются, — хмыкнул его птенчик, но не отстранилась.
– Все, и ты будешь одно из тех, кого я сломаю. Так беги пока не пришлось плакать и в твоем маленьком сердечке, птенчик, живо чувство к твоему Кассию, — он поймал выбившийся из её прически локоть и накрутил на палец. – И стоит тебе меня полюбить, ты пойдешь за мной куда угодно, сделаешь, что захочу. Так что беги пока можешь.
– Какое самомнение! Выше взлетел больнее падать, ты это знал? – она готова была все разнести от гнева на этого бесстыжего мужчину. Да как он посмел утверждать, что она его полюбит и пойдет за ним куда угодно. Вздор, у нее есть жених и она-то точно его не бросит. Да и как он смел трогать ее лицо и играть ее волосами.
– Самомнение? – заклинатель усмехнулся голубые глаза смеялись над ней, он встал и наклонился через стол и прошептал на самое ухо. – Я просто говорю, как есть: Влюбишься это я тебе обещаю. Сама прибежишь ко мне.
– Еще чего и не надейся! Это ты влюбишься и придешь умолять отменить свадьбу, — она встала с места и смотрела ему в глаза готовая на что угодно, лишь бы поставить этого заносчивого павлина на место.
Рыжий помощник министра засмеялся, и опять дотронулся до ее лица вызывая множество эмоций. Заставляя забыть, как дышать.
– Я влюблюсь? Не смеши меня, милая. Я никого не любил и любить не собираюсь. А если, когда-нибудь это произойдёт это точно будет немаленький Ангел, — Теодор наклоняется к ее губам и, если она ничего не придумает поцелуя не избежать.
– На что спорим? – выпалила Селина, решив играть по его правилам. В честном поединке, дочь Раф проиграет и потеряет все, чего добивалась все тысячи лет работы в департаменте. Но честно она играть не будет, не с этим человеком. Никогда. Любит азартные игры? Будут ему игры. Еще пожалеет, что посмел с ней тягаться. Она не проиграет. Ни за что!
– Просто, если выигрываю я — ты моя раба, выполнишь все, что прикажу… — он так и держит руку у нее на шее неприлично близко притянул ее лицо к своему. Она не видит, а чувствует его ликующую усмешку.
– А если я? – вздох выходит сбивчивый, уж очень сильно ее пугает такая близость.
– Так и быть, я на всю жизнь твой верный раб, и твое желание для меня будет закон. Идет? Мы на равных условиях, ангелочек. Согласна? — он вновь делает попытку ее поцеловать.
– И что я буду с тобой делать всю жизнь? Что скажет мой муж? – новый вопрос, лишь бы отвлечь его.
– Это мы еще посмотрим, насчет мужа, ты будешь моей игрушкой. Не думаю, что при таком у тебя останется муж, — он хитро улыбнулся и уже почти коснулся ее губ, – Ну что скрепляем? Не страшно?