Дерзкая штучка

– Так, – протянул следователь. – А вот это уже интересно…

– Ничего интересного в том, что женщину, уже преступившую пенсионный возраст, резали и терзали как молодую, – тихо произнес судмедэксперт.

– Странно вы сказали, – пробормотал удрученно следователь. – А разве есть разница в издевательствах над молодой и не очень женщинами?

Несмотря на состояние, мне понравилось, как тактично следак охарактеризовал возраст Рольгейзер. Этот мужчина не стал оскорблять даже мертвую, которая находилась этажом выше.

– А у нее молодой муж! – вспомнила я Артура.

Следователь перевел на меня взгляд.

– Вы его знаете? – спросил он.

Я вдруг смутилась. Интересно, что они подумают, если узнают, что я с ним еще и спала? Правда, это было тогда, когда я не знала, кто такая Рольгейзер. Да что там! Я понятия не имела и о существовании ее курсов для будущих жен олигархов.

– Он приходил прямо в пансионат, – нашлась я.

– Может, вы тогда скажете, какие у них были отношения? – с ходу спросил следователь.

– Артур, конечно, моложе намного, – заговорила я, догадавшись, почему он проявил такой интерес к теме. – Но они любили друг друга, да и делить им особо было нечего.

– Вы были с Рольгейзер близкими подругами? – допытывался следователь.

Я удивилась и спросила:

– Почему вы так решили?

– То, что вы пытаетесь утверждать, могут знать лишь люди, с которыми делятся секретами, – пояснил он.

– Она не раз приводила примеры из личной жизни, – соврала я.

На некоторое время воцарилась тишина, вызванная тем, что следователь что-то писал у себя в блокноте.

– Я немного не так объяснил причину моего удивления от осмотра тела, – вновь напомнил о себе судмедэксперт. – Перед смертью женщину пытали, причем жестоко, со знанием дела. В общем, жесть!

– Давайте обходиться без уличной терминологии! – попросил следователь.

Судмедэксперт с опаской покосился на меня и заговорил едва слышно:

– Я считаю, что женщине такого возраста и темперамента было непросто выдержать муки, которые ей причиняли преступники.

– А ничего, что ей просто некуда было деться? – подумала я вслух.

– Действительно, – пробормотал следователь.

– Все равно, достаточно было, наверное, и половины тех страданий, чтобы жертва пошла на любые условия ради прекращения мук, – объяснил врач.

– Она была очень сильной женщиной, – сказала я не без гордости.

– Продолжай, Степан, – поторопил следователь.

– Преступников было трое, – заговорил судмедэксперт и развел руками. – Остальное могу сказать только после вскрытия.

– По всему выходит, эти люди приезжали сюда не с целью грабежа. – Следователь перевел на меня взгляд. – Как вы думаете, что такого могла знать Галина Рольгейзер? Может, она собирала какой-то компромат?

Я пожала плечами и призналась:

– Ничего не могу сказать.

– Тогда расскажите, чем вы здесь вообще занимались! – потребовал он.

Глава 4 Розыгрыш

До станции меня довезли на полицейском «уазике». Я подошла с ходу к стоянке такси и забралась на заднее сиденье первой подвернувшейся машины.

– Куда? – спросил таксист, разглядывая меня в зеркало заднего вида.

– В Москву, – как само собой разумеющееся ответила я.

– Хорошо, – произнес он и стал выезжать со стоянки.

В голове была каша. Собственно, после того, как меня допросили, я уже была свободна. Однако перспектива брести через жутковатый лес после всего произошедшего меня даже не пугала, а ввергала в ужас. Так и сидела я на диване, пока блуждающий взгляд следователя не наткнулся на меня и он не спросил, что я тут делаю, и, после объяснения, распорядился меня отвезти.

Мы уже мчались за городом, когда я, наконец, слегка отошла и стала рассматривать встречные машины.

– Вы ведь недавно уезжали уже от станции? – осторожно напомнил о себе таксист.

– Было дело, – призналась я нехотя.

– С Колей Толстым, – добавил он.

– А что, есть еще и Худой? – зачем-то спросила я с безучастным видом и, не дожидаясь ответа, попыталась угадать: – Хочешь спросить, было или нет у меня что-то с вашим Колей?

Таксист оживился и спросил:

– А как догадалась?

Он с ходу перешел на «ты». Обломать бы его, но сил не было. Да и не хотелось. И я приняла условия.

– Так вы ведь все трепачи…

– Я так. – Он шмыгнул носом.

Некоторое время ехали молча. Тишина на меня сейчас действовала гнетуще, а музыку я выключила, как только села. Желание отвлечься подвигло меня на ложь.

– Я предложила Коле развивать отношения, – соврала я зачем-то.

Эта фраза подействовала на беднягу точно так же, как на Колю сорвавшееся с моих губ признание, что он милый. Машина снова выехала на соседнюю полосу.

«Да что же вы все там озабоченные такие?» – подумала я с иронией и уставилась в окно.

– А он? – снова напомнил о себе таксист.

– Сказал, подумает, – врала я.

– Дела, – протянул таксист.

– А что, он спрашивал у вас мнение? – спросила я.

– Да не так чтобы… В общем…

– Понятно, – проговорила я и добавила: – А он милый…

– Гм! – отозвался таксист.

– Кстати, а почему его не видно? – спохватилась я. – И не позвонил ни разу.

– Так он это… – Таксист бросил на меня настороженный взгляд. – Побили его…

– Как? – Я ужаснулась. И оторопь меня охватила вовсе не от беспокойства за Колины внутренности, которые отбили, и не за подпорченную в таких случаях внешность. А из-за совпадения. Да, да, именно из-за совпадения, что в это же время убили Рольгейзер.

«А что, если?.. Нет! – От возникшей в голове мысли внутри снова все похолодело. – Неужели этот добродушный толстяк может убить несколько человек? А что, пока расправлялся с охраной, они ему накостыляли. Вот и получил синяки и ссадины, которые теперь мешают выйти на работу. Ну а с Рольгейзер разделаться такому – раз плюнуть. Недаром он выпытывал у меня, что да как там на этой нашей вилле…»

Я стала размышлять, стоит или нет сообщить об этом следователю, и даже достала из сумочки его визитку. Но, постепенно взвесив все «за» и «против», решила, что лучше сделать вид, будто ничего не знаю. Да и мало ли кто мог накостылять Николаю, кроме как охранники пансионата? У частников нередко возникают конфликты с клиентами из-за оплаты. Может, обидел кого в дороге? А то и вовсе похвастал, что поимел меня, а ему не поверили и набили морду как будто за вранье его же дружки. От этой мысли я рассмеялась и успокоилась.