Дерзкая подруга сестры, или Проучить тебя

Гор меня хлопает по плечу, обращаясь к нам с Лизой:

— Придурков еще будет полно. Но вы должны всегда держаться вместе.

…После учебы я везу Лизу с сестрой к нам в особняк. Скоро оглохну от болтовни девчонок. И смеюсь над ними, чувствуя себя самым счастливым.

Важное из множества «охов» и «ахов» успеваю понять. Ева выполнила условие, и Лиза теперь в команде. Белобрысый шарахается от двух однокурсниц. Несложно догадаться, каких. После стольких событий девочки требуют торт и побольше. Так что мы заезжаем купить много вкусностей, чтобы вечером отмечать.

Глава 42

Лиза

Сбывается все, как я и хотела. Мы сбежали от галдящей компании, которым только дай над нами посмеяться. Это к братьям Евсея относится. Девочкам больше интересно шушукаться, все тайны выведывать.

Сначала мы сходили к нашим щукам. Евсей уже не отрицает, что рыбы тоже его. Только просит не подкидывать ему больше зверинец. Я же решила не обманывать больше, потому и молчу. А то кто его знает, моего Сомова. Вдруг нарвется на ответку еще. Так мы быстро с его сестрой организуем. Опыт ого-го какой!

В саду я вспоминаю, что собиралась здесь сделать признание. Вот тут и облом. Не смогла ведь удержаться и выдала раньше себя.

Естественно, об этом говорю.

— Лизок, я согласен прикинуться, что забыл твои прошлые обещания любить меня вечно. Мы можем повторить, вообще без проблем, — Евсей становится напротив и ждет, и такой вид мечтательный делает.

— Нет, я так не могу, — смеюсь, ну вот как с ним настроиться? — Разве можно с такими вещами прикидываться?

— Вообще-то, мне приходилось! — и на меня с укором смотрит, глазами прожигая. — Думаешь, я просто так к тебе раньше цеплялся?

— Постоянно дразнил и разыгрывал!

Сам попросил подумать и вспомнить. Пожалуйста, все ради любимого парня.

— Да, так и было, — не отрицает хоть. — Но так я прикрывался, что мне нравится подружка сестры.

Оп! Другой поворот. Так вот зачем я год назад проходила два дня с наручниками…

— Мне тоже нелегко пришлось, — улыбаюсь, когда он обнимает. — Ты обзывал меня, что сохну по тебе. Ладно, признаюсь… Я врала, когда отрицала.

— Но ты же помнишь, что твое вранье я чую за версту? Ага?

Ох, попалась так попалась.

Зато сад получил свою дозу признаний.

Ну, и не только… Долго стоять и болтать — не про нас. Уже не замечаем, кто первый нападает с поцелуем. И хочется одного в этот самый момент. Никогда не расставаться с прозорливым и… до невозможности особенным парнем.

— Ой! Я, знаешь, что подумала?

Высвобождаюсь из его крепких рук. Прыгаю на месте, радуясь, какая же отличная идея ко мне вдруг постучалась.

— Помнишь тот шар желаний?

— О Господи! Опять? — Евсей за лоб хватается.

— Давай перепишем мое желание, а? Прошлое забудем, а новое напишем!

— Лизок, ты уверена, что так это важно? Ну кто в такое верит?

— Ты! — прямо и четко показываю.

Евсей же выкрал мою записку. Прочитал.

И кто потом убеждал, что там все о нем?

Кому мерещилось, что я за ним охочусь?

Да я меньше, получается, верю, чем он.

— М-да, записку и правда переписать не мешает, — все-таки соглашается, недолго думая. — Без всяких похожих на меня парней, серьезных выкинуть нафиг. Только ты и я.

— Только наша любовь, — говорю без всяких сомнений.

Ну, я на будущее планировала придумать записку. Евсей парень шустрый, потребовал не ждать. Срочно надо ему новое желание.

А потом скажет, что я только верю?

Да конечно, совсем по нему не заметно.

До дома возвращаемся бегом. Торопимся срочно закрепить новое желание о нас. Братья Сомовы отвлекают и ржут. Но мы не сбиваемся, пишем.

— Ну вы даете! Это кто же в такое поверит? — громче всех Гордей заливается.

— Не поняла? Что значит «кто»?! — к нему Майя подходит, руки в боки упирая. — А ничего, что твое желание из шара сбылось? Или забыл как?

Гордей в лице меняется, забегали глазища.

— Любимая, такое не забудешь, — обнимает свою девушку. — Это они сомневаются, но ты-то знаешь, кто больше всех верит.

Евсей прогоняет братьев подальше от нас. Прячет в карман листочек с желанием. Все просят дать посмотреть. Но мы-то умеем быть тайной парочкой. Отшучиваемся. И я вижу по Арине — подруга, конечно же, и так догадалась.

Посиделки заканчиваются поздно. Болтаем, угощаемся тортом. Кажется, что и не было вчерашнего дня, моего отчаяния, страха потери. Наверное, помня подлость кузенов, особенно хочется быть к Евсею поближе. Ведь он тот, кто злился, но верил мне. Верил!

Арина, зевая, сообщает, что дверь оставит открытой. Уходит спать. Раньше нее испарились Платон и Амелия. За ними Гордей закинул Майю на плечо и уволок. Так мы остаемся в столовой одни.

Я же всегда ночую у подруги, когда попадаю в дом Сомовых. Только сейчас получаю еще одно предложение…

— Давай ко мне поднимемся, Лизок? Ты давненько туда не заглядывала.

Ну да, после погрома не довелось.

И вообще!

— Ты же сам мне запретил к твоей берлоге приближаться?

— Раньше ты не слушалась и все равно лезла, — посмеивается, прижимая к себе.

— И что? Не боишься, что я там все вверх дном переверну?

Вообще-то, не собиралась, но мало ли…

— Не-а, боюсь, что я тебя не выпущу оттуда.

— Тогда… — специально тяну, наблюдая за его напряжением. — Тогда я хочу к тебе заглянуть. Но боюсь, что потом ты не выгонишь.

Евсей только и рад, как оказалось. Подхватывает на руки и к лестнице несется. Я смотрю в его жгучие карие глаза, не замечая ступеней. Мелькает сбоку фон, но вижу только нас.

В берлоге осталось все по-прежнему. Но мы усиленно делаем вид, что я должна была сюда попасть всего лишь в гости. Даже получаю чашечку капучино. Про себя отмечаю, как хорошо, что шампунь не подали из кофеварки.

Только совсем не до напитка становится, когда я теряю голову от поцелуя. Тянусь продлить еще и еще. Мне кажется, или мир остановился вокруг? Каждое прикосновение Евсея будто жжет. Опаляет и дразнит.