Дерзкий

– Я знал, что увидел в тебе частичку грязной девчонки.

Меньше чем через двадцать минут, я собралась заняться сексом с парнем, которого не знала, в общественной душевой, где нас мог застукать кто угодно, даже мой брат.

Какого хрена я делаю?

Даже когда я об этом думала, я не могла сказать "нет". Я была такой влажной и за эти несколько минут пылала больше чем за всю свою жизнь.

– Я хочу посмотреть на твое лицо, когда воткну в тебя свой член.

Он скользнул пальцами между моих ног, дразня мой вход.

Я прикусила губу.

– Блять. Ты уже чертовски влажная.

Я начала учащенно дышать, зная, что должна это остановить, что это неправильно, но также говорила себе, к черту, заткнуться.

А затем почувствовала, что он прижимает кончик своего члена к моему входу, и я не могла не посмотреть на наше отражение.

Он отпустил шею, сжав мои бедра так, что останутся синяки, но это была приятная хватка, и одним толчком ввел в меня весь свой член.

Ох. Боже. Я действительно это делаю.

3 глава

Малахай

Я сделал всего лишь каких-то два гребаных толчка, и уже кто-то ломится в дверь.

– Ублюдок, - я, отстранившись на дюйм, тихо ругнулся, уставившись на то место, где мой член был похоронен в ее тугой пизде. Я толком не соображал, это уж точно. Я мог управлять возбужденной женщиной, всегда надевал защиту и чертовски уверен, что не опережаю события. Я был чист, и мог предположить, что эта птичка тоже, но еще я не хочу маленьких Малахаев, бегающих вокруг.

– Вайолет?

Я услышал, как из-за закрытой двери ее зовет Роуди, несмотря на это, я собирался продолжить, но раздавшийся его голос свел мое возбуждение на нет.

– Дерьмо, - пробормотала она под нос.

– Вайолет, какого хрена?
– снова сказал Роуди.
– Ты в порядке?

– Отойди от меня, прежде чем Роуди снесет чертову дверь, - прошептала она и оттолкнулась от раковины. Это действие заставило ее соскользнуть на дюйм с моего члена, и мы оба застонали.

– Я в порядке, - крикнула она, но в конце ее голос надломился. Она толкнула меня, и хотя, я касательно ее брата вполне мог бы сказать "хер с ним" и закончить наши грязные делишки, которые мы тут творили, все же я уважал ее желание отвалить от меня. Я наблюдал, как она нагибается и понимает свои шорты и трусики, и я, наклонив голову, смотрю на ее голую задницу, поглощенный тем, что я могу видеть губы ее киски.

– Чертова девчонка, - сказал я и схватил свой член, чувствуя на нем влагу от ее пизды.

Погладив себя, я застонал.

Она посмотрела на меня через плечо.

– Ты грязный ублюдок, - сказала она, но я видел ее улыбку. Полностью повернувшись, она взглянула на то, как я все еще дрочил.

– Надень свои трусы. Если мой брат зайдет и увидел твой торчащий член, он оторвет эту третью конечность от твоего тела.

Я ухмыльнулся ее дерзости.

Я заставил себя натянуть шорты, хотя представлял, куда они отправятся, когда дверь откроется и войдет Роуди. Но я мог сказать, что те два толчка того стоили.

Я хотел больше ее и не собирался отступать.

Вайолет

Мое сердце билось так быстро и сильно, что это причиняло боль. Я стояла у двери, зная, что за нею был мой брат, и если бы он сюда зашел, то был бы чертовски злым.

– Я в порядке, Роуди. Я просто освежаюсь. Увидимся снаружи.

Я была абсолютно уверена, что он и понятия не имел, что я здесь с этим бойцом, потому что если бы он это знал, то точно к чертям снес бы эту дверь.

– Ты уверена, что в порядке?
– снова спросил он.
– Кажется, я слышал, как ты разговаривала.

Я посмотрела на парня, которого не знала... парня, которому я позволила засунуть свой член в меня без защиты.

Я такая, чертовски, тупая.

– Я говорила по телефону. Встретимся снаружи.

Я затаила дыхание, и через секунду, наконец, услышала, как Роуди уходит. Обернувшись, и не понимая, в каком я была напряжении, снова посмотрела на бойца. Он выглядел так, как будто ему насрать на все в мире, и то факт что мой брат мог нас застукать.

– Боже, какого черта я творю?
– сказала я себе, проведя рукой по лицу. Я все еще была слишком возбуждена, моя киска - мокрой, соски - твердыми, и из-за потребности ощутить его большой член внутри себя, я чувствовала размытие реальности. Бог мой, когда он впервые протолкнул в меня все эти толстые дюймы, он ощущался так, будто собирался разорвать меня пополам. Сказать, что он заполнил меня, было бы преуменьшением.

– Я должна идти, - наконец, сказала я, бросила на него последний взгляд и направилась к двери. Открыв ее, я ощутила на своей пояснице его руку, останавливающую меня.

– Я Малахай.
– Его теплое дыхание задело мое ухо.
– И с этим не покончено, - сказал он глубоким голосом прямо мне в ухо.

Я заставила себя не реагировать на его слова и сдержала свою реакцию на них.

– Это было ошибкой, - выдавила я из себя, распахнула дверь и закрыла ее за собой как можно быстрее, чтобы он не успел меня остановить. Делая еще один глубокий вдох, я подошла к скамейке, и увидела, что моей сумки там уже нет. Вероятно, Роуди забрал ее, прежде чем ушел.

У меня было такое чувство, будто все смотрели на меня и догадывались, чем я занималась в душевой, но оглянувшись вокруг, я поняла, что никто на меня не смотрит и ни о чем не догадывается.

Я вышла из зала, вдохнула свежий воздух, и он словно ударил меня. Я увидела Роуди, стоящего возле своего грузовика с моей сумкой в руке. Когда я подошла к нему, мои ноги казались ватными. Господи, я так волновалась, что он понял, что произошло. Хотя, мне не стоило волноваться, потому что мне был двадцать один год, я была взрослой и вольна была делать то, что хочу. Но я не хотела, чтобы мой брат расстраивался из-за меня или же во мне разочаровался. Гребаный случайный незнакомец в душевой был именно тем, чего я никогда раньше не делала.

– Ты в порядке?
– спросил он и оттолкнулся от пассажирской двери, чтобы открыть ее для меня.

– Да, спасибо, - сказала я и залезла в машину. Как только я села, он вручил мне мою сумку и протянул телефон. Я посмотрела на свой телефон в его руке, по которому я как бы разговаривала в душевой, и, наконец, подняла на него взгляд.

– Мама звонила беспрерывно.

Я взяла телефон, и он закрыл дверь, хотя он не накричал на меня за ложь, я видела понимание этого на его лице.

Это была чертовски сумасшедшая ситуация, но я должна знать лучше, настолько я должна игнорировать то, что сделала с Малахаем. Я должна вести себя так, будто ничего не произошло, но я не могла перестать об этом думать.