Десантники не сдаются

Он быстро натянул куртку, прихватил сумку и осторожно, стараясь поменьше грохотать башмаками, двинул вперед.

Внизу, метрах в трех, был заваленный металлоломом дворик. Справа тянулся серебристый пенал ангара. Внутри его ухало и лязгало. Скорее всего, там ремонтировали вагоны...

Бруевич сбросил вниз сумку. Хотел тоже легко, в стиле героев боевиков, спрыгнуть вниз, на асфальт. Но, реально оценив свою физическую форму, решил, что ногу точно сломает. Поэтому сполз на брюхе к краю крыши. Вцепился в нее пальцами. Перевалился. И начал разгибать руки. Ноги болтались в воздухе...

Вытянув руки, разжал пальцы. Земля ударила по подошвам. Бруевич упал, испачкав брюки и куртку в грязи. Приподнялся. Ощупал ногу. В порядке.

Он подобрал сумку. Направился к заборчику. Перевалился через него с трудом.

Теперь перед ним расстилался небольшой пустырь. Дальше шли участки. Огороды. Бруевич огляделся. Ничего подозрительного...

Он вздохнул и потопал прямо по грязи.

Когда ботинки его отяжелели от прилипшей грязи, а сам он стал похож на чучело, удалось выбраться на шоссе. Огляделся. Решил, что достаточно удалился от станции. Преследователи, наверное, переполошились. Начнут его искать. Так что надо уматывать отсюда как можно дальше.

Он отряхнулся, соскреб грязь с куртки и брюк, оттер ее с ботинок. И поднял руку, призывая остановиться грозно урчащий «КамАЗ».

Машина притормозила.

– Тебе куда? – спросил шофер.

– Куда подальше...

Водитель с подозрением посмотрел на него. Потом бросил:

– Ты мне все сиденья замызгаешь.

– Пятьсот рублев.

Водитель прикинул что-то про себя. Кивнул:

– Залазь...

«КамАЗ», зарычав, рванул вперед.

– От кого бежишь? – спросил водитель.

– От себя...

– А, интеллигент. Весной у вас бывает... Метания души. – Водитель усмехнулся.

– Да в гости зашел. И не вовремя.

– Муж, – водитель хохотнул. Потом сообщил: – Я до Стрельничего еду...

– Там автобусная станция есть?

– Имеется.

– Годится...

Бруевич вытащил мобильник. Отстучал номер. Зона приема была слабая, эфир шуршал и трещал...

– Але, – послышался голос Панина.

– Это Леха. Палыч, уматывай куда глаза глядят.

– Алешенька, это ты?

– Я. Уматывай, говорю.

– Что?

Шуршание забило голос. Потом молчание. Зона приема накрылась. А потом мобильник замигал. Дисплей потух. Все, электричество кончилось. Батарейки сели. Вот невезуха! Черт, понял ли что-нибудь Панин? Надо надеяться на лучшее.

– Хорошая хоть девка? – поинтересовался водитель.

– Да так себе.

– Тогда не стоило и стараться.

– Думаешь?.. Наверное, все-таки стоило...

* * *

Рамазан Даудов был обучен азам оперативной работы. И место встречи он выбрал пустынное, так, чтобы просматривалось все вокруг – незамеченным не подберешься. Хотя подлости от депутата и не ждал, но подстраховаться никогда не мешает.

Если бы он встречался в многолюдном центре, то прибавил бы оперативникам забот. А тут его сумели засветить еще на подходе. Невзрачный «жигуленок», за рулем которого сидел скромно одетый мужчина, не слишком похожий на кавказца, свернул от жилмассива в сторону ветки железной дороги. Срисовали и машину прикрытия с двумя бойцами в салоне – кавказцем и славянином.

– Третий, первый – принимаете объект два, – произнес в микрофон Влад, руководивший операцией из ставшего уже для него домом родным штабного микроавтобуса. – Четвертый, шестой, седьмой – объект один...

Послышались отчеты о готовности.

– Внимание... Начали...

«Газель», мирно стоящая на обочине, рванула вперед и подрезала неторопливо движущийся «Жигуль». Послышался грохот – легковушка двинула бампером фургон и замерла. Через окно «Газели» устремился пущенный из спецкарабина светошумовой заряд, пробил лобовое стекло и рванул в салоне, на несколько мгновений оглушая и ослепляя Даудова, лишая его возможности дотянуться до «лимонки» и унести с собой на тот свет несколько врагов.

На ходу из «Газели» выпрыгнули бойцы. Оперативник, обладающий комплекцией пещерного медведя, легко выдернул оглоушенного Рамазана Даудова прямо через выбитое лобовое стекло «жигуленка», встряхнул, как шкуру, и бросил в ласковые руки своих товарищей. У террориста хрустнули суставы, когда локти завели чуть ли не до затылка. Пленный что-то замычал, получил удар кулаком по затылку и отключился. Его бросили на пол «Газели». Дверь с грохотом закрылась.

– Наконец встретились, – зловеще улыбнулся Казак. У него были давние счеты с Рамазаном. – Гол в твои ворота, скотина...

С машиной прикрытия тоже все прошло как по-писаному. Тяжелый, как танк, «Джип» протаранил «Ауди» в бок, вынес ее на обочину.

Один боевик так и остался в салоне, потеряв сознание. Водитель выпрыгнул, когда машина еще двигалась, бросился, было, вперед. Вовремя огляделся. Увидел стволы и понял, что его сейчас завалят. Замер, продемонстрировал пустые руки:

– Не стреляй!

Получив сообщения от групп захвата, Влад выдал в эфир:

– Отработано. Молодцы. Отход. Зачистка...

Если кто из москвичей и наблюдал произошедшее, то наверняка ничего не успел понять. Пленных упаковали в машины. В точке переброски кинули в фургон для перевозки мяса.

Через полчаса Рамазан Даудов был на базе.

Десять минут на разговор. Сначала поломал, как положено, дурака – не понимай, почему задержали честного гражданина России, имеющего так похожий на настоящий паспорт. Какой Даудов? Правая рука кого? Колченогого Абдулмуслимова? Не знаю такого. И газет не читаю.

Еще несколько минут на попытки хитрить, предложение сотрудничества. Влад не стал вдаваться в дискуссии. Он передал Рамазана Даудова в лапы Эскулапа.

Сам Даудов уже давно записал себя в покойники. Да, он надеялся выжить и после этой акции, песни всей его жизни, но слишком сильно на это не рассчитывал. Что такое его жизнь телесная, по сравнению с жизнью вечной, в райских садах, которая обещана воину ислама. Эти идеи были впаяны в самые глубины его существа, они составляли базу его личности. Он не ставил ни во что жизнь других людей, даже своих соратников, родственников. Готов был пожертвовать и своей жизнью. И ничто в мире не могло вынудить его отказаться от своей священной миссии.