Десант времени

Молодой лейтенант милиции, чуть не захлебнулся в ванне от удивления, так он не ожидал, что Лукач, чем-то сможет ему помочь. Отфыркиваясь, он схватил телефон и закричал:

– Андраш, это правда что их предали? Так в чем там дело было, кто и как их предал?

Лукач закашлялся и пожаловался на свой ревматизм. Григорий терпеливо ждал, словно сейчас перед ним должна была открыться страница истории, которая сможет не только изменить его жизнь, но историю страны...

– Кто их предал, возможно это смогла бы знать ВЧК, но возможно это ведомство само так и не узнало этого, настолько трудные это были годы... И каждый, так или иначе, был связан и сопереживал либо белым, либо красным, - неторопливо начал Лукач, снова закашлявшись, и сделав минутную паузу он продолжил: - А вот почему погибло в этот день много красных бойцов мне мой отец как-то рассказывал уже в 20-х годах. Хотя было это давно, да и было мне тогда лет десять...

Неожиданно телефон Григория Семенова запищал, предупреждая о разряженной батарее, а где-то в коридоре обиженно замяукала Верка, сообщая своему хозяину, что ее жизнь не очень то и хорошая... Григорий затаив дыхание ждал дальнейших слов Лукача, чувствуя как сердце его учащенно бьется.

– Вы, меня слушаете?
– наконец откашлявшись спросил доктор, и, услышав утвердительный ответ лейтенанта, продолжил.
– Не знаю кем был ваш прадед, но история тех далеких дней вышла такова: Утром 11 ноября красная конница двумя отрядами вышла из Орла в сторону станции Стишь, где должен был стоять красный бронепоезд. Но ночью белые уже захватили бронепоезд, при этом они не снимали красных флагов с него. Таким образом, основной отряд красной конницы попал в засаду между бронепоездом и Белой офицерской конницей... Много тогда полегло красных конников в той беспощадной драке. Белые сражались отважно, так как им тоже не чего было терять, они были готовы драться насмерть.

– А что второй конный отряд, доктор? Этим отрядом как раз командовал мой прадед Григорий Семенов.

– О! Теперь я все понимаю. Да конечно, мой отец упоминал его имя. Отряд красной конницы отважно бился, уничтожил много белогвардейцев, но многие бойцы погибли. Наверное, среди ни был и ваш прадед, молодой человек. Вот такое это было отчаянное и смутное время.

– А скажите, доктор, если бы этого не произошло? Я имею ввиду, если бы их не предали, насколько бы отличалась ситуация?

– О, молодой человек, вы меня так спрашиваете, словно вы вершитель мира сего или крупный историк. Не могу сказать с уверенностью, но наверное не погибло бы столько красноармейцев, да и белогвардейцы не смогли бы уйти мимо Орла в сторону Польши. Они ведь еще много бед понаделали на своем пути. Уходя на Запад они уничтожили на своем пути несколько гарнизонов, а бронепоезд с белыми, как рассказывал мой отец, дошел до самого Могилева. Вот так, Григорий. А знаете, очень рад был с вами познакомиться, про вас полковник Егоров говорил очень хорошие слова, как об опытном и смелом оперативнике...

– Спасибо, доктор, вы мне очень помогли!

– Как я мог вам помочь, Гриша? Историю не изменишь, мы должны жить с тем, что осталось за нашими спинами, жить с этой иногда тяжелой болью..., - сказал Лукач вкладывая в его слова один известный ему смысл.

Наконец, мобильный телефон отключился окончательно. Скрипнула дверь и расстроенная Верка, вся перемазанная сметаной, удивленно заглянула к нему в ванную, внимательно посмотрев в глаза оперативнику Семенову. Весь ее вид говорил, что пора бы ему извиниться перед ней и почесать ее пушистый загривок...

Лишь только лейтенант Семенов разобрался со своей Веркой, усладив ее плохое настроение и обиды нежными поглаживаниями и почесываниями за ушками и лопатками, в дверь кто-то настойчиво позвонил. Накинув на себя простынь и оставаясь под ней в чем мать родила он осторожно пробрался к двери. Глазка у него не было, поэтому не долго думая, он слегка приоткрыли дверь и изгибаясь выглянул за нее.

– Привет, - услышал он девичий голос из полутемного коридора подъезда.

– Привет, - автоматически ответил он и почувствовал, как эта несильная, но настойчивая девушка надавила на дверь и оказалась рядом с ним. "Марина Синицына", - обрадовано подумал он, и почувствовал, как ее руки сильно обвили его под простынею. Он тоже обнял ее и со стыдом понял, что с него слетела простынь на пол.

– Господи, я же совсем голый остался, - на секунду оторвался он от ее губ.

– Тебе так лучше, - воскликнула она и еще сильней начала его целовать.
– Голый, но пистолет не забыл!

Она безудержно засмеялась, а он нетерпеливо поднял ее на руки и понес в комнату.

9 ноября 2004г., 8.00 УВД Орловской области

В Управлении Внутренних дел Орловской области в этот час проходило расширенное заседание. Собрались все работники Милиции, ОВД, ГИБДД, звания не ниже полковника. В длинном кабинете для совещаний было накурено, секретарша не успевала подносить крепкий чай и минеральную воду. Но это плохо помогало успокаивать расшатанные нервы за последние несколько дней, со дня когда было убито два сотрудника ГИБДД.

– Вы поймите, Виктор Сергеевич, пусть кто-нибудь еще меня спросит про двух убитых сотрудников Степашина и Трунова, какие они были... Ну, правда, вот этой бутылкой по голове огрею, елки палки!
– горячился начальник Областного ГИБДД высокий и с длинными руками полковник Еременко поднимая над столом пустую бутылку от "Ессентуков".
– Что я вам скажу, они были не лучше и не хуже всех других сотрудников. Женатые, у одного двое детей осталось, а у другого жена еще в роддоме. Как узнала, так в истерике неделю, с койки встать не может... Вот, вашу ..ать, а вы мне тут задачки задаете!

– Не горячись, Матвей, - успокаивал начальника ГИБДД начальник уголовного розыска Области полковник Егоров.
– Нет вопросов, какие бы они не были, ни кто не имеет права чинить расправу над людьми, тем более над сотрудниками Органов Внутренних Дел, кого государство и назначило охранять людей и это самое государство.

– Так, что ваши розыскники не нашли?
– требовательно уже который раз повторял вопрос представитель Губернатора Области.
– На что нам Уголовный Розыск, если не преступников находить и под суд их отдавать!