Дерзкий, юный и мертвый

Они дружно рассмеялись, но тут к стойке, на сей раз со стороны Гая, подошел другой сержант.

– Если вам двоим больше нечем заняться, кроме как хохотать, живо идите в зал для собраний. Корниш вызывает всех, кто не на дежурстве.

И он зашагал прочь, по дороге перехватив кого-то еще.

Мэри вмиг просветлела и шагнула было в коридор, потом замерла и оглянулась на Гая.

– А ты что, не идешь?

– Не могу, – отозвался тот. – Мне не разрешают покидать пост.

– Даже на пять минут?

Тот, чувствуя себя идиотом, покачал головой.

Мэри вернулась.

– Тогда вот что: ты иди, а я посижу вместо тебя. Думаю, ничего страшного за это время не случится.

– А как же…

– Все равно мне не поручат ничего важного. Иди, потом расскажешь, что там было.

Гай смущенно стал отнекиваться: мол, она вовсе не обязана его заменять… Бесполезно, Мэри не слушала. Тем более ему и самому не хотелось упускать такую возможность!

Зал был переполнен, и инспектор Корниш уже что-то рассказывал собравшимся полицейским. Гай прокрался в самый уголок и старательно навострил уши. У Корниша была репутация редкостного грубияна – но грубияна, работавшего успешно, поэтому его выходки терпели, а некоторые даже считали, что они приносят пользу делу. «Если ты такой неженка, что тогда забыл на службе?» – эти слова Гай слышал не раз, к счастью, не в свой адрес. Одевался Корниш гораздо лучше, чем можно ожидать от инспектора, вдобавок водил роскошный новенький «Крайслер», который был не по карману человеку с его доходами. Поговаривали, что он берет взятки и откупные, однако доказательств не было, и вообще, когда об этом заходила речь, многие, как ни странно, пожимали плечами: мол, почему бы и нет? Такое попустительство, конечно, удручало, но за три года в лондонской полиции Гай навидался всякого, что не лучшим образом характеризовало мужскую натуру.

– Вы небось думаете, Рождество – это когда толстый старик лезет к вам в трубу, чтобы принести в подарок варежки, – горячился Корниш. – Или когда малютке Тиму [7] богачи шлют индейку непомерных размеров. – Он замолк, чтобы громогласно хохотнуть над собственной шуткой. – Увы, всякие отбросы предпочитают не дарить, а брать самим. И поверьте, они не станут ждать, когда на календаре сменится год.

Кое-кто из полицейских вежливо хихикнул, словно поощряя артистов мюзикла на их первом шоу.

7

Малютка Тим – персонаж «Рождественской песни в прозе» Чарльза Диккенса, больной сын клерка из конторы Скруджа, которому Дух нынешних Святок предсказал скорую гибель, но который выздоровел благодаря раскаянию главного героя.

– У нас есть основания предполагать, что мисс Элис Даймонд с ее «Сорока воровками» [8] скоро от души развернет свою деятельность на Оксфорд-, Реджент- и Бонд-стрит. Пару лет назад ее припекло, и она перебралась на окраину и в провинции. Но теперь, видимо, решила Рождество встретить дома. Чтобы ее поймать, надо расширить сеть патрулей. Каждый из вас должен лично отчитываться передо мной в конце дежурства! Ясно? – Он косо уставился на толпу. – Вот и славно, давайте в очередь. Сержант Клатток каждому из вас назначит район патрулирования. Работайте в парах и в штатском.

8

Элис Элизабет Блэк (Alice Diamond (англ.) – прозвище Алмазная Элис; 1896–1952) возглавляла женскую банду, специализировавшуюся на магазинных кражах и налетах.

Напоследок смерив подчиненных еще одним строгим взглядом, он вышел.

Гай беспомощно осмотрелся. Все спешили найти себе пару, кивком или подмигиванием подтверждая давние партнерские отношения. Гай невольно затосковал по своему бывшему напарнику, Гарри. Тот после ухода друга остался в Южнобережной железнодорожной полиции направления Лондон – Брайтон, проработал там еще пару лет, а совсем недавно ушел и устроился музыкантом в новый джазовый клуб. У Гая, в общем-то, в участке были приятели – однако скорее из тех, с кем приятно посидеть бок о бок в столовой, жуя картошку и пироги с мясом. Здесь же нужен человек надежный, который поможет привлечь внимание Корниша, получить признание, похвалу и славу… Семь тоскливых месяцев за стойкой дежурного мало поспособствовали тому, чтобы Гай обрел репутацию пытливого сыщика. Понемногу грустнея, он глядел, как пустеет зал, а полицейские уходят парами, словно торопясь на Ноев ковчег. Когда ушли последние – точь-в-точь парочка смеющихся гиен, – сержант Клатток начал складывать бумаги, собираясь вернуться к обычным занятиям. Гай неуверенно подошел к нему и заговорил, хотя во рту ужасно пересохло и сперва вырвался лишь хрип:

– Прошу прощения, сэр…

Клатток поднял голову и дернул усами.

– Что еще?

– Я хотел бы узнать, какое задание поручат мне, сэр.

Клатток демонстративно обвел комнату взглядом.

– Я здесь больше никого не вижу. Сами слышали приказ босса. Работать надо в парах.

– Так точно, сэр. У меня есть напарник, просто он… – Гай замолчал и быстро собрался с мыслями, – …работает над другим делом. Но вот-вот закончит, и мы сможем приступить к патрулированию.

– Имя.

– Мое, сэр?

– Нет, королевского чистильщика обуви. Разумеется, ваше!

– Сержант Салливан, сэр. А моего напарника зовут констебль Мун.

Клатток уставился в свои списки.

– Можете взять Грейт-Мальборо-стрит. Магазины там мелкие, вряд ли на них кто позарится, но мало ли… Приступайте с шести. Обращайте внимание на всяких подозрительных типов, говорите с продавщицами и все такое. Сами знаете порядок. – Он посмотрел на Салливана и приподнял бровь. – Знаете ведь?

– О да, сэр! Большое спасибо, сэр!

Гай улыбался с таким видом, будто заглянул в рождественский чулок и обнаружил там вместо шоколадных монет золотые. Поймав на себе пристальный взгляд Клаттока, он торопливо стер с лица ухмылку.

– Почему я еще здесь, сэр, да?

– Именно, сержант Салливан.

– Уже ушел, сэр!

Гай выскочил из комнаты и со всех ног побежал к стойке.

Мэри, услышав новости, радостно запрыгала.

– Ты правда назвал ему мое имя? – переспросила она в третий раз. – И он не сказал, что эта работа мне не по зубам?

– Да, назвал, – заверил Гай. – И он возражать не стал. Правда, есть одна загвоздка…

– Какая еще загвоздка?

– Я ведь должен быть в участке, дежурить…

– Ну… почему бы тебе не сказать тому, кто составляет график дежурств, что ты получил важное задание? Тогда им придется подыскать замену. – Она округлила глаза и сложила руки в молитвенном жесте. – Пожалуйста, хотя бы попробуй. Такой шанс себя проявить!..

Гай, как никто, знал, что Мэри сейчас чувствует. Он кивнул и торопливо ушел, пока не успел передумать. Как ни странно, разрешение он получил легко, даже без лишних вопросов. Должно быть, полиции и впрямь требовались все силы, чтобы поймать Элис Даймонд с ее приспешницами. Гай и Мэри заторопились домой сменить униформу на обычную одежду и поскорее приехать на Грейт-Мальборо-стрит в поисках самой прославленной преступницы страны.

Глава 3

После вечеринки Нэнси, Памела и Луиза направились в апартаменты своей тетушки Айрис Митфорд на Элвастон-плейс. Спать они легли поздно, поэтому утром долго валялись в постели, не отзываясь на призывы тетушки позавтракать. Затем Луиза помогла сестрам собрать вещи и проводила на вокзал, где они сели на поезд, поспевая домой как раз к ужину. У Луизы же выдался свободный вечер, и она решила встретиться со вчерашней горничной, Далси Лонг.

Луиза нарочно задержалась в Лондоне, сказав леди Редесдейл, что хотела бы повидаться с кузеном, вот только по правде никого из родственников у нее в городе уже не осталось. Отец несколько лет назад умер, мать переехала в Суффолк, а дядюшка Стивен ушел в армию и с тех пор, к счастью, не подавал вестей. Луиза была в семье единственным ребенком, начала работать сразу после школы, в четырнадцать лет. Потом нашла место у Митфордов, перебралась к ним и практически потеряла связь со всеми, кто жил в Пибоди-эстейт, где она выросла. Ее лучшая подруга, Дженни, нынче вращалась совсем в других кругах, хотя наверняка обрадовалась бы визиту давней знакомой. Однако Луиза не стала упускать редкую возможность объединить еженедельный выходной с поездкой в Лондон. Прежде всего ей хотелось снова вдохнуть городской воздух, ощутить под ногами тротуар, который после стольких недель в затопленной грязью деревне казался едва ли не чудом. Кисловатый привкус сажи в туманном воздухе у лорда Редесдейла вызвал бы долгий приступ кашля, а вот Луизе он показался сладким, совсем как кусочек материнского пивного пирога.

Сперва она подумывала, не повидаться ли с Гаем Салливаном, но загадывать наперед не стала. А потом, в доме Кертисов, когда Нэнси и Памела сели ужинать, Луиза невольно завязала разговор с горничной, которая открыла им дверь.

Возможно, ее привлек лондонский акцент, заставивший увидеть в девушке едва ли не родную сестру. А может, сыграла свое симпатия – ведь они оказались на удивление похожи, причем не только внешне: Далси, как и Луизе, порой приходилось бывать компаньонкой мисс Шарлотты. Помогая молодой поварихе накрыть на стол, они обменивались сплетнями и байками о капризах своих господ, заодно признавались кое в каких мелких грешках. В компании Далси Луизу охватывало такое чувство, будто она вернулась домой, чего не случалось даже в материнском коттедже.